Наемники фюрера

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На вопросы газеты «Трибуна» отвечает Наталия Алексеевна Нарочницкая, доктор исторических наук, старший научный сотрудник ИМЭМО РАН, автор книг «За что и с кем мы воевали» и «Россия и русские в мировой истории»:

— Наталия Алексеевна, не могли бы вы прокомментировать «исторические» претензии государств Балтии к России, как правопреемнику СССР?

— Есть правда и есть истина. И истина в том, что если бы не наша Победа, то не было бы никакого «потом» ни у нас, ни у эстонцев, ни у латышей и литовцев…

Что касается этих наших бывших «братиков», то они вообще превратились бы в свинопасов и горничных для Третьего рейха, без образования, не умеющих даже читать на своем языке. Да и на немецком они читали бы географические указатели на территориях, которые назывались бы не Латвия и Эстония, а Ингерманландия, Курляндия и т. п.

Литва сегодняшнюю свою территорию получила только в результате пакта Молотова — Риббентропа — договора 23 августа 1939 года, гарантировавшего невмешательство Германии, если СССР предпримет восстановление утраченных в ходе революции и гражданской войны территорий. (Историческая столица Литвы—Вильно (Вильнюс) и Виленский край после распада Российской империи были захвачены Польшей. — Авт.)

Именно в секретном протоколе говорилось, что «интересы Литвы в Виленской области признаются обеими сторонами». Но рассекреченные документы позволяют сделать вывод о том, что возвращение Литве ее древней столицы — Вильнюса — произошло даже не в силу самого протокола, а именно благодаря действиям СССР сразу после советско—германского договора — тем самым действиям, что осуждаются сегодня.

В секретном протоколе говорилось, что северная граница Литвы есть граница разграничения интересов Германии и СССР. Но из договора также следовало, что Литва входила в сферу Германии и, значит, гитлеровская Германия была бы ответственна за «соблюдение интересов Литвы в Виленской области».

Поскольку было известно уже с весны 1939 года о решимости Гитлера покончить вообще с «прибалтийским вопросом», ясно, что Виленскую область Гитлер никому давать не собирался, что существование Литвы в его планах будущей Европы вообще не значилось. Подтверждения этому были получены советским правительством примерно в дни пересечения Красной Армией существовавшей тогда советско—польской границы — на деле советские войска вступили в Западную Белоруссию, оккупированную Пилсудским в 1919 году.

В распоряжение советского руководства попали два любопытных документа: проект Договора о защите между германским Рейхом и Литовской республикой от 20 сентября 1939 года и Директивы Верховного главнокомандования Вооруженных сил Германии № 4 от 25 сентября 1939 года на ведение войны.

В первом документе говорилось, что для обеспечения «взаимно дополняющих интересов обеих стран» и «не в ущерб своей государственной самостоятельности Литва становится под защиту германского Рейха», а во втором документе речь шла уже о том, чтобы «держать в Восточной Пруссии наготове силы, достаточные для быстрого захвата Литвы, даже в случае ее вооруженного сопротивления».

Сталин и Молотов немедленно вызвали в Кремль посла Шулленбурга, и в интенсивных переговорах СССР удалось добиться обмена литовской карты на польскую, в чем СССР был жизненно заинтересован, ибо Польша в течение всего межвоенного периода демонстративно вела себя как враг России, готовый выступить против СССР с кем угодно. СССР настоял на том, чтобы Литва оставлена была в сфере интересов СССР, а Берлину было предложено удовольствоваться лишь бездействием СССР, если бы Гитлер захотел взять оставшуюся независимую Польшу.

Был заключен второй секретный протокол, в котором во изменение первого секретного протокола к договору 23 августа 1939 года территория Литвы уже включалась в сферу интересов СССР, а Люблинское воеводство и часть Варшавского воеводства — в сферу интересов Германии. Указывалось также, что германо—литовская граница будет изменена так, что небольшая часть юго—западной Литвы отойдет все же к Германии, на чем та настояла.

