Тайны подводного шпионажа

Кстати говоря, такой прием использовался и в 80-е годы, когда самая удачливая, но уже атомная подводная лодка-разведчик «Пёрч» прикрывалась другой атомной лодкой во время установки подслушивающих устройств в Баренцевом море. Однако рассказ об этой самой дерзкой операции подводного шпионажа против СССР еще впереди.

Находясь в районе назначения, Бенитес ощущал неудобство из-за слишком большой продолжительности светлого времени суток, что естественно для августа в высоких широтах. По всей видимости, был просчет по срокам проведения операции. Почему так спешно их выгнали в этот поход? Видимо, к этому времени имелась предварительная информация о готовности СССР к испытаниям собственной атомной бомбы, и вся разведка США, все ведомства «сломя голову» старались добыть любую информацию на этот счет. Не исключено, что этот поход разведгруппы лодок, наряду с добыванием информации о ракетных пусках, командование ВМС США намеревалось использовать и для разведки ядерных испытаний.

Однако приказ есть приказ — и лодка, находясь на перископной глубине, заняла позицию в 150 милях от Мурманска и баз Северного флота Полярный и Ваенга (ныне Североморск). Остин включил аппаратуру перехвата, и операция «Кайо» вступила в решающую фазу.

В течение 4–5 суток патрулирования «улов» Остина оказался незначительным: несколько перехваченных переговоров в голосовом режиме, «морзянка» с кораблей из полигонов боевой подготовки, сигналы непонятного назначения — вот и все, что удалось добыть. Еще несколько дней, а картина принципиально не изменялась. Ничего ценного в смысле главной задачи: сведений о ракетах и испытании атомного оружия не было… Только однажды, практически в последний вечер нахождения в районе, Остин перехватил информацию, вроде бы указывавшую на подготовку испытаний оружия. Однако принять передаваемые сигналы достаточно достоверно не удавалось. Остин запросил у командира разрешение на маневрирование, чтобы найти наиболее выгодную позицию для радиоперехвата. Бенитес начал выполнять повороты, ориентируясь на доклады радиоразведчика об улучшении или ухудшении слышимости сигналов. Через какое-то время их передача прекратилась. Остин так и не смог точно определить, какого рода информация перехвачена. Возможно, позднее, в береговом центре разведки специалисты смогут выжать из нее что-то полезное.

«Шпионская миссия» оказалась проваленной. Но все же была проверена сама возможность выполнения подобных задач в районах у советского побережья. Ведь «Кочино» не обнаружена противолодочными силами Северного флота, значит, так действовать можно. И все же Бенитес, покидая район, был разочарован. От него ждали большего, и, конечно, хотелось бы оправдать эти ожидания. Лодка развернулась на курс для выхода из района разведки.

В соответствии с планом похода подводные лодки должны были провести совместное учение по поиску и атаке друг друга. Но это уже там, за Нордкапом. 25 августа командиры установили связь друг с другом и начали учение. В 10.30 «Кочино» следовала под РДП, поскольку была ее очередь прятаться, а «Таск» в это время «считала до десяти с зажмуренными глазами», как в детской игре в прятки, где-то за горизонтом…

Несколько часов назад поступило штормовое предупреждение, и оно подтверждалось сейчас — резкий шквалистый ветер, короткие злые волны. Лодку раскачивало, что причиняло большие неприятности экипажу. Резкий крен — и все летело в отсеках: посуда, инструмент, штурманские карты и книги. Погружение было бы как нельзя кстати. Однако надо было «убежать» на требуемую дистанцию. Бенитес рассчитывал быстро это сделать под дизелями, следуя под РДП.

В это время поступил доклад о поступлении воды в дизельный отсек через предохранительный клапан «шнорхеля», и двигатели остановились. Лодка всплыла в надводное положение, Бенитес послал старшего помощника выяснить обстановку. Несколько минут спустя в кормовой части раздался глухой удар, и корпус лодки содрогнулся. «Что случилось?!» — сразу ответа не последовало. Через некоторое время старший помощник доложил: «Сэр, взрыв и пожар в кормовой полубатарее. Дело плохо…». Старпом был прав: потеря хода, электричества, пожар — теперь неудача шпионской миссии уже не имела никакого значения. Надо было спасать экипаж и сам корабль. Лодка качалась под ударами пятиметровых волн. Шторм продолжался, делая ситуацию еще более опасной. Связь с «Таск» — вот главное сейчас. Наличие второй подводной лодки в группе имело решающее значение для спасания экипажа «Кочино».

