История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Граждан
История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Граждан читать книгу онлайн
Эта книга – первая из множества современных изданий – возвращает русской истории Человека. Из безличного описания «объективных процессов» и «движущих сил» она делает историю живой, личностной и фактичной.
Исторический материал в книге дополняет множество воспоминаний очевидцев, биографических справок-досье, фрагментов важнейших документов, фотографий и других живых свидетельств нашего прошлого. История России – это история людей, а не процессов и сил.
В создании этой книги принимали участие ведущие ученые России и других стран мира, поставившие перед собой совершенно определенную задачу – представить читателю новый, непредвзятый взгляд на жизнь и пути России в самую драматичную эпоху ее существования.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Почему большевики, не особенно скрывавшие свои великодержавные цели, так легко и почти без сопротивления могли всякий раз захватывать Украину, когда рушилась внешняя сила, заинтересованная в самостийности, – Германия в 1918 г., Польша – в 1920? Украина была огромной, богатой и людной страной. Если бы ее население и часть бывшей Императорской армии, считающая себя национально-украинской, действительно объединились под «жовто-блакитным прапором», то страдающим от анархии и разрухи московским большевикам пришлось бы смириться с украинской независимостью, как смирился несравненно сильнейший Ленина Сталин в 1939–1940 гг. с независимостью маленькой, но единодушной Финляндии. Почему не отстояла свою независимость Украина?
«Клич – Хай живе вильна Украйна! – совершенно не будил ни разума, ни чувства в сколько-нибудь широких кругах населения, отзываясь неестественной бутафорией, – писал в своих очерках генерал Деникин. – Ничего «народного», «общественного», «национального» не было в столкновении советских и украинских банд – безыдейных, малочисленных и неорганизованных». «Огромное большинство украинского населения было против нас, – отмечал председатель Директории Рады В. К. Винниченко, анализируя причины поражения дела «самостийности» Украины. – Когда советские войска, укрепившись в январе 1919 г. в Харькове, в феврале двинулись на Киев, их с большим энтузиазмом приветствовало население». (Видродження нации. – Вена, 1920). Большевицкая пропаганда среди украинских национальных войск – «синих жупанов» – была весьма успешной.
Гражданская война на Украине выявила отсутствие у украинского национального движения сколь-либо надежной общественной основы. Города Украины по преимуществу были русскоязычны. Для зажиточного населения единственным смыслом самостийности могла бы быть отделенность от большевицкой России, но, во-первых, командовавшие в Раде социалисты слишком походили на русских большевиков, а во-вторых, ни за ними, ни за гетманом Скоропадским не стояло никакой общественной силы, которая могла бы защитить от Красной армии. Оплот национализма, украинское крестьянство, желало не столько украинизации, сколько земли, принадлежащей помещикам. Поскольку московские коммунисты обещали крестьянам землю еще решительней, чем Рада, и при этом не планировали крестового похода против украинского языка, они вполне устраивали малорусскую деревню. Их соперник, Петлюра, также обещавший свободу полного ограбления помещиков, скомпрометировал себя угодничеством перед Польшей, в сферу влияния которой он согласился включить Украину соглашением, подписанным в Варшаве 2 декабря 1919 г. В крупных польских землевладельцах украинское крестьянство видело своих главных притеснителей, их землю оно желало экспроприировать, а потому возвращение генералиссимуса Симона Петлюры к традиционной для части украинской элиты пропольской ориентации вызвало у землелюбивого хлибороба стремление к большевицкой России, где у него, как он ошибочно полагал, никто не собирался отбирать награбленное.
Мнение ученого
«Украинское национальное движение не вызвало широкого отклика ни у крестьян, ни у промышленных рабочих. Оно оставалось занятием небольшой группы энтузиастов – интеллектуалов, состоявшей главным образом из преподавателей самого разного уровня (от университетских профессоров до сельских учителей), литераторов и священников. Украинский национализм так и не вышел за границы малоросской разночинной интеллигенции». – Э. Карр. История Советской России. Т. 1. Москва, 1990. – С. 237.
