Тайны советского футбола

Ведя репортажи с других спортивных соревнований, Синявскому тоже не раз приходилось проявлять личную отвагу. Комментируя соревнования пловцов, например, однажды он взобрался на 10-метровую вышку для прыгунов в воду, откуда не то что комментировать — даже просто смотреть вниз было страшно. Но что поделаешь, если спортивный радиорепортаж был тогда делом абсолютно новым, и о том, чтобы создать комментатору не то что комфортные, хотя бы нормальные условия для работы, пока никто не думал.

По этой же причине Вадим Синявский порой был вынужден не только карабкаться на высокие точки, но и на ходу придумывать различные технические ухищрения, помогающие доносить до слушателей самые последние новости соревнований. Так было, когда Синявский комментировал традиционную легкоатлетическую эстафету по московскому Садовому кольцу. Сам он стоял на линии «старт», которая после кругового забега должна была стать «финишем», а по Садовому кольцу был проложен специальный телефонный кабель. По всей трассе стояли помощники комментатора, которые по телефону «поэтапно» передавали ему информацию о ходе забега, а он вел радиорепортаж так, словно был по-истине «вездесущ».

Да и ко многому другому, что было связано с работой Вадима Синявского, надо отнести слово «впервые». В 1933 году по советскому радио прозвучал первый репортаж с шахматного матча — Синявский рассказывал о встрече 22-летнего советского шахматиста Михаила Ботвинника и признанного чехословацкого мастера, претендента на мировую шахматную корону Сало Флора. Этот матч, вызвавший большой интерес, завершился вничью. А два года спустя Вадим Синявский стал первым советским радиожурналистом, ведущим репортажи с футбольных матчей сборной СССР, проходящих за границей, — он ездил вместе с командой в Турцию.

Вместе с некоторыми футболистами 20–30-х годов Вадим Синявский перешел в новую эпоху — с 1936 года радиорепортажи с футбольных матчей чемпионата СССР среди клубных команд стали постоянными. И болельщики всей страны теперь знали не только сам голос Синявского, но и неповторимую манеру репортажа — вроде бы сдержанную, иной раз даже казавшуюся отстраненной, но вдруг взрывающуюся эмоциями: «Удар! Еще удар! Гол!»

Неповторимым был и мягкий, добродушный юмор Синявского. Он слегка подтрунивал над футболистами, да и над болельщиками тоже, относясь к ним так, словно они состояли с ним в добрых, веселых, приятельских отношениях. Впрочем, именно так и было на самом деле.

Ну, кто другой, кроме Синявского, стал бы вести репортаж о том, как во время одного из матчей на стадионе «Динамо» футболисты… ловят ненароком выбежавшую на поле кошку. Матч тогда прервался, обе команды охотились на несчастное, вконец растерявшееся животное минут десять, и Синявский, чтобы как-то заполнить футбольную паузу, подробно комментировал все события. В конце концов, динамовский вратарь Алексей Хомич поймал кошку, словно мяч, совершив бросок. После того как и футболисты, и зрители пришли в себя от хохота, матч продолжился.

Впрочем, это было уже в 1949 году. А военные годы тот же голос, звучавший из тарелок-репродукторов, говорил миллионам людей о военных событиях. Синявский вел репортажи из мест куда более опасных, чем 10-метровая вышка для прыжков в воду.

31 января 1943 года, когда завершалась Сталинградская битва, он рассказывал о том, как сдавался в плен командующий немецких войск генералтфельдмаршал Ф. Паулюс. В августе того же года вел репортаж из одного из танков, ведущих наступление на Курской дуге. Радиослушатели помнили и его репортажи из Севастополя в конце 1941 года. Только мало кто из них знал, что тогда радиожурналист едва не погиб: рядом разорвалась мина. Синявский был тяжело ранен, потерял глаз; к счастью, его вынесли с поля боя до того, как он истек кровью…

Война закончилась для Вадима Синявского в 1944 году. Его вернули с фронта на привычное место, потому что в стране уже стала оживать спортивная жизнь. 27 августа 1944 года он рассказывал о финальном матче на Кубок СССР между командами «Зенит» и ЦДКА. «Внимание, говорит Москва! Наш микрофон установлен на стадионе «Динамо»», — произнес Вадим Синявский, начиная репортаж.

