Тора-Тора-Тора !

В то пасмурное утро 29 ноября 1941 года в "Доме войны" должен был состояться разговор о деле воистину мирового значения, настолько серьезном, что даже император Хирохито выполз из своего тщательно оберегаемого уединения. Его присутствие придавало собранию ранг "императорского совещания" и её больший вес.

Решения подобных совещаний выполнялись неукоснительно.

В особых строго охраняемых покоях император ждал знака к своему выходу. Выход императора, его полное достоинства появление в помещении, его спокойное приветствие, — все это было традиционным ритуалом. Тэнно — как благоговейно называли его в стране — был одновременно монархом и богом в одном лице. Но его власть в части принятия решений была ограничена. Императорская мифология — все те пышные церемонии, которые просвещенные европейцы всегда воспринимали с известной насмешкой — прежде всего ориентировалась на чувства японского народа. Это прекрасно знала военная каста, державшая в руках государственную власть.

Гражданских в Японии давно уже отстранили от власти, правительство Тодзио состояло из одних военных. С тех пор, как месяц назад пал последний гражданский кабинет принца Коноэ, властителями островной империи стали адмиралы и генералы.

Пока не появился Хирохито, они болтали, курили и потягивали чай из крохотных фарфоровых чашечек. Генералы Тодзио и Вакацуки, Хиранума и Хирота, адмиралы Шимада и Окада, Ионаи и Хара — среди собравшихся преобладала морская форма. Военно-морской флот был могущественнее, чем армия, ведь недаром Япония являлась островной империей. В прошлом между двумя составными частями вооруженных сил нередко возникали споры, но всегда удавалось достичь согласия, поскольку в принципе они преследовали одни и те же цели.

Мужчины, собравшиеся в конференц-зале токийского военного министерства, прекрасно знали друг друга. Здесь не было чужих и каждый состоял в том тайном обществе, которое отпраздновало свой величайший триумф с приходом к власти правительства Тодзио.

Тайное общество "черных драконов" основал в 1878 году тучный бородатый монах Мицуру Тояма. Он собрал вокруг себя офицеров для борьбы против «западной» парламентской системы и замены её в Японии диктатурой военных, властью самураев. Меньше чем за год "черные драконы" стали самым могущественным тайным обществом Японии. Начиная с 1880 года им удавалось оказывать решающее влияние на любое политическое событие в стране.

Глава общества старец Тояма практиковал всяческие мистические фокусы неделями питался только травой и листьями или сидел неподвижно пять дней, пять ночей без сна, молча, не принимая ни еды, ни пищи. Но в такого рода демонстрациях едва ли кто-то мог углядеть опасность, которую представляла его секта. Количество её членов росло, она приобретала все большее влияние. К 1904 году она набрала такую силу, что Тояма смог предъявить ультиматум тогдашнему премьер-министру Ито: либо объявить войну России, либо распрощаться с жизнью. Последнее Ито не устраивало, и он подчинился.

В 1932 году обязанности премьер-министра исполнял Инукаи. Когда "Черные драконы" потребовали распространить войну в Манчжурии на весь Китай, он отказался. "Черные драконы" инсценировали мятеж, в ходе которого премьер был убит. Позднее оказалось, что мятеж финансировался контролируемой Японией Южно-манчжурской железнодорожной компанией. Руководил ей Иосуке Мацуока, тоже входивший в общество "черных драконов"; он стал министром иностранных дел.

Император Хирохито знал, с кем имеет дело. Когда секретарь доложил, что кабинет в сборе, он поднялся с дивана и вступил в конференц-зал.

Присутствующие как всегда склонились перед императором в глубоком и благоговейном поклоне, приготовившись к долгой церемонии. Но сегодня император сам сократил её и предложил перейти к делу.

Тодзио доложил ситуацию: стране не удается справиться с экономическими проблемами. В связи с усиленной подготовкой к войне недостает сырья. Необходимы срочные решительные действия.

Посланник по особым поручениям Курусу и посол Номура вот уже несколько месяцев вели в Вашингтоне переговоры с американским госсекретарем Хэллом. Цель переговоров — своего рода дальневосточный Мюнхен, способный развязать Японии руки для проведения экспансионистской политики в Азии и южной части Тихого океана. Но до сих пор все разбивается о твердое «нет» Рузвельта.

