Испания от античности к Средневековью

Отсюда и встает вопрос: являлось ли время варварских вторжений и существования варварских государств на территории Западной Римской империи ранним Средневековьем или поздней древностью? И это — не просто спор о словах. Всем ясно, что это время — переходное. Но каково было качество этого перехода? Какие элементы преобладали в нем: античные римские или новые германские? Те, кто определяет эту эпоху как позднюю древность, настаивают на первом ответе, а сторонники раннего Средневековья — на втором [3].

Все сказанное имеет прямое отношение к Испании. После арабского завоевания и начала так называемой Реконкисты, т. е. обратного отвоевания страны христианами, христианские короли Северо-Западной Испании первое время представляли себя прямыми продолжателями вестготских королей, а свое государство — преемником разрушенного Вестготского королевства. Затем эта связь ослабла, но своеобразная германизирующая традиция осталась в испанской интеллектуальной среде. И проблема отношения Вестготского королевства к прошлому — Римской империи — и будущему — испанскому феодализму — решалась в основном так, что резкая грань проводилась между римской и вестготской Испанией, но зато устанавливалась преемственность между вестготами и последующими испанскими государствами, между вестготским обществом и обществом христианских государств более позднего времени, между культурой, принесенной варварами, и культурой испанского Средневековья. Крупнейшими представителями этой тенденции в первой половине и середине XX в. были такие видные ученые, как историк К. Санчес Альборнос и филолог Р. Менендес Пидаль. К. Санчес Альборнос в своих многочисленных и очень важных работах доказывал, что уже в вестготское время в Испании формировались те структуры и институты, которые типичны и характерны для развитого феодализма. Поэтому для него и его школы V—VIII вв. были временем раннего Средневековья ^{5}. Сам Санчес Альборнос, являясь решительным противником франкизма, покинул Испанию после поражения республиканцев, но его школа в Испании продолжала существовать. Ее фактическим главой стал ученик Санчеса Альборноса Л. Г. де Вальдеавельяно, который обобщил свои и чужие исследования в синтетическом труде «История Испании», первый том которого охватывает период от начала испанской истории до позднего Средневековья ^{6}. Для него Вестготское королевство было первым национальным испанским государством, потерянным из-за слабости монархии, подтачиваемой сепаратизмом феодальных (или феодализирующихся) вельмож.

За пределами Испании мысли и выводы Санчеса Альборноса и его школы наибольших последователей нашли в работах московского историка А. Р. Корсунского и немецкого (из ГДР) ученого Х.-Й. Дизнера ^{7}. В своих статьях и монографиях эти исследователи стремились рассмотреть, как в вестготском обществе возникают и становятся преобладающими элементы феодализма. Для них испанское общество и государство этого времени — раннефеодальные. Их исследования основаны на большом фактическом материале, но в основном рассматривают вестготское общество, мало обращая внимания на испано-римское и его воздействие на германское. Впрочем, надо отметить, что их взгляды были обусловлены их принадлежностью (особенно Корсунского) не к школе Санчеса Альборноса, в работах которого они находили подтверждение результатам своих исследований, а к марксистской историографии (точнее — к тому варианту марксизма, который стал каноническим в СССР [4]и который был навязан так называемым социалистическим странам, включая ГДР). Отсюда преимущественное внимание социальной эволюции вестготского общества, которое оставляло на заднем плане, хотя, разумеется, и не игнорировало, политические проблемы этой эпохи. Исследования Корсунского и Дизнера стали важным этапом в историографии вестготского периода истории Испании и варварских королевств вообще, хотя далеко не все их положения в настоящее время приемлемы.

Марксизм оказал влияние на исследования А. Барберо и М. Вихиля. И в своих отдельных статьях, и в общих работах, опубликованных в виде сборника ^{8}, они исходят из социального развития Испании. Большой заслугой этих авторов является наиболее последовательное в испанской историографии исследование социального положения и его эволюции в Испании, в том числе северных районов Пиренейского полуострова, реально, по их мнению, не включенных в социально-политическую систему Вестготского королевства. Именно резкое социальное расслоение общества этого королевства стало, как они полагали, причиной его крушения, а реально независимый Север с его гораздо более однородным обществом и смог превратиться в базу Реконкисты. Другой важной заслугой Барберо и Вихиля явилось установление связи между положением в Поздней империи и ситуацией, существующей после крушения Римской империи. К феодализму, как они считали, пришло все испанское (в ту эпоху кроме северного), а не только вестготское общество. Многие постулаты этих ученых вызвали критику своей упрощенностью и прямолинейностью. Но критикуя эти стороны исследований Барберо и Вихиля, испанские ученые используют многие их результаты и саму методологию.

Чем глубже испанские ученые изучали вестготскую эпоху, тем яснее становилась роль испано-римской основы и даже в ряде моментов доримского субстрата. Начавшись с исследования правового аспекта, в том числе правовых основ расселения вестготов, историческая наука относительно скоро перешла к всестороннему изучению этой эпохи. Основной тенденцией современной испанской историографии является отказ от прежней «германизации» истории и рассмотрение всех аспектов исторического процесса с подчеркиванием роли романской составляющей испанского общества V — начала VIII в. ^{9} Исходя из этой точки зрения, пишутся теперь обобщающие работы, в которых политический, социальный, экономический и культурный аспекты тесно связаны друг с другом. Это в первую очередь работы Л. А. Гарсиа Морено и X. Орландиса. Последний, будучи католическим священником, больше внимания уделяет церковной истории, не оставляя в стороне и другие аспекты этого времени. Для первого более важной оказывается социально-экономическая сторона истории. Но и тот, и другой дают разностороннюю картину истории Испании времени варварских завоеваний и последующей эпохи ^{10}. Эти ученые сосредоточили свое внимание на послеримском времени. Но стало ясно, что понять развитие страны в это время невозможно без изучения позднеримского времени. Так, X. А. Гарсиа де Кортасар, хотя и писал об истории средневековой Испании, подчеркивал, что элементы будущего общества начинают формироваться в рамках Римской империи после кризиса III в., когда начинает формироваться та социально-экономическая ситуация, которая завершается установлением сеньориального, т. е. феодального, режима ^{11}. Создание общей истории позднеримской и послеримской Испании поставил своей задачей X. Арсе. Им опубликованы монографии, одна из которых посвящена позднеримскому периоду, другая — времени варварских вторжений ^{12}. В настоящее время, насколько известно, он работает над монографией, посвященной уже варварской Испании [5]. Естественно, что испанские исследователи далеко не во всем согласны друге другом. Существуют различные взгляды нате или иные аспекты истории. Однако они, пожалуй, в последнее время нашли согласие водном: время до арабского завоевания, начавшегося в 711 г., определяется как «поздняя древность», а испанское Средневековье начинается после этой даты [6]. С социальной точки зрения, период до арабского завоевания чаще всего определяется как «протофеодализм» или «предфеодализм» (protofeudalismo, prefeudalismo).