Хроники времен Екатерины II. 1729-1796 гг

Русско-турецкая война с самого начала рассматривалась в Берлине как

долгожданный и удобный повод для новой (после захвата Силезии) территориальной

экспансии.

«Война между Россией и Турциею перемешала всю политическую систему

Европы, открылось новое поле для деятельности; надо было вовсе не иметь никакой

ловкости или находиться в бессмысленном оцепенении, чтобы не воспользоваться таким

выгодным случаем», — признавался впоследствии Фридрих в своих мемуарах.

Еще в 1731 году во время своего «кюстринского сидения» он разработал так

называемую «систему поступательного увеличения государства», обосновав в ней

закономерность объединения прусских земель, разорванных «польским коридором».

Принцип «округления территорий», признававшийся монархическим правом XVIII века,

служил ему оправданием.

В своем втором так называемом политическом завещании, написанном в 1768 году,

но остававшимся секретом даже для его ближайших сотрудников, Фридрих II вполне

определенно поставил задачу использовать политическую ситуацию русско-турецкой

войны для приобретения Польской Пруссии и установления контроля над Данцигом. Для

этого, однако, нужно было основательно укрепить русско-прусский союз. Посол Фридриха

II в Петербурге Виктор-Фридрих Сольмс зачастил к Панину.

Никита Иванович выслушивал рассуждения посла благосклонно, но действовать

не торопился: в Петербурге с началом войны все громче раздавались голоса сторонников

союза с Австрией.

-«При австрийском союзе войны с Турцией не было бы вовсе, ибо турецкие силы

оказались бы отвлечены австрийскими войсками», — утверждал Григорий Орлов в

Государственном совете, созданном в начале 1769 года.

Вплоть до кампании 1770 года, ознаменовавшейся громкими победами русского

оружия, в Петербурге не исключали возможности вступления в войну Австрии на стороне

Турции.

В такой ситуации Фридрих чувствовал себя, как рыба в воде. В начале 1769 года

Сольмс, сославшись на проект якобы составленный отставным дипломатом Линаром51,

обмолвился, что Австрия и Пруссия могли бы поддержать Россию в войне с Турцией в

случае, если бы в Петербурге изъявили готовность компенсировать их военные издержки

за счет польских земель.

«Стоит ли труда трем великим европейским державам соединиться только для того,

чтобы отбросить турок за Днестр? — говорил Панин. — Уж если и затевать дело, то чтобы

изгнать их из Европы и значительной части Азии, что нетрудно исполнить.

— А что же возьмет себе Россия? — спрашивал Сольмс.

— У России и без того столько земель, что трудно справляться; ей нужно лишь

несколько пограничных областей», — отвечал Никита Иванович.

В планы Фридриха, однако, не входило помочь России изгнать турок из Европы —

иными словами, овладеть Константинополем. Взоры прусского короля обратились к Вене.

В сближении с недавней соперницей он увидел возможность новых выгодных

политических комбинаций.

И действительно, в Вене с не меньшим беспокойством, чем в Берлине следили за

успехами Румянцева в Молдавии и Валахии. Императрица Мария-Терезия, ее сын-

соправитель Иосиф II и канцлер Кауниц, знаменитый «кучер Европы», не могли не

понимать, что в Дунайские княжества, виды на которые в Вене не скрывали, русская армия

входила как освободительница. Очевидцы из Кишинева сообщали, что во время

церемонии приведения молдаван к присяге России они «кучами к целованию креста и

Евангелия метались, так что нужно было определить людей для наведения порядка».

Однако относительно способа противодействия русским успехам мнения

высказывались различные. Мария-Терезия, впавшая на склоне лет в религиозный

мистицизм, и слышать не хотела о войне с Россией в союзе с мусульманской Турцией.

51 Впоследствии Фридрих признавался, что проект раздела Польши, приписанный им графу Рохусу-

Фридриху Линару, датскому послу в Петербурге в первой половине 50-х годов XVIII века, был плодом его

собственной фантазии.

Молодой и честолюбивый Иосиф II, напротив, был сторонником самых решительных мер

для восстановления австрийского влияния в Молдавии и Валахии. Сдерживать его

удавалось лишь Кауницу, в голове которого родился совершенно фантастический план

тройственного союза Австрии, Пруссии и Турции, направленного против России.

В августе 1769 года в силезском городе Нейсе состоялась первая после Семилетней

войны встреча Фридриха II и Иосифа II. Переговоры, если верить австрийскому

императору, продолжались три дня по шестнадцать часов в сутки. Пугая друг друга

растущим могуществом России, недавние соперники смогли успокоить друг друга

относительно собственной политики. Хотя по условиям союзного договора с Россией,

продленного в 1769 году, Фридрих II не мог заключить с Австрией соглашения о

нейтралитете, оба монарха торжественно обязались ни при каких обстоятельствах не

нарушать границ друг друга. Эта договоренность была скреплена обменом письмами.

Фридрих так стремился сохранить достигнутое соглашение в тайне, что, принимая

письмо Иосифа II, сделал вид, будто нюхает табак. При этом он ловко накрыл переданный

ему маленький конвертик, опечатанный сургучной печатью, носовым платком и незаметно

положил его в карман.

Настроения умов в Берлине и Вене, не говоря уже о Париже, не составляли секрета

для Петербурга. Екатерине было прекрасно известно, что руководитель французской

внешней политики герцог Шуазель не стеснялся заявлять, что «если бы состоялся

Северный союз, руководимый Россией и Пруссией и оплачиваемый Англией, то Австрия и

Франция должны были бы начать значительную сухопутную войну».

«Мудрая Европа одобрит мои планы только в случае их удачи», — писала

Екатерина Вольтеру.

А планы эти с 1770 года были связаны со скорейшим заключением выгодного мира.

Осуществить их проще всего было путем посредничества нейтральных стран, тем более,

что в начале сентября 1770 года Турция, напуганная поражениями под Кагулом и Чесмой,

согласилась на посредничество Австрии и Пруссии в мирных переговорах.

Россия, однако, уже имела горький опыт, когда посредники сводили к нулю все ее

военные успехи. Да и не в характере Панина, видевшего Россию державой

первостепенной, было соглашаться на посредничество. В итоге потребовалось еще

полтора года упорных дипломатических конверсаций, включая второе свидание прусского

короля с Иосифом II, на этот раз в Нейштадте (Моравия), и скандальную историю с

«субсидным договором»52, заключенным с турками австрийским послом в

52 Согласно этому договору, подписанному послом с реис-эффенди (министром иностранных дел Турции) в

июле 1771 г., Австрия обязывалась за субсидии от Турции в 11,5 млн. талеров добиться от России «путем

переговоров или силой оружия» возвращения Османской империи «всех крепостей, провинций и

Константинополе Тугутом, прежде чем Фридрих и Кауниц согласились участвовать в

русско-турецких мирных переговорах в более скромной роли. Речь на этот раз шла лишь о

добрых услугах с их стороны.

Мирный конгресс решено было проводить в Фокшанах, небольшом городке на

границе Молдавии и Валахии. Переговоры с турками поручили вести генерал-

фельдцейхмейстеру, действительному камергеру и кавалеру графу Григорию Григорьевичу

Орлову.

Сборы Орлова к отъезду поразили всех невиданным великолепием. Свита,

назначенная сопровождать Орлова в Фокшаны, составила целый двор: тут были и

маршалы, и камергеры, и пажи. Одних придворных лакеев, разодетых в парадные ливреи,

насчитывалось двадцать четыре человека. Обоз посла составляли роскошно

сформированные кухни, винные погреба, великолепные придворные экипажи, в его