Однако в те годы даже во время репортажа с футбольного матча можно было подвергаться, словно на войне, немалой опасности. Рассказывают, что однажды перед игрой соперничающих «Динамо» и ЦДКА к Синявскому подошел всесильный Лаврентий Берия, глава НКВД и страстный поклонник, по роду своего служебного положения, динамовцев, и попросил не слишком хвалить армейцев.

Однако, когда при счете 1:1 армейцы вышли вперед, Синявский, не сдержавшись, сообщил радиослушателям, что футболисты ЦДКА забили гол, разыграв великолепную комбинацию, и очень красивым ударом. После этого за спиной комментатора молча встали два полковника из охраны Берии. Никто не знает, как был бы наказан ослушник-комментатор, если б матч и закончился с таким счетом. Но игра завершилась вничью — 2:2, и два полковника так же молча ушли.

Сам Вадим Синявский, впрочем, наиболее запомнившимся эпизодом за все годы своей карьеры считал другой: тот, что случился в ноябре 1945 года во время знаменитой поездки московского «Динамо» в Англию. Точнее, во время матча динамовцев с «Арсеналом».

«Утром, глянув в окно, — рассказывал Вадим Святославович, — я не увидел противоположного дома. А улочка была не больше двадцати метров шириной. Туман… Настоящий, лондонский, чертовский густой. Наши предложили перенести игру на завтра. Но хозяева смеялись: «Деньги в кармане! Все билеты проданы!»

И вот начался матч. Откровенно говоря, я до половины поля видел все хорошо, и, пожалуй, ближайшие штанги и вратарей. Но как только игроки уходили к противоположной трибуне, на глазах у меня они превращались в огромные силуэты. Я должен был ориентироваться по фигурам игроков. Это было трудно. Но если со своими еще можно было справиться, то с англичанами приходилось обращаться довольно вольно.

Первый тайм мы проигрывали 2:3. Мне было жарко. Безуспешно стараясь уследить за всеми перипетиями игры, я вконец измучился и, не выдержав, обратился к технику, который меня обслуживал, с просьбой — нельзя ли дать мне длинный шнур к микрофону, чтобы я мог выйти на боковую линию поля. Все-таки метров тридцать я выигрывал…

В конце второго тайма, когда счет уже стал 4:3 в нашу пользу, новая волна тумана, похожего на сгущенное молоко, навалилась на поле так, что я видел уже не игроков, а неясные тени….

Проглядывают правые ворота. Защищает их Алексей Хомич. По фигуре понимаю, что это он. Вижу, идет атака на наши ворота… Удар! И сразу взрыв аплодисментов после того, как метнулся Хомич. А что произошло — не знаю. То ли Хомич пропустил гол, то ли взял мяч? Чему аплодируют?

Тут пришлось прибегнуть к маленькой уловке: я убираю свой микрофон за спину и, пользуясь тем, что за шумом стадиона не был слышен мой голос, кричу центру защиты Семичастному, нашему капитану: «Миша! Что???» Он отвечает: «Хома взял!» После чего я эти два слова: «Хома взял!» — расшифровал примерно в такую фразу: «В блестящем броске из правого верхнего угла Алексей Хомич забирает мяч. Отличный бросок, ему аплодирует Лондон!»

Самое интересное выяснилось из рассказов игроков уже после матча. Хомич действительно в феноменальном броске взял мяч действительно из правого верхнего».

Первый спортивный радиокомментатор Советского Союза Вадим Синявский стал вдобавок и первым спортивным телекомментатором. А телерепортаж о футбольном матче, который состоялся 29 июня 1949 года на стадионе «Динамо», был вообще первой передачей Московского телецентра, ведущейся не из студии, а непосредственно с места событий. Оба эти факта опять-таки подтверждаются архивными данными московского Музея радио и телевидения.

Правда, в широкий обиход телевизионные трансляции со стадионов вошли только годы спустя, и Синявский еще несколько раз их «озвучивал» (не оставляя, конечно, и своих неповторимых радиорепортажей). Однако на месте телевизионного комментатора он себя, что называется, не нашел. Так было и со многими другими радиокомментаторами, начинавшими работать на телевидении.