Поход Русов на Константинополь в 860 году и начало Руси

Поскольку корабли венетов были более приспособлены для плавания в северных морях, Цезарь использовал их и британские образцы при постройке своего флота ^{164}. Скорее всего подобные типы судов использовались и во время пятисотлетнего владычества римлян в Британии и явились образцом для кораблей раннего средневековья на севере Европы. К сожалению, мы не имеем археологических находок, однозначно связанных с кельтским судостроением, и вынуждены опираться лишь на скудный изобразительный материал и источники римского времени. Специалист по реконструкции древних кораблей И.И. Черников сумел реконструировать кельтское судно, используя золотую модель корабля, найденную в одном из погребений в Ирланлии, которая датируется I в. н.э. (Рас. 33, 34)

Можно сказать со всей определенностью, что балтийские славяне, будучи восприемниками кельтской культуры, переняли у них и судостроительные традиции, перенесенные впоследствии и в Восточную Европу.

2. Славянское судостроение

Знаменитые славянские моноксилы-однодревки известны нам, начиная с VI в., по многочисленным византийским свидетельствам. Вообще в византийских средневековых источниках славяне предстают как жители берегов рек и озер, для которых вода — близкая стихия. Вот что по этому поводу сказано в «Стратегионе» Маврикия: «Они (склавы и анты. — С. Ц.) опытнее всех (других) людей и в переправе через реки и мужественно выдерживают (пребывание) в воде, так что часто некоторые из них, оставшиеся дома и внезапно застигнутые опасностью, погружаются глубоко в воду, держа во рту изготовленные для этого длинные тростинки, целиком выдолбленные и достигающие поверхности воды; лежа навзничь на глубине, они дышат через них и выдерживают много часов, так что не возникает на их счет никакого подозрения. Но даже если тростинки окажутся заметными снаружи, неопытные посчитают их растущими из-под воды. Поэтому опытные в этом деле, распознав тростинку по срезу и положению, либо пронзают им рты с их (тростинок) помощью, либо, выдернув (тростинки), поднимают их из воды, поскольку они оказываются не в состоянии оставаться дольше в воде» ^{165}.

Вода была близкой, если не главной стихией для славян, которые селились в местах, изобилующих густой сетью водных коммуникаций, и часто на таких недоступных заболоченных и покрытых лесами территориях, где реки и озера были единственными путями передвижения.

Но вернемся к однодревкам. Действия славянского флота наиболее ярко проявили себя при осадах Фессалоник. Исследователи полагают, «что уже в VII в. у славян кроме лодки-долбленки были и более сложные суда, напоминавшие поздние набойные ладьи, у которых основание составлял выдолбленный ствол большого дерева, а борта наращивались продольно накладываемыми досками… У славян, нападавших в 10-х годах (VII в.) на Фессалоники, также были, видимо, разные типы судов, но основную роль в осаде играли не лодки-долбленки, а ладьи, приспособленные для морского плавания. Из описания попытки славян проникнуть в город со стороны моря, можно понять, что они надеялись на попутный ветер, а следовательно, их «моноксилы» имели паруса. Славяне покрывали свои суда сверху досками для защиты от камней и стрел горожан, и при этом внутри оставались гребцы. Такого рода защитное сооружение способна нести ладья, а не маленькая лодка. На таких судах славяне могли совершать дальние морские рейды до берегов Греции, островов и даже Малой Азии» ^{166}.

При осаде все тех же Фессалоник славяне использовали сдвоенные и даже строенные суда (своеобразные катамараны и тримараны), которые соединялись для большей устойчивости, имели общую палубу, на которую ставились осадные машины и приспособления для штурма города со стороны моря. «Такого рода судов не было у славян в 615 г., но тогда они и не пытались штурмовать стены Фессалоники, расчитывая лишь на высадку десанта в плохо защищенных местах. Соединенные корабли для штурма приморских крепостей применялись еще в античные времена, и идея создания таких конструкций была заимствована славянами у византийцев» ^{167}.

Необходимо отметить, что в славянском войске были и женщины ^{168}, кельтская, кстати сказать, традиция. Морские войны с Византией и завоевание Греции, Долмации и Иллирии способствовали ускоренному развитию славянского флота, где применялись и новые инженерные решения. Но вернемся еще раз к знаменитым однодревкам.

Наиболее подробно их изготовление и оснащение описано у Константина Багрянородного: «Славяне же, их пактиоты, а именно: кривитеины, лендзанины и прочии Славинии — рубят в своих горах моноксиды во время зимы и, снарядив их, с наступлением весны, когда растает лед, вводят в находящиеся по соседству водоемы.

Так как эти (водоемы) впадают в реку Днепр, то и они из тамошних (мест) входят в эту самую реку и отправляются в Киову. Их вытаскивают для (оснастки) и продают росам. Росы же, купив одни эти долбленки и разобрав свои старые моноксилы, переносят с тех на эти весла, уключины и прочее убранство…снаряжают их…» ^{169}

Исследователи давно уже перестали видеть в моноксилах примитивные долбленые лодки, тем более что сам автор вышеприведенных строк, показывает их более сложное устройство. «Собственно долбленки использовались, по-видимому, в качестве килевой части более сложных конструкций типа поздней русской набойной ладьи-насады с наставными бортами из планок, пригодной для морских плаваний. Суда с клинкерной обшивкой использовались и викингами. Выделение в «Русской Правде» четырех типов судов — морских ладей, набойных лодей, стругов и челнов — указывает на разнообразие видов кораблей в зависимости от характера плавания (по морю или рекам) и его целей (торговые, военные)» ^{170}. (Рис. 35) Анализ текста Константина Багрянородного показывает не только этапность технологии в изготовлении и снаряжении лодей, но и разную этническую принадлежность групп, выполнявших различные операции. Так, в Славониях производилась наименее технологически сложная часть работ — изготовление цельнодеревянной основы будущей лодьи, тогда как русы дооснащивали ее.

«Константин выделяет три этапа постройки и снаряжения моноксил. Первый, вероятно, состоял в выдалбливании стволов деревьев для будущей лодки, разведении бортов и ряда других операций… Эта часть работы выполнялась на месте, в Славиниях (сходное описание подготовки флота для похода Руси на Византию в 1043 г. дает Пселл…) Затем заготовки, по словам императора, сплавлялись по Днепру к Киеву, где их оснащали веслами, уключинами и пр. При этом, как указывает автор, использовалось снаряжение старых, видимо, пришедших в негодность лодок. Можно предполагать, что здесь наращивались борта и устанавливались мачты… Третий этап — переоснащение моноксил — проходил в конце Днепровского пути в устье Днепра» ^{171}.

Возможно, русы-кельты просто не доверяли оснащение своих боевых судов славянам, или, владея более совершенными технологиями изготовления судов, хранили их в тайне от своих младших партнеров, заставляя их изготовлять наиболее трудоемкий, но не требующий специальных знаний «полуфабрикат». Не исключена здесь и ритуальная сакральная версия, поскольку изготовление корабля было особым мистическим таинством. Изготовление базовой части ладьи — «трубы», выдолбленной из ствола дерева, не зря происходила в северной части Руси «в Славониях», где располагались леса, богатые строевым лесом.