Вермахт против евреев. Война на уничтожение

Летом 1935 года правительство организовало «спонтанные акции снизу» с целью подготовить население к новым притеснениям евреев и показать зарубежным наблюдателям, что нацистский режим способен законодательным путем гарантировать евреям определенное пространство для жизни. В парках, театрах и плавательных бассейнах появились таблички «евреи нежелательны», «евреи – вон», «евреям доступ запрещен», «для собак и евреев бассейн закрыт». В кампанию травли включился и вермахт. Специальным приказом Бломберга военнослужащим было запрещено делать покупки в еврейских гешефтах. Но подчас на специальных стендах вместе с антисемитским журналом «Der Stürmer» вывешивались фотоснимки не только штатских немцев, пренебрегавших бойкотом, но и военных. В этот момент руководство НСДАП не желало портить отношения с армией, и 27 августа заместитель фюрера по партии Рудольф Гесс отдал секретное распоряжение о немедленном удалении с этих стендов всех фотографий, которые свидетельствовали о посещении солдатами и офицерами еврейских магазинов.[55]

Вице‑адмирал кригсмарине Бернхард Рогге, еврей на четверть

15 сентября очередной съезд НСДАП одобрил предложенные Гитлером расовые законы «О защите немецкой крови и немецкой чести» и «О гражданстве рейха». Первый запрещал браки между евреями и гражданами «немецкой или родственной крови», а также внебрачные связи между ними. Евреям было запрещено нанимать женскую прислугу моложе 45 лет и вывешивать государственные флаги. До 31 декабря 1935 года надлежало уволить всех чиновников еврейского происхождения на пенсию. Второй закон проводил различие между жителями и гражданами рейха, которые имели гражданские права и обязанности.[56] Дополнительные распоряжения, изданные несколько недель спустя, признавали евреем того, кто имел трех предков‑евреев второго колена и одновременно принадлежал к еврейской религиозной общине. «Лица смешанного происхождения 1‑й степени» (два предка второго колена) занимали промежуточное положение и потеряли все права к 1944 году. «Лица смешанного происхождения 2‑й степени» (один предок второго колена) могли становиться чиновниками. В результате при поддержке и одобрении вермахта в Третьем рейхе вступило в силу законодательство, которое сделало немецких евреев «неприкасаемыми» и свело к минимуму их социальные контакты.

31 декабря 1935 года по приказу Фрича из сухопутных войск были уволены ветераны Первой мировой войны, которые раньше пользовались льготами. При проверке их расового происхождения требования к документам были настолько жесткими, что в случае сомнения проверялись предки до третьего колена включительно. В то же время Фрич понимал, что травля евреев разлагает офицерский корпус. Он издал секретный приказ о пресечении любых слухов о «неарийском» происхождении кого‑либо из офицеров или их жен. В случае установления «неарийского» происхождения военнослужащего надлежало строго доверительно доложить об этом командиру. Наконец, все документы о проверке «расовой чистоты» были причислены к секретным. При этом для Фрича речь шла только о сохранении сплоченности офицерского сословия, а не о вопросах совести, морали или личных убеждениях. В одном из частных писем, написанных три года спустя, он откровенно показывал солидарность с антисемитской политикой нацистов: «Вскоре после войны я пришел к убеждению, что надо выиграть три битвы, чтобы восстановить силы Германии: 1) битва против рабочего класса, ее Гитлер выиграл; 2) «против католической церкви, лучше сказать – против ультрамонтанства и 3) против евреев. Эту борьбу мы еще ведем. И эта борьба против евреев – самая трудная. Надеюсь, тяжесть этой борьбы ясна всем».[57]

Командующий сухопутными войсками генерал‑полковник Вернер фон Фрич (1934–1938)

Der Judenmetzger

Журнал «Der Stürmer» тиражирует образ еврея‑врага. «Мясник»

Der Schnorrer Der Hausierer

Журнал «Der Stürmer» тиражирует образ еврея‑врага.

