Древняя Месопотамия: Портрет погибшей цивилизации

Древний Египет - страна удивительная и загадочная. Она всегда вызывала большой интерес у своих соседей. Испещренные надписями стены развалин Нильской долины продолжали сохранять память о египетской цивилизации в течение почти двух тысячелетий. Каждому знакомы связанные с Египтом драматические события, о которых говорится в Библии, а также красочные и интересные рассказы о нем греческих авторов. Существовали и арабские сказки о пирамидах, погребенных в них сокровищах и мстительных призраках. Когда фантастический поход Наполеона в Египет и последовавшая за этим удивительно быстрая расшифровка Шампольоном Розеттского камня открыли пытливому взору европейских ученых древние центры египетской цивилизации, перед ними предстал новый мир - неслыханно сложный и привлекательный, а ретроспектива истории человечества увеличилась на много столетий по сравнению с временами, описанными в Библии и у классических авторов.

* Осмелься быть мудрым (Гораций. Послания, 1, 2, W) (лат.). - Здесь и далее примеч. пер.

Месопотамии, стране, лежащей между Евфратом и Тигром, повезло меньше. Там не было стен, испещренных таинственными и художественно выполненными знаками, почти не попадалось ценностей, достойных коллекционирования, довольно редко встречались одинокие полуразрушенные кирпичные сооружения, каждое из которых слыло у окрестных жителей за знаменитую Вавилонскую башню. Развалины некогда знаменитых городов - Вавилона и Ниневии - не могли произвести на путешественника глубокого впечатления. В течение тысячелетий они были погребены под песком, грязью и щебнем. Когда-то плодородная страна превратилась в пустыни и болота, усеянные холмами (по-арабски ''телль''), в бедуинских названиях которых, как это ни удивительно, сохранились отголоски названий исчезнувших месопотамских городов. Только каменные колонны Персеполя на возвышенностях Южного Ирана еще могли привлечь внимание немногих европейских путешественников, оказавшихся на территории умирающей Оттоманской империи. Тут, в Персеполе, они могли увидеть величественные сооружения, статуи и, самое главное, загадочные надписи на непонятном языке, возбуждавшие их любопытство.

Оба события - повторное открытие древнеегипетской культуры и находка таинственной месопотамской клинописи на кирпичах, глиняных цилиндрах, каменных плитах и недоступных горных скалах - произошли в тот благоприятный момент, когда у человека Запада возникла потребность выйти за пределы магического круга, который защищает, сохраняет и вместе с тем ограничивает любую цивилизацию. К концу XVIII века Европа, последняя из великих цивилизаций, созданных на протяжении более чем пятитысячелетнего периода, достигла некоего устойчивого положения, после которого начался резкий технический, экономический и политический подъем, что, в свою очередь, привело к решающим переменам, изменившим пути истории человечества. В этот недолгий спокойный период человек Запада неожиданно получил возможность осознать себя, свою цивилизацию и другие, соседние цивилизации. Он впервые захотел и сумел понять и объективно оценить собственную цивилизацию, установить ее связь с иными культурами и попытался воссоздать некую общую схему. В какую бы романтическую форму ни был облечен этот опыт, его следует рассматривать как начало нового пути, по которому направилось пытливое человечество.

Европейские ученые расширили область своих интересов - не ограничиваясь современными экзотическими цивилизациями, они с не меньшей любознательностью и рвением обратились к цивилизациям прошлого, причем не только собственного прошлого. Руины и нерасшифрованные надписи, вызывавшие ранее лишь мимолетный интерес, теперь возвысились во всеобщем мнении и стали рассматриваться как послания погибших культур. Дилетанты оттачивали на них эрудицию, ученые считали их объектами, достойными исследования. Поиски древностей превратились в арену деятельности, где европейцы соревновались в борьбе за интеллектуальный престиж и добычу для своих растущих музеев.

