Очерки по истории архитектуры. Том 1

Для внутренности дворца очень характерна разбивка ее на отдельные сравнительно небольшие замкнутые помещения, что связано главным образом с перекрытием внутренних помещений цилиндрическими сводами и неумением выкладывать пересекающиеся своды. Пространство каждого внутреннего помещения просто и ясно, оно четко ограничено четырьмя стенами и сводом. Внутренние пространства дворца в Хорсабаде сохранили до известной степени пещерный характер, хотя они и выложены из кирпича высоко над поверхностью земли. Их пещерность обусловлена главным образом отсутствием отверстий, кроме дверей, и толщиной стен и сводов. Внутри видна только поверхность единого, неразложенного массива, который начинается от пола по одну сторону зрителя, поднимается, непосредственно начинает загибаться над его головой и по другую его сторону опять опускается до пересечения с полом. Дифференциация этого массива на с гены и покрытие отсутствуют вовсе. И снаружи и внутри поверхность с ген в некоторых местах обработана валиками из кирпича, вставленными в стену, так что крайние наружные точки этих валиков лежат в плоскости стен.

Симметрическая обработка отдельных частей дворца, четкое оформление внутренних пространств, анфилады помещений, образовавшиеся особенно в парадных частях дворцового комплекса, крылатые быки, наконец, рельефы, тянущиеся лентообразно и покрытые длинными однообразными изображениями людей, шагающих, точно в процессиях. — все это оформляло торжественный и напыщенный ритуал, который господствовал в жизни дворца. Внутри его держали себя несвободно, ходили медленно, в натянутой, точно культовой, позе, размеренным шагом, сопровождая эти движения условными позами и жестами. Торжественные официальные приемы были настоящими священнодействиями. Эти процессии изображены на рельефах.

Нововавилонская архитектура

Характерным памятником нововавилонской архитектуры является дворец царя Навуходоносора в Вавилоне (рис. 134), относящийся к VII–VI векам до н. э., тоже связанный с крепостными стенами города. Особенно важен тронный зал этого дворца (рис. 134; тронный зал изображен отдельно в томе II на рис. 375). Он вытянут в ширину. Такая пространственная форма называется латитудинальным пространством (от латинского latitudo — ширина), в отличие от лонгитудинального (от латинского longitude — длина), т. е. вытянутого в длину пространства, и пространства центрического. Судя по толщине стен, тронный зал вавилонского дворца был перекрыт цилиндрическим сводом. Особенно толсты обе длинных стены, принимающие на себя боковой распор огромного свода. Диаметр этого свода достигает 18 м, при стенах толщиной около 7 м. Такие огромные размеры перекрытого сводом внутреннего пространства являются для восточных деспотий крайне редким исключением. Обычно даже в больших сооружениях, как во дворце Саргона, все многочисленные внутренние помещения имеют лишь очень небольшие размеры.

Смысл латитудинадьного пространства тронного зала вавилонского дворца можно понять, если представить себе процедуру тех торжественных приемов, которые в нем происходили. В нише в середине одной из длинных стен стоял трон, на котором торжественно восседал царь, окруженный свитой. Можно себе представить, каким блеском окружалось это зрелище. Царь и его приближенные входили в тронный зал из внутренних дворцовых помещений через двери, расположенные по сторонам трона. В противоположной длинной стене проделаны три двери, через них из других парадных помещений входили люди, которых царь принимал. Сама форма зала своей пространственной композицией наталкивала на то, чтобы держаться перед троном царя в натянутой позе, предписанной дворцовым этикетом. Латитудинальная форма помещения открывала перед вошедшими свободное пространство только направо я…….налево. Перед ними, а также за ними — растянутые в ширину стены. Человек оказывался точно зажатым между этими двумя — передней и задней — плоскостями, которые не позволяли ему двигаться дальше, а заставляли его стоять на месте в связанной и церемониальной позе, руки по швам, перед троном царя, — в позе людей, изображенных на ассирийских и вавилонских рельефах. Латитудинальная форма зада точно распластывала человека между двумя плоскостями, как бы сжимающими его и соответствующими плоской форме человеческой фигуры. Если в латитудинальный зал входило несколько человек, то сама архитектурная форма заставляла их стать в ряд перед длинной стеной с троном. Если людей было больше чем на один ряд, то образовывались два или несколько параллельных радов сообразно с формой латитудинального пространства.

