История мусульманского мира от Халифата до Блистательной Порты

О гордости и свободолюбии бедуинов свидетельствуют следующие строки поэта Абида ибн ал-Абраса:

Ты объявил, что призовешь Цезаря на помощь?

Тогда ты наверняка погибнешь, став сирийцем.

Но мы не согласны никому подчиняться,

Пока сами можем вести за собой невзнузданных людей.

(Между 535-540 гг.)

Отношение бедуинов к верховной власти было сдержанным. Незадолго до рождения Пророка какой-то человек едва не стал королем Мекки, а затем нечто подобное чуть не произошло и с одним из противников Мухаммеда в Медине.

Описания этих событий свидетельствуют о том, что бедуины испытывали недоверие и враждебность к личности, оторванной от племени, руководствующейся лишь собственными интересами. Король ( малик ) или властитель ( рабб ) не являлись для них олицетворением земного могущества, как это было в соседних странах. Но превосходство своего племени над другими наполняло араба гордостью.

Отношение к власти выразил со свойственной ему лаконичностью поэт ал-Кутами:

Сегодня мы повинуемся нашему повелителю,

завтра мы не слушаемся его.

Мы не чувствуем себя обязанными

всегда искать его совета.

Все это говорит о том, что для арабов земная власть не являлась объектом стремлений, и вместе с тем свидетельствует, что представление об истинной власти и покорности было у них более зрелым, чем у других народов.

Объединения арабских племен не были политическими, это были "конфедерации", связанные клятвой побратимства ( тахалуф ). Победу ислама и его беспримерное шествие по миру ученые обычно объясняют воинственностью арабов, не позволившей им основать "разумное" государство и толкавшей их на изматывающее сопротивление всем завоевателям, а вместе с тем и культурным влияниям. Обессиленные этим якобы бессмысленным, по мнению историков, сопротивлением, арабы "уже не могли остановить распространение ислама".

Пусть эти объяснения остаются на совести ученых, которые представляют себе культурное и экономическое положение населения той или иной страны не иначе, как находящимся на "содержании" у государства, отчего и образ жизни древних арабов все еще остается для них неясным.

Сведения о религиозных верованиях арабов содержатся в письменных памятниках. В Южной Аравии поклонение Луне, мужскому божеству, одержало верх над поклонением Солнцу, женскому божеству. Количество богов равнялось тремстам шестидесяти, что соответствовало, по-видимому, количеству дней в году; столько идолов находилось в Мекканском святилище до принятия ислама. Среди них боги Ассар, Син, Накрух, богиня-мать Лат (Илат), Валу, Узза, Хубал и другие. Некоторые из этих богов упоминаются в Коране (71:22-23; 53:19-20). На юге в честь богов сжигали на алтарях благовония, отсюда еще одно название Южной Аравии - Страна благовоний.

На севере, в Хиджазе и Неджде, существовал культ бетилов - вертикально стоящих продолговатых камней, символизировавших предков. Последователи культа периодически, весной и осенью, устраивали вокруг них религиозные процессии. Современные ученые предполагают, что именно такие два камня сохранились с тех времен в священной ограде мекканской Каабы; мусульмане называют их Аль-хаджар аль-асвад (Черный Камень) и Макам Ибрахим (Стоянка Ибрахима). Но такая точка зрения вызывает сомнения. Часто бетилы были парными: Исаф-Наила, Лат-Уззу. Были бетилы, постоянно находившиеся на определенных местах, и передвижные. Передвижные бетилы сопутствовали племени и в сражениях служили талисманами. Над ними воздвигали балдахин и перевозили на верблюде, считавшемся священным. Вокруг этого бетила предсказательницы с развевающимися волосами, бьющие в барабаны, совершали таинство предвидения будущего, которое они выкрикивали в форме саджа - особой, ритмически организованной речи. Мухаммед осудил садж как язык демонический.