Руины и надписи Месопотамии вскоре довольно обстоятельно рассказали о породившей их более четырех тысяч лет назад цивилизации. Дешифровщики назвали язык найденных надписей ассирийским. Через некоторое время стало ясно, что существовали ассирийский и вавилонский диалекты того языка, который мы теперь называем аккадским. Однако наука, которая изучает язык Месопотамии с его многочисленными диалектами, зафиксированными клинописью на глине, камне или металле, сохранила название ''ассириология''.

До последней четверти XIX в. длился героический период этой новой науки: расшифровывались различные системы клинописного письма, в научный оборот входила основная масса царских надписей и целые армии вооруженных лопатами археологов атаковали многие важнейшие поселения Месопотамии. Усилия археологов не пропали даром - на свет извлекались серебряные, золотые и медные предметы, под землей обнаружили статуи, рельефы, развалины монументальных зданий. Главное - повсюду от Персидского залива до Малой Азии и даже в столь отдаленных от Месопотамии местах, как Кипр и Египет, находили бесчисленные документы, написанные на глиняных табличках.

Я не могу на страницах этой книги рассказать историю дешифровки, увлекательной битвы проницательных ученых с невероятными трудностями в изучении чуждых систем письменности, усугубляемыми к тому же незнанием самих языков. Не место здесь писать и о грязных приемах, которые были в ходу у агентов европейских правительств, стремившихся перехватить друг у друга наиболее интересные объекты и важные участки, - хотя именно это обычно занимает значительное место при изложении истории археологии. Здесь следует рассказать о целях и о достижениях ассириологии, которые действительно велики.

Расшифровка клинописи привела к появлению ряда новых научных дисциплин, чьим предметом исследования стала история цивилизаций, пользовавшихся одной или несколькими из новооткрытых систем письменности. О некоторых из этих цивилизаций мы узнали лишь после расшифровки клинописи. Шумерология, хеттология, история Элама занимаются изучением народов, пользовавшихся клинописью. Изучение хурритского и урартского языков, а также плохо сохранившихся языков древнейшего населения Малой Азии познакомило нас с цивилизациями, о существовании которых мы узнали только благодаря клинописи. Эти дисциплины во многом способствовали пониманию происхождения и окружения микенской, палестинской и египетской цивилизаций. Новые горизонты были открыты на Ближнем и Среднем Востоке: расшифровка найденных там текстов дала существенный стимул.

Возвращаясь к ассириологии, надо отметить, что для нее тексты на глиняных табличках несравненно более важны и ценны, чем вещественные памятники, хотя последние, особенно знаменитые рельефы на стенах ассирийских дворцов и бесчисленные произведения глиптики, удачно дополняют ту обильную информацию, которая содержится на табличках, стелах и вотивных приношениях. Особенно важен вклад археологов в изучение далекого прошлого Месопотамии, прежде всего того решающего периода - тысячелетия или даже более, - который предшествовал появлению первых письменных документов (т. е. до 2800 г. до н. э.). Поэтому им могут заниматься только специалисты в области полевой и сравнительной археологии. В Месопотамии, однако, в отдельных случаях и на небольших участках к хорошим результатам может привести взаимодействие археологов и эпиграфистов.

Клинописные тексты дают странным образом искаженную картину более чем двухтысячелетней месопотамской культуры. Эта картина складывается на основе обильной, но весьма неравномерно распределенной информации и неточно и весьма неполно очерченных линий политического и культурного развития. Более того, от всех теоретических построений часто не остается камня на камне вследствие огромных ''белых пятен'' во времени и пространстве. Скрепить обрывки знаний с помощью перекрещивающейся паутины сведений, почерпнутых из весьма скудных письменных свидетельств, - это труд, требующий от ученого огромного терпения. Необходимо, добавляя деталь к детали, анализировать и связывать упорно сопротивляющийся материал, чтобы, несмотря на постоянные пробелы в информации, сначала определить направление развития, а затем проследить за ним на протяжении определенного периода.