История Индии. XX век

Через три года учебы в Англии Ганди сдал экзамены на юриста и в 1891 г. получил право заниматься адвокатской практикой. В том же году он вернулся в Индию. Однако работа в качестве адвоката ему не удалась. Он не знал ни индусского, ни мусульманского права и к тому же был слишком неопытным и робким, чтобы публично выступать в суде.

Вскоре он получил предложение поехать в Южную Африку от одной торговой фирмы в качестве ее служащего сроком на один год. В апреле 1893 г. он отправился в Дурбан. Знакомство с рабскими условиями жизни индийских иммигрантов в Южной Африке и стремление изменить эти условия привели к тому, что вместо одного года Ганди остался там до начала 1915 г.

В Южной Африке Ганди испытал на себе тяжесть расового гнета и унижений. Ему не разрешали жить в европейской гостинице, высаживали из купе первого класса поезда, угрожали сжечь его дом, арестовывали и сажали в тюрьму за выступления в защиту индийцев. «Я видел, – писал он, – что Южная Африка не та страна, где может жить уважающий себя индиец, и меня все больше занимал вопрос о том, как изменить такое положение вещей» [163].

В английских колониях в Южной Африке жили несколько десятков тысяч выходцев из Индии. В своем большинстве это были контрактные рабочие на угольных шахтах и плантациях, а также мелкие и средние торговцы. С простыми рабочими белые хозяева обращались как с полурабами. Остальные индийцы были жестко ограничены в правах, связанных с гражданством, торговлей, владением землей и домами. Особенно унизительными были ограничения в общественной жизни. В трамваях и поездах им отводились отдельные места, вместо гостиниц европейского типа их размещали в специальных резервациях. Повсюду им давали понять, что они принадлежат к низшей расе.

Во время войны Англии против Республики буров в 1899–1902 гг. Ганди создал из 1100 индийцев, проживавших в провинции Наталь, отряд санитаров и заявил о поддержке империи. Он рассчитывал получить за это признание гражданских и национальных прав для индийских поселенцев со стороны властей. Однако вклад индийцев в победу британцев в той войне не привел к ослаблению расовой дискриминации, несмотря на то, что их заслуги тогда были признаны англичанами: 67 отличившихся санитаров были награждены медалями. Напротив, южноафриканские власти усилили дискриминационные меры по отношению к индийцам [164].

Во время долгой борьбы Ганди против расовой дискриминации индийцев в Южной Африке сложилась его жизненная философия, морально-этическое кредо и методы гражданского неповиновения властям как способа достижения поставленной цели. Джавахарлал Неру отмечал, что именно там Ганди начал свою первую кампанию против расового неравенства, расового превосходства и угнетения. «Расовое неравенство, – писал он, – это не просто внутренняя проблема какой-то одной нации. Она имеет и международное звучание» [165].

Отстаивая интересы индийских поселенцев, Ганди использовал разные формы гражданского неповиновения, включая сидячие забастовки, мирные демонстрации и голодовки как инструменты политической борьбы против расовой дискриминации. Дж.Б. Крипалани, один из соратников Ганди и автор его биографии, впоследствии писал: «Идеи сатьяграхи были разработаны и применены на практике в борьбе за права, свободы и безопасность индийцев в Южной Африке» [166]. На индивидуальном уровне доктрина сатьяграхи [167] практиковалась святыми и йогами. Ганди стремился преобразовать ее в динамичную социальную и политическую философию, которую можно было бы применить в национальном масштабе.

Там же, в Южной Африке, он познакомился с идеями Льва Николаевича Толстого, чья проповедь «непротивления злу насилием» послужила для него еще одним идейным источником. «Я извлек огромную пользу из трудов Толстого, – писал Ганди, – но, как он сам признавал, я развил и разработал этот метод в Южной Африке настолько, что он стал выглядеть иначе, чем то непротивление, о котором писал и которое рекомендовал Толстой...» [168]

Объясняя содержание сатьяграхи, Ганди говорил, что это способ «достижения истины, причиняя страдания не оппоненту, а самому себе», сатьяграха – это «оружие сильнейших, оно исключает использование насилия в любом виде или форме... это движение с целью заменить методы насилия, это движение, основанное на истине». Отвечая на замечание, что «справедливость» и «несправедливость» поразному оцениваются разными людьми (и законами), Ганди утверждал, что насилие должно быть устранено, а участник сатьяграхи должен дать своему оппоненту такое же право и возможность, которыми обладает он сам. «Он будет бороться, причиняя себе страдания» [169]. Прогресс можно измерить, уверял Ганди, числом страданий, которые переносит страдающий [170].

Концепция сатьяграхи была разработана им в деталях, в зависимости от ситуации. Так, он указывал, что сатьяграхи (тот, кто прибегает к сатьяграхе) не должен испытывать гнева, а должен страдать от гнева оппонента. Он никогда не должен отвечать на нападение оппонента, но и не должен подчиняться любому приказу, отданному в гневе, из-за страха подвергнуться наказанию. Сатьяграхи не должен приветствовать Юнион Джек (британский флаг), но не должен оскорблять государственных чиновников – англичан или индийцев, и т.д.

Теория и практика ахимсы (ненасилия) были далеко не единственными достижениями Ганди как духовного лидера и политика. Сама идея ненасилия привела его к сатьяграхе – упорству в истине, что выразилось в гражданском неповиновении или ненасильственном несотрудничестве с колониальными властями [171]. Для Ганди ненасилие было лишь частью, пусть очень важной, всего свода его идейных и политических воззрений. Для него также имели исключительное значение такие качества человека, как смелость и решительность. Слово «страх» не может присутствовать в словаре ахимсы, писал он [172]. «Наша задача, – подчеркивал Ганди, – состоит в том, чтобы вновь вдохнуть жизнь в 400 миллионов индийцев. Мы должны изгнать страх из их сердец. В тот день, когда они избавятся от всякого страха, падут оковы Индии, и она станет свободной» [173]. Сам Ганди был бесстрашным человеком, непреклонным в отстаивании истины, как он ее понимал. Он рассматривал сварадж как «освобождение от страха перед смертью», а готовность идти на смерть во имя свободы Индии – как высочайший акт мужества [174]. Эти его призывы сыграли большую роль в мобилизации индийцев на борьбу за национальное освобождение страны.

Было бы очень просто сказать, что политическая философия Ганди определялась только ненасилием. На самом деле все обстояло гораздо сложнее. Ганди говорил: «На вещи надо смотреть в различных условиях по-разному». Он всегда был склонен к компромиссу: «На протяжении всей жизни именно верность истине, – писал он, – научила меня высоко ценить прелесть компромисса. Позже я понял, что дух компромисса представляет собой существенную часть сатьяграхи» [175].

Сатьяграха как оружие, инструмент борьбы органично сочеталась у Ганди с его идеями свободы, равенства и социальной справедливости. Не случайно, что фундаментальный принцип, который лег в основу его нравственной позиции и практической деятельности, исходил из нужд простого человека. «Когда вас одолевают сомнения или когда вы слишком поглощены собой, – говорил он, – используйте следующий тест: вспомните самого бедного, самого слабого человека, которого вам доводилось встречать, и спросите себя, будет ли какая-нибудь польза для него от задуманного вами шага, получит ли он что-либо в результате этого» [176].