Арабы почитали умерших предков. Никогда бедуин не проезжал мимо места погребения, не прибавив камня или ветки к той груде, которая уже покрывала могилу. Не было большего несчастья, чем умереть вдали от своего племени. Уважение к предкам - излюбленная тема староарабских поэтов:

Первенство нам обеспечили наши предки,

бывшие среди первых в похвальных делах.

Хассан ибн Сабит

Иногда погребение сопровождалось жертвоприношением верблюда. Бедуины представляли себе умершего сладко спящим в своем сумрачном обиталище и обладающим еще в течение года неким полусознанием, позволяющим ему следить за тем, как родные чтут память о нем. Ощущение быстротечности жизни и в то же время вечности бытия ( дахр ) было чрезвычайно ярким, о чем свидетельствуют такие, например, строчки:

Испугалась Тактума и удивились, увидев,

как время изменило меня к худшему.

O добрая! Но ведь мы - лишь заложники дней и ночей.

Стрелы времени летят прямо в меня,

а мои стрелы не могут его поразить.

Амр ибн Кампа

Или:

Что человек? Падучая звезда и ее свет -

она вспыхивает и превращается в пепел.

Имущество наше и семью время дает нам в залог,

а потом приходит пора возвращать его.

Ан-Набига

Таким образом, у бедуинов была, если можно так выразиться, религия семьи, рода, племени и связанное с этим понятие морали в форме мурувва - мужской доблести, включающей честь, славу, благородство.

Борьба геополитических интересов Рима, Византии, Ирана и Абиссинии за Аравийский полуостров сопровождалась идеологической экспансией. В IV веке в Абиссинии, в Аксумском царстве, начался переход к христианству монофизитского толка, привнесенному из Египта, и процесс этот завершился к VI веку. Тогда же монофизитское христианство проникло и в Южную Аравию, но было вытеснено оттуда уже к концу IV века. На смену ему явился иудаизм, распространившийся в IV-V веках благодаря переселениям евреев после каждого из двух разрушений Иерусалимского храма. Главными центрами иудаизма в Аравии стали города Йемена, а также оазисы Северного Хиджаза, в частности Ясриб и Хейбар - оазис к северу от Ясриба. Иудеи жили также в Таифе, в Аравии они были купцами и земледельцами.

Нетерпимость византийцев к евреям сделала последних союзниками Сасанидов. В ответ Византия объединилась с монофизитами Абиссинии и возобновила наступление на Аравию, в результате которого Йеменский царь Зу-Нувас бежал в глубь страны и принял иудаизм, чтобы найти покровителя в лице Ирана. После его смерти в 525 году абиссинские наместники поддерживали христиан-монофизитов. Город Наджран на севере Йемена, насчитывающий к началу VI века более двадцати тысяч жителей, был населен христианами. В нем находилась резиденция епископа, что делало город религиозным центром. Но в Аравии христиане подверглись жестоким гонениям, хотя и сумели отстоять Наджран. После того как абиссинцы в конце концов были изгнаны, Йемен оказался в полосе междоусобиц, и в 597 году Иран положил конец его независимости. При персидских наместниках йеменские христиане-монофизиты были обращены в несторианство, которое получило статус второй по значению государственной религии после зороастризма - поклонения огню. Поколение спустя именно несториане достигли с Мухаммедом соглашения относительно судьбы христианской общины города Наджрана.

Согласно религиозному учению несториан, Иисус Христос, будучи рожден человеком, лишь впоследствии воспринял Божественную природу. По учению православных, в Христе две природы - Божественная и человеческая. По учению монофизитов, в Христе только одна природа - Божественная: у Христа во время его земной жизни был комплекс человеческих атрибутов (видимостей), но не было человеческой субстанции. Это был сам Бог в образе человека. Монофизитство более всего было распространено в Армении, Верхней Месопотамии, Сирии, Египте, Эфиопии. С зороастризмом арабы познакомились через персов. Он также был распространен и в Бахрейне.

В Аравии появилось много монахов-отшельников, живущих одиночками или группами в безлюдных местах, например в Сирийской пустыне, в долине Вади-л-Кура в Хиджазе. Образ такого монаха ( рахиб ) встречается в староарабской поэзии.