«Попрошайка». «Лоточник»

Во второй половине 1930‑х гг. в вермахте неукоснительно соблюдались расовые принципы нацизма. Так, с июня 1936 года еврейские «полукровки» больше не могли быть унтер‑офицерами в вермахте. Унтер‑офицер – воспитатель солдат – по приказу Гитлера должен был отбираться «по строжайшим расовым принципам», а человек с примесью еврейской крови не мог командовать «арийскими» солдатами. После аншлюса Австрии в марте 1938 года все расовые правила вермахта были применены к военнослужащим австрийской федеральной армии, зачисленным в состав вооруженных сил Германии.[58]

Нацистское расовое законодательство вторглось в принципы кадрового отбора прусско‑германского офицерского корпуса еще одним путем. С незапамятных времен немецкое офицерство заботилось не только о своей профессиональной, но и о социальной исключительности, которая давала дополнительную легитимацию его вмешательству в государственные дела. Поэтому под строгим контролем командира находились не только образ мыслей и поведение каждого офицера, но и его семья. В Германской империи женитьба офицера была возможна только с согласия командира полка, то же правило сохранилось и в Веймарской республике. Согласно распоряжению о вступлении военнослужащих в брак от 5 января 1922 года офицер мог получить разрешение командования на создание семьи только по достижении 27 лет в том случае, если он и его невеста не имели долгов и будущая семья хорошо обеспечена материально. Невеста должна была обладать безупречной репутацией и происходить из «уважаемой семьи», то есть иметь высокий социальный статус. Командующий военно‑морским флотом адмирал Эрих Редер даже запрещал офицерским женам коротко стричь волосы, пользоваться косметикой, носить короткие юбки и красить ногти. Вскоре после установления гитлеровской диктатуры, 20 июля 1933 года, в прежнее распоряжение было внесено дополнение: от невесты требовались «арийское» происхождение и нетерпимость к «антигосударственному образу мыслей». То же требование содержалось и в законе об обороне, а новое распоряжение о вступлении военнослужащих в брак от 1 апреля 1936 года вообще превращало «арийское» происхождение невесты в главное условие создания семьи.[59]

Учитывая расовое законодательство вермахта 1934–1936 гг., нельзя согласиться с утверждением английского историка Джона Уиллер‑Беннета о том, что расовые законы Третьего рейха применялись в сухопутных войсках «так мягко и в столь немногих исключительных случаях, что они практически не действовали», а выдающиеся офицеры «неарийского» происхождения без труда могли перейти на службу в люфтваффе, «где благодаря могущественному влиянию Геринга, который никогда не воспринимал антисемитизм серьезно, если речь шла о технических способностях, могли найти лучшую защиту, чем в сухопутной армии».[60] Манфред Мессершмидт, напротив, доказывает, что в германских ВВС постановления «арийского параграфа» проводились в жизнь гораздо строже, чем в сухопутных войсках и на флоте, хотя именно Герингу приписывается высказывание: «Я сам решаю, кто еврей!»[61] Геринг, один из бесспорных лидеров Третьего рейха, в своем качестве главнокомандующего люфтваффе действительно пользовался несравненно большей свободой, чем его коллеги Фрич и Редер. Это позволило ему фальсифицировать свидетельство о рождении еврея по отцу Эрхарда Мильха (Геринг шутил: «Мы сделали из него ублюдка, зато ублюдка аристократического!»), назначить его статс‑секретарем в министерстве авиации и произвести в 1940 году в фельдмаршалы. В то же время сам факт фальсификации документов доказывает, что даже всемогущий Геринг был бессилен сделать исключения в расовом законодательстве. О массовом допуске «неарийцев» в военную авиацию он и не помышлял. Военный флот также не мог предложить им защиту. По мнению американских историков, Редер «считал преследование нацистами евреев и других групп населения грязным делом, но, коль скоро это не касалось его ведомства, не проявлял никакого беспокойства по этому поводу. Но когда гонения все же затрагивали интересы флота, старик превращался в драчливого петуха». Стало быть, и главком ВМФ руководствовался не соображениями гуманности или справедливости, а стремился, как Манштейн или Фрич, сохранить исключительное положение офицерского корпуса в государстве или, как Геринг, удержать нужного специалиста. Успехи Редера на этом поприще также были ничтожно малыми: он сумел добиться от Гитлера продолжения выплаты пенсии контр‑адмиралу в отставке К. Кюленталю, восстановить на службе во время войны двух изгнанных офицеров «неарийского» происхождения и защитить «несколько еврейских семей, которые он знал еще ребенком».