После этого и был заключен советско—литовский договор от 10 октября 1939 года. Архивы свидетельствуют не о стыде литовцев за этот договор, а о ликовании.

Литве в этом договоре передавались Вильно и Виленский край, и, по донесению временного поверенного в делах СССР Г. Позднякова, Литва праздновала: «С утра весь город украсился государственными флагами… Люди целовались, поздравляли друг друга». Посол США в Литве Норем сообщал о «праздничном колокольном звоне» и о том «воодушевлении, с которым встречено сообщение о возвращении Вильно» и о готовящихся праздничных манифестациях.

Если Литва — довоенное государство, а пакт Молотова — Риббентропа «преступен» и признан несуществующим, то территория Литвы должна быть пересмотрена.

Храня принцип «антиисторизма», печально знаменитая комиссия А. Яковлева запретила ввести в рассмотрение договора с Германией тот факт, что ему предшествовали безуспешные попытки СССР заключить договор с западноевропейскими странами, гарантировавший бы западные границы прибалтийских государств, которые сами стремились остаться вне коалиций, направленных против Германии, и «крайне неодобрительно встретили предложение» СССР, «чтобы Великобритания гарантировала границы этих балтийских государств с Советским Союзом».

— Наталия Алексеевна, вы — автор книги «3а что и с кем мы воевали», ставшей ответом на попытку переоценки истории в восточноевропейских государствах, и в частности в Латвии.

— У Латвии до сих пор не хватало одного, главного, — национальной государственной воли и избавления от комплекса неполноценности. Вот в чем заключается главная слабость Латвии.

— Вы хотели подарить свою книгу Вайре Вике—Фрейберге в бытность ее президентом Латвии?

— Книгу президенту Латвии передали официально во время ее визита в Москву. МИД России запрашивал, может ли госпожа Вике—Фрейберга уделить несколько минут Комитету по международным делам Государственной думы России для вручения книги. На что, конечно же, последовал вежливый отказ: у президента очень плотный график визита… Но тем не менее представитель МИДа России официально, через посольство Латвии, передал президенту Латвии мою книгу.

— Может ли ваша книга заставить политическую элиту Латвии изменить свою позицию по поводу оценки итогов Второй мировой войны?

— Нет, конечно. Книга ничего не изменит, но смысл такого подарка состоит в том, чтобы заявить: мы понимаем, зачем все это делается, какой общий проект выполняют все эти новые небольшие государства, которые вряд ли когда—нибудь получат больше, чем они имеют сегодня. Значит, они работают на кого—то другого.

Меня ужасает ситуация, сложившаяся в российско—латвийских отношениях. Более того, я считаю, что латышский народ и Латвия делают себя заложниками, игрушками, инструментами в руках могущественных сил. И это лишает вас возможности высказывать моральные оценки по поводу некоторых стран.

Я уже говорила, но повторю еще раз: тех лидеров, которых освистывают демократические Франция и Германия, в Латвии награждают, ползают перед ними на коленях только потому, что Латвия полностью зависит от их поддержки в этих вещах.

И сейчас мы видим, как сначала те страны, которые ныне потирают руки, чтобы унизить Россию, были приняты в ЕС и НАТО, а теперь они под их защитой. Они все точно рассчитали — мы видели это в ходе того, что произошло в Эстонии с Бронзовым солдатом. Вот к чему мы пришли. Нас еще заставят платить за нашу Победу!

Что необходимо сделать для противодействия таким попыткам? Во—первых, мы должны продолжать праздновать 9 Мая, и праздновать по—настоящему, не допускать никакого глумления над Победой и «фиги в кармане»!

Да, историки могут разбирать детали и должны, конечно, это делать, потому что мы на ошибках и даже грехах учимся. Безусловно, мы должны знать истоки наших взлетов и истоки наших падений. Но вот как на похоронах не пляшут, а на свадьбе не рассказывают о том, что жених, скажем, тогда—то согрешил (потому что это неприлично и неблагородно, а не потому, что это закон запрещает), — до этого наша культура, по—видимому, еще не дошла. У нашей интеллигенции недостает культуры и исторического мышления.