Для большей части населения Украины национализм стал лишь дополнительной опорой регионализма. Когда отделение от России сулило хозяйственные или политические преимущества, такое отделение могло осуществляться на идейном основании украинства. Но когда ради утверждения независимости приходилось поступаться экономическими или социальными интересами, украинский национализм оказывался слишком зыбкой ценностью для подавляющего большинства населения. В 1918–1920 гг., в отличие от соседней Польши, где национальная идея сплотила все слои народа и привела его к независимости, украинский национализм смог, да и то опираясь на внешнюю силу, создать только слабое государство, просуществовавшее с перерывами два десятка месяцев.
Мнение ответственного редактора
Украинская идея для подавляющего большинства национально мыслящих украинцев в годы революции и Гражданской войны продолжала оставаться идеей автономизма, федерализма. Это было самосознание двухуровневое: и украинский региональный колорит, и общерусские задачи находили в нем свое воплощение, не мешая друг другу. Однако унизительные и грубые ограничения, налагавшиеся царской администрацией на «украинство», привели к надрыву украинской души. Существуя одновременно на двух уровнях, украинское национальное самосознание вынуждено было отказаться, оторвать от себя родную русскую часть, лишить себя высокой культуры и перспективы, ожесточиться в утверждении только украинского, перейти от автономизма к сепаратизму. Украинский национализм всегда был именно надрывом, надрывом человека, любящего и мать, и отца, но из-за жестокости батьки вынужденного встать на защиту матери.
Генерал Деникин вполне понимал, что великорусско-украинский разрыв лечится только любовью и терпимостью к столь близкому, но иному. Но его убеждения разделялись немногими в администрации ВСЮР и не стали, быть может, не успели стать, органической частью Белой украинской политики. Гетманская Украина в союзе с ВСЮР – это был шанс сплотить антибольшевицкий фронт. Но взаимное ожесточение, нелюбовность и национальный эгоизм оказались столь велики, что рухнула и эта возможность. Примечательно, что союз с ВСЮР больше ценили австрийские украинцы – галичане, чем российские украинцы – киевляне. Знающие Россию не понаслышке российские украинцы чаще были настроены решительно на независимость Украины.
Литература
В. П. Федюк. Белые. Антибольшевистское движение на юге России. 1917–1918 гг. М., 1996.
А. Грациози. Большевики и крестьяне на Украине, 1918–1919 годы. М., 1997.
В. К. Винниченко. Видродження нации. Т. 1–3. Вена, 1920.
Петр Аршинов. История махновского движения. – Запорожье, 1995.
Н. В. Герасименко. Батько Махно. Репринтное издание 1928 г. М., 1990.
Нестор Махно. Воспоминания. М., 1992.
2.2.27. Балтийские области в годы Гражданской войны
После поражения Германии в Мировой войне и ухода немецких войск из Прибалтики вышли из подполья латвийские и эстонские национальные вожди. 18 ноября 1918 г. Латвийский Национальный Совет провозглашает независимость Латвии и назначает первым ее президентом Яниса Чаксте, вице-президентом Густава Земгалса, премьер-министром Карлиса Ульманиса. В Эстонии 11 ноября восстанавливается ликвидированная немцами в конце февраля независимая республика, во главе которой вновь встает Константин Пятс.
Но не дремлют и большевики. После капитуляции Германии коммунистическая Россия немедленно денонсирует Брестский трактат и пытается восстановить свой контроль над утраченными западными областями. Поскольку делать это впрямую, способом грубого захвата, не совсем удобно – ведь большевики громогласно клялись в своей абсолютной приверженности принципу права наций на самоопределение, – они находят нехитрое идеологическое оправдание. Надо помочь рабочим и крестьянам Прибалтики сбросить иго своей буржуазии.
«Советская Россия никогда не смотрела на западные области как на свои владения. Она всегда считала, что области эти составляют неотъемлемое владение трудовых масс населяющих их национальностей, что эти трудовые массы имеют полное право свободного определения своей политической судьбы. Разумеется, это не исключает, а предполагает всемерную помощь нашим эстляндским товарищам со стороны Советской России в их борьбе за освобождение трудовой Эстонии от ига буржуазии», – писал Сталин (Соч., т. 4, с. 178).