Одной из наиболее характерных форм вавилонской и ассирийской архитектуры является зиккурат. Зиккурат в Вавилоне (рис. 135), знаменитая библейская Вавилонская башня, реконструирована довольно правдоподобно. Реконструкция вавилонского зиккурата дает очень наглядное представление о том, чем был восточно-деспотический количественный стиль. Трудно вообразить более резкий контраст между крошечным, незначительным, подобным муравью, человеком и огромной, сверхчеловеческой башней, масса которой точно нагромождена божеством и непосредственно, почти без каких-либо связующих звеньев, противостоит человеку и готова задавить его. Нужно себе также представить, что испытывал тот, кто восходил на самый верх по узким ступеням разветвляющейся лестницы. При этом движении массы зиккурата обыгрывались с различных сторон и представлялись зрителю с различных точек зрения и в самых различных ракурсах.

Жилая архитектура Древней Месопотамии известна очень мало. Однако изображение деревни на рельефе из Куюнджика (рис. 136) представляет собой огромную ценность, так как дает возможность составить себе представление о древнемесопотамской деревне и характерной форме ее домов. Господствует квадратная кирпичная жилая ячейка, перекрытая куполом различной формы. Купол в качестве покрытия жилого дома начал складываться еще в эпоху доклассового общества, он отражается в дольменах (см. выше главу об архитектуре доклассового общества). В месопотамских домах особенно интересно и важно, что купол лежит на квадратном основании. Переход между квадратом стен и кругом купола давался, по-видимому, при помощи тромпов, т. е. перекинутых через углы арочек, к которым примыкали перекрывавшие углы диагональные сводики. Купола либо приближались по своей форме к полусфере, либо имели более или менее вытянутый вверх яйцевидный разрез. Последняя форма облегчала техническое выполнение, так как уменьшала боковой распор купола, который принимали на себя толстые стены. Дома были сложены главным образом из необожженного кирпича. В стенах домов, изображенных на рельефе из Куюнджика, не было никаких других отверстий, кроме дверей. Световое отверстие помещалось на вершине купола (ср., с одной стороны, отверстие в покрытии погребальных камер дольменов, с другой — римский Пантеон). Кроме своего назначения в качестве светового и вентиляционного отверстия, оно было, по-видимому, еще и дымоходом (ср. мегарон и атрий — том II). Отсутствие отверстий в стенах объясняется не только желанием совместить дымоход и световое отверстие, но и стремлением защититься от грабежа и нападения врагов.

Литература

Contenau G. Manuel, d’areheologie orientale. I–III. Paris, 1927–1931. Contenau G. Van de I'Asie occidcntale ancienne. 1928, Contenau G. La Civilisation assyrobabylonienne. 1922. Unger E. Summerische und akkadisehe Kunst Breslau. 1926. Unger E. Assyrisehe und babylonische Kunst. Breslau, 1927. Schafer H., Andrae W. Die Kunst des alten Orients // Propylaen-Kunstgeschichte. 11. Berlin, 1925. Harcourt-Smitk S. Babylonian art. 1928. Koldewey R. Das wiedererstandene Babylon. Leipzig, 19267 Jordan J. Uruk-Warka. Leipzig, 1928. Wooley C. Vor 5000 Jahren. Ausgrabungen in Ur. 1927. Wooley C. // The Antiquaries Journal. 1925, 1927 // Museum Journal. 1927. Ravn O. Some disputed points in Babylonian sacred architecture // Acta archaeotogica. II 1930. Wachtsmuth F. Der Raum. Bd. L Raumschopfungen in der Kunst Vorderasiens. 1929. Andrae W. Das Gotteshaus und die Urformen des Bauens im alten Orient. Berlin. 1930, Speiser E. Preliminary. Excavations at Tepe of the American Schools of Oriental Research. IX. 1929. Thompson R Hutchinson R. A century of exploration at Niniveh. London. 1929. Field H. The Field Museum. Oxford Universiti Expedition to Kisch. Mesopotamia, 1923–1929. Chicago, 1919. Mackuy E. A. Sumerian Palace and the «А» Cemetery at Kish. Mesopotamia. Chicago, 1929, Watelin M, Langdon 5. Excavations at Kish. I–III. Paris, 1930. Jordan J.. Schott A. Erster vorlaufiger Bericht uber die von der Notgememschaft der Deutschen Wissenschaft in Uruk-Warka untemommenen Ausgrabungen. Berlin, i 930. Delitzsch F. Babel und Bibel. 1903. Reuther O. Die Innenstadt von Babylon, 1926. Koodewey R. Das Ishtar-Tor in Babylon. Leipzig, 1918. Unger E. Das Stadtbild von Assur. Leipzig, 1929. Gossei Л. Les coupoles d'Orient et d'Occident. Paris, 1889. Frankfort H. Asia. Europe and the Aggean and their earliest interrelations. London. 1927. Frankfort H. Mesopotamia, Syria and Egypt and their earliest interrelations. London, 1924.