Осень 93-го. Черные стены Белого дома

Поднявшись чуть выше, они оказались в сплошном месиве рухнувших межкомнатных перегородок и потолочных перекрытий, железной арматуры и труб, спутанных кабелей, гор разбитого кирпича и обломков бетона. Все это было перемешано какой-то гигантской силой, расплавлено и обуглено, покрыто черной копотью и известковой пылью. От всех этих останков бывших помещений исходил отвратительный запах смеси горелого дерева, пластмассы и резины, обильно залитых водой, которая и здесь кое-где стояла в лужах, струйками стекала вниз по лестнице. Все, что они видели, напоминало кадры военной кинохроники — превращенные в руины дома, внутренности зданий, ставшие после бомбежки и артобстрела свалками мусора и обломков. Трудно было поверить в то, что они находятся в центре Москвы, в одном из правительственных зданий столицы.

СВИДЕТЕЛЬСТВО: «…По словам технических работников «Белого дома», срочно вызванных на работу 9 октября, в здании были пробиты пулями все стены комнат напротив дверей и коридоров, мебель, двери, трубы отопления, лестницы, подвальные помещения, места, не простреливаемые снаружи. По характеру пробоин было видно, что штурмующие без разбора поливали впереди себя все автоматными очередями… На полу у дверных проемов оказалось огромное количество отстрелянных гильз.

В комнатах среди битого стекла валялись фуражки разного вида, окровавленные бинты и многочисленные тряпки, пропитанные кровью… Ковровые дорожки, покрывавшие бесконечные коридоры «Белого дома», оказались местами пропитаны кровью, водой и мочой…» (И. Иванов. Анафема. Москва, 2003 год.)

Андрей, с трудом преодолев один из завалов, не без опаски подобрался к оконному проему. От рам и внутренних отделочных панелей не осталось и следа. Из закопченных стен лишь торчали какие-то металлические штыри, напоровшись на которые можно было серьезно пораниться.

— Ты куда? — с удивлением спросил Юра. — Смотри, не свались!

Окна действительно были довольно низко от пола, а после того как его усеяли груды обломков, вообще превратились в опасные проломы, куда время от времени осыпались обугленные куски штукатурки. Здесь вовсю гулял ветер, в воздухе кружились хлопья пепла и едкая пыль, которая бывает на месте больших пожарищ.

Андрей подобрался как можно ближе к окну. Держась одной рукой за торчащий из рухнувшей бетонной балки металлический штырь, он посмотрел в оконный проем. Отсюда открывался изумительный вид на Москву-реку, Новоарбатский мост, гостиницу «Украина», Киевский вокзал и широкую ленту Кутузовского проспекта, по которому двигались вереницы машин. Снизу доносился едва различимый гул, вобравший в себя тарахтение автомобильных моторов, шелест шин по влажному асфальту, редкие гудки и сирены служебного автотранспорта. К этому гулу примешивались звуки отбойного молотка, звон бьющегося стекла, громыханье листов железа, рокот моторов бэтээров [4] и самосвалов, топот солдатских сапог по мостовой и чуть слышные голоса.

Открывающийся с пятнадцатого этажа вид на столицу казался нереальным, даже в чем-то фантастическим. Разум не мог соединить вместе два взаимоисключающих образа — громадную обугленную руину и живущий, как ни в чем не бывало, большой город. Казалось, что окно-пролом — это всего лишь гигантский экран, на котором демонстрируется какая-то совершенно другая жизнь, никак не связанная с многоэтажным зданием бывшего Верховного

Совета. В этой жизни — спешат по своим делам пешеходы, двигаются друг за другом автомобили, нетерпеливо гудящие перед долго незажигающимся светофором или замешкавшимся водителем впереди стоящей машины. И им всем нет никакого дела до покрытого копотью дома, который всего несколько дней назад именовался Домом Советов.

Нереальность окружающей обстановки повергла Орлова в состояние, похожее на оцепенение, — он вроде все видел и слышал и в то же время как будто пребывал во сне. События последних недель буквально перевернули в голове Андрея восприятие действительности, опрокинули представления о допустимости происходящего, потрясли его до глубины души. Возможно, сходные чувства испытывали и его коллеги, которым довелось уже побывать внутри, а также многие тысячи людей, проходящие мимо закопченных стен здания на Краснопресненской набережной.

Всего лишь восемнадцать дней назад, 21 сентября, президент подписал Указ № 1400, который впоследствии так и стал именоваться «указом четырнадцать два нуля», положившим начало скоротечному процессу силового развязывания накопившихся противоречий между исполнительной и законодательной властью, между сторонниками Ельцина и Хасбулатова [5], между приверженцами и противниками радикальных реформ. С изданием указа фактически была подведена черта под бесплодными дискуссиями о дальнейших путях развития страны, констатирован переход от поиска компромиссов к жесткой силовой конфронтации. В это мощное противостояние были вовлечены массы людей, причем большая их часть с трудом разбиралась в сути противоречий. Каждая сторона обвиняла другую в стремлении узурпировать власть, ввергнуть страну в хаос и, в конечном счете, привести ее к гибели.

В восемь часов вечера 21 сентября президент Ельцин издал указ, который тут же был оглашен всеми средствами массовой информации.

ДОКУМЕНТ: «…В Российской Федерации сложилась политическая ситуация, угрожающая государственной и общественной безопасности страны.

Прямое противодействие осуществлению социально-экономических реформ, открытая и повседневно осуществляемая в Верховном Совете обструкция политике всенародно избранного Президента Российской Федерации, попытки непосредственного осуществления функций исполнительной власти вместо Совета Министров со всей очевидностью свидетельствуют о том, что большинство в Верховном Совете Российской Федерации и часть его руководства открыто пошли на прямое попрание воли российского народа, выраженной на референдуме 25 апреля 1993 года…

Съезд и Верховный Совет предпринимают систематические и все более активные усилия узурпировать не только исполнительную, но даже и судебную функции…

В сложившихся условиях единственным соответствующим принципам народовластия средством прекращения противостояния Съезда, Верховного Совета, с одной стороны, Президента и Правительства, с другой, а также преодоления паралича государственной власти, являются выборы нового Парламента Российской Федерации…

Стремясь к ликвидации политического препятствия, не дающего народу самому решать свою судьбу;

учитывая не удовлетворяющее парламентским стандартам качество работы Верховного Совета и Съезда народных депутатов Российской Федерации;

принимая во внимание, что безопасность России и ее народов — более высокая ценность, нежели формальное следование противоречивым нормам, созданным законодательной ветвью власти; в целях:

сохранения единства и целостности Российской Федерации;

вывода страны из экономического и политического кризиса;

обеспечения государственной и общественной безопасности Российской Федерации;

восстановления авторитета государственной власти;

основываясь на статьях 1, 2, 5, 1215 Конституции Российской Федерации, итогах референдума 25 апреля 1993 года,

постановляю:

1. Прервать осуществление законодательной, распорядительной и контрольной функций Съездом народных депутатов Российской Федерации и Верховным Советом Российской Федерации. До начала работы нового двухпалатного парламента Российской Федерации — Федерального Собрания Российской Федерации — и принятия им на себя соответствующих полномочий руководствоваться указами Президента и постановлениями Правительства Российской Федерации.

Конституция Российской Федерации, законодательство Российской Федерации и субъектов Российской Федерации продолжают действовать в части, не противоречащей настоящему Указу…