В заключение доклада Тодзио ещё раз перечислил минимум японских требований: США не вмешиваются в войну в Китае; Бирманский пролив, по которому союзники доставляют в Китай военные материалы, блокируется, и всякая помощь Чан-Кайши прекращается; США и Великобритания отказываются от создания баз в Голландской Ост-Индии, Китае или дальневосточных районах Советского Союза; США отказываются от усиления своих войск, базирующихся в бассейне Тихого океана; США и Великобритания содействуют охране японских морских коммуникаций, укрепляют торговые отношения и не чинят Японии препятствий в закупке сырья в тех районах Тихого океана, которые находятся под английским или американским протекторатом.

Перечислив все это, Тодзио ещё добавил:

— Такого наше последнее, весьма урезанное предложение. Тем не менее, Вашингтон на него не соглашается. Больше ждать мы не можем. Здесь и сегодня нам предстоит решить, каким путем идти. Будем мы и впредь позволять американцам контролировать наше развитие, или возьмем мечом все, что нужно нации.

Он поклонился и сел. Немного погодя поднялся адмирал Осами Нагано, начальник главного штаба военно-морского флота. Все в зале знали, насколько велико его могущество. Знал силу Нагано и император.

— Решение может быть принято только в пользу меча, — заявил адмирал. Все вы знаете, что наша славная страна не располагает своей нефтью. Запасов хватит на восемнадцать месяцев. Но пока военно-морской флот ждет нашего решения, только он один ежечасно расходует четыреста тонн нефти. Неужели мы собираемся ждать, пока окажемся не в состоянии нанести удар? Военно-морской флот, который я представляю, требует решения в пользу меча!

Он уступил место генералам. Один за другим те высказывались за войну.

Тодзио был доволен. Для него и узкого круга посвященных решение было принято уже на императорском совещании 5 ноября, когда Тэнно не высказал никаких возражений против плана напасть на Соединенные Штаты Америки ещё до конца 1941 года. Уже несколько месяцев шла напряженная работа. И та часть флота, которой предстояло нанести первый удар, давно вышла в море. То, что происходило сегодня, стало лишь церемонией окончания долгой и чрезвычайно секретной подготовки.

Выслушав мнение генералов, слово взял император. Выглядел он утомленным, однако выразил глубокое удовлетворение тем, что генералы сознают свою высокую ответственность. Затем Тэнно внезапно выхватил из кармана лист бумаги и начал читать вслух стихотворение, сочиненное его дедом, императором Мэйдзи. В аллегорических строках говорилось об опасениях автора, что неистовый шторм и бушующие волны нарушат тишину и покой моря. Каждый живущий на берегах этого моря стал братом автора, его покой — это покой других.

Закончив, император отложил бумагу и оглядел собравшихся. Не повышая голоса, он сказал:

— Я часто читаю эти стихи, чтобы укрепить свою любовь к миру. В этот решающий час приятно сознавать, что мы до самого последнего момента не хотим ничего иного.

Тодзио считал все это глупой болтовней, но не подавал виду. В конце концов, годы правления Хирохито носили претенциозное имя «Шова» — "Сияющий мир". Видимо, это просто обязывало к таким речам. Кроме того, всегда неплохо, если глава государства говорит о мире. В истории слишком мало примеров, когда война не предварялась бы заверениями в том, что она должна послужить лишь сохранению мира.

Разговоры остаются разговорами, — сказал себе здравомыслящий Тодзио. Зато авианосцы, бомбардировщики и подводные лодки — реальность.

Император и не собирался переубеждать своих генералов. Он знал не хуже их, что благодаря его внешне неизменно примиренческой позиции в последние месяцы американцев удалось ввести в заблуждение насчет истинных намерений Японии. Благодаря изощренно сплетенным дипломатическим сетям, которые расставили в Вашингтоне Номура и Курусу, американцы заметно ослабили бдительность, иначе от них не ускользнули бы все нараставшие военные приготовления Японии. А если даже не ускользнули, они вполне могли счесть их подготовкой к нападению на Советский Союз. Посла Грея на этот счет искусно ввели в заблуждение.