Обстановка была сложной: шторм, пожар продолжался, отсеки задымлены. Связь с «Таск» сразу установить не удалось. Бенитес приказал личному составу выйти наверх, кроме тех, кто не мог пройти через аварийный отсек из кормы, и тех, кто боролся с пожаром во главе со старпомом…

47 человек столпились на палубе лодки, прячась от волн за рубкой, 12 вместе с командиром находились на мостике и 18 во главе со старшим помощником бились с огнем внутри лодки. Несколько подводников пытались запустить двигатели, чтобы обеспечить ход лодке.

Пожар продолжался уже тридцать минут. Погибших пока не было. Вскоре удалось пустить дизель, и «Кочино» могла маневрировать. Один из моряков был смыт за борт, но наличие хода помогло спасти его. В этот момент на горизонте по правому борту появилась «Таск». Однако в 11.20, через пятьдесят минут после первого взрыва, раздался второй. Серьезные ожоги получили старший помощник и еще четыре моряка. Остин передал семафор на «Таск» об обстановке с просьбой немедленно прийти на помощь. Примерно через час «Таск» приблизилась к «Кочино». Ее командир, коммандер Уортингтон, пытался найти лучшее решение, чтобы оказать помощь. За борт было откачано четыре тонны дизельного топлива, как в старину выливали китовый жир, чтобы успокоить волны. Между лодками установили канатную дорогу и начали эвакуацию части экипажа «Кочино». Но продолжался шторм, и передача людей с борта на борт оказалась непростым делом. Первый же, кто был передан с «Кочино», погиб в результате удара о корпус «Таск». Далее 12 человек из экипажа «Таск», участвовавшие в спасательной операции, были смыты за борт сильной волной. Шестерых из них спасти не удалось. Это были первые жертвы.

И все же около семи вечера, через девять часов после начала аварии, удалось наладить буксировку «Кочино». Вертикальным рулем при этом управляли моряки из кормового отсека, находившиеся там вместе с обожженным старпомом. Бенитес уже поверил, что худшее позади, ведь через 3–4 часа можно зайти в ближайший норвежский порт. Однако вскоре после полуночи 26 августа раздался еще один взрыв — по-видимому, накопившегося водорода, и пожар пошел дальше в корму, угрожая людям в концевом отсеке. Выбора больше не было. Пятнадцать моряков через кормовой люк покинули отсек. Но там еще оставались два раненых и врач. Старпом не мог двигаться самостоятельно, и его спасаение представлялось сложным делом. В конце концов всех удалось вывести, и остатки экипажа «Кочино» столпились на мостике, ожидая подхода «Таск». Выстрелив боевые торпеды из носовых аппаратов для исключения взрыва в случае столкновения, «Таск» подошла к борту «Кочино». Надежды на спасение последней практически не было. Вода заливала кормовой отсек, нарастал дифферент. Моряки «Кочино» покинули лодку. Последним корабль оставил Бенитес. В 01.45 26 августа 1949 года «Кочино» затонула в 100 милях от побережья Норвегии. Через шесть часов битком набитая «Таск» вошла на рейд норвежского порта Хаммерфест.

Итак, совместный поход «Кочино» и «Таск» обернулся фатальной неудачей. Не сработала специально смонтированная аппаратура радиоперехвата, что определило провал собственно разведывательной операции. Технические неисправности и недостатки в эксплуатации подводной лодки привели к гибели «Кочино», тяжелым ранениям нескольких ее моряков. Плохая морская выучка и беспечность при проведении спасательной операции привели к гибели шести членов экипажа «Таск» и гидроакустика с «Кочино».

Семь погибших, десять раненых, потерянный корабль — таков был печальный итог первой разведывательной операции подводных сил ВМС США.