Еврейские пираты Карибского моря

Успех Мадейры вдохновил короля на выращивание тростника на острове Сан-Томе, незаселенном клочке суши, открытом его моряками в Гвинейском заливе в 1470 году. Тропическое изобилие острова подходило для выращивания тростника, а местоположение позволяло быстро доставлять рабочую силу. Приобретение африканских рабов не являлось новинкой. Португалия занималась работорговлей с того момента, как португальские корабли впервые добрались до тропической Африки. Однако на Сан-Томе рабов впервые стали применять для масштабных сельскохозяйственных работ.

Но для начала королю требовалось заселить остров, а это было непросто. Никто из подданных не горел желанием ехать в удаленную колонию, населенную змеями да москитами. Вскоре король смог решить эту проблему, когда в его страну прибыли беженцы, уже доказавшие способность к производству сахара.

В августе 1492 года десятки тысяч еврейских беженцев из Испании остановились на границе Португалии. Король Жуан, заранее предупрежденный соседом о намерении изгнать евреев, велел пропустить беглецов, готовых заплатить восемь крусадос и согласных уехать через полгода. По истечении указанного срока, 31 марта 1493 года король приказал захватить семьсот еврейских детей. Их объявили «рабами короны». Это было предупреждение тем евреям, которые задержались в Португалии дольше разрешенного срока. Хронист короля Жуана писал:

Тогда им было по 8-10 лет. В 1534 году, когда Коэльо нанимал людей для бразильских плантаций, они достигли сорокапятилетнего возраста. Большинство из них, скорее всего, не заинтересовались предложением, так как слишком удобно обосновались на Сан-Томе, но их дети наверняка воспользовались случаем, чтобы занять свою нишу в Новом Свете. В последующие десятилетия, когда бразильский сахар поступил на рынок, плантации, основанные по модели работников Коэльо, стали стандартом для Нового Света. Португалия контролировала торговлю. Коэльо считается первым человеком, занимавшимся «систематическим и интенсивным развитием сахарной промышленности» [193].

Деятельность инквизиции в Бразилии началась с того, что на двери церквей был вывешен «Эдикт веры», в котором перечислялись еретические обряды и еврейские ритуалы и предлагался тридцатидневный срок для явки с повинной в обмен на милосердное отношение и конфиденциальность. Многие конверсос воспользовались этим. Некоторые — чтобы признаться в собственной вине, большинство — для обвинения других в принадлежности к иудаизму. Хотя на суд в Лиссабон отправили немногих, вся община конверсос, как искренние христиане, так и тайные евреи, обеспокоилась. Люди опасались, что за процессом последует создание постоянной инквизиторской канцелярии [194].

Такие опасения усилились летом 1623 года, когда из Лиссабона прибыл епископ Маркош Тейшейра с полномочиями отправлять в тюрьму осужденных евреев и конфисковывать их имущество. Судебный процесс больше не требовался. Чтобы уничтожить человека, достаточно было анонимного доноса. Неизвестное число конверсос уехали в поисках более спокойной жизни в соседние страны, в том числе на Ямайку, остров Колумба. Те, кто остался, решились на отчаянный шаг: в шифрованных письмах своим братьям в Голландии они предлагали себя в качестве пятой колонны для поддержки голландского вторжения и освобождения колонии [195].

Вероятным курьером этих диссидентов был друг раввина-пирата, амстердамский работорговец Диего Диас Керидо. Пятью годами ранее, в 1618 году, король Филипп III предупреждал губернатора Бразилии, что Керидо — известный контрабандист, и призывал тщательно следить за принадлежащими ему судами. Губернатор ничего не стал предпринимать. Как выяснилось, Керидо заблаговременно одолжил ему 30000 крусадос «из своих запасов» [196]. Это не было простой взяткой (губернатор потом вернул долг), но сыграло свою роль: Керидо продолжил свою «треугольную» торговлю — отвозил мануфактуру в Африку, африканских рабов в Бразилию, а бразильский сахар в Амстердам. По-видимому, в ходе одного из путешествий он переправил послание евреев, готовых восстать в случае вторжения.

Если курьером действительно оказался Керидо, послание было передано Братству евреев Голландии, тайной организации, поставившей своей целью противостояние инквизиции. Братство появилось через десять лет после смерти Палаччи, чтобы продолжить его борьбу за права евреев и против ненавистной Испании. О существовании организации стало известно из показаний, вырванных под пыткой у четырех осужденных за исповедование еврейской веры [197]. Согласно этим показаниям, зафиксированным в протоколах инквизиторских трибуналов Лимы и Картахены, Братство (La Cofradia de los Judios de Holanda) представляло собой подпольную организацию со штаб-квартирой в Амстердаме. Ее ячейки, от трех до пяти человек в каждой, были разбросаны по разным колониям. Они собирали сведения и деньги для Голландии, чтобы покупать оружие и оплачивать войну с Испанией. Из материалов судебных процессов стало известно также, что агенты брали деньги у местных конверсос, готовившихся к переезду в Голландию, инвестировали эти средства и возвращали владельцу, когда последний приезжал на новое место жительства в Амстердам [198].

Братство возглавлял некий Бенто Осорио, самый богатый торговец амстердамской общины [199]. Он импортировал оливковое масло из Турции, мускатный орех и перец из Индии, сахар из Бразилии. Городские власти облагали налогами роскошные дома торговцев (приезжие называли их «дворцами»). За свой особняк Осорио платил самую высокую подать на Еврейской широкой улице [200]. Хотя голландская Вест-Индская компания была создана без еврейского участия, документы инквизиции обвиняют Осорио в связи с Компанией: «Имея шпионов во многих городах Кастилии, Португалии, Бразилии и в других местах, [Осорио] отдает приказы и организует грабежи… надеясь тем самым уничтожить христианство» [201].

Бразилия занимала огромное пространство, но Компания считала, что для контроля над всей колонией достаточно захватить Баийю. Получив от Братства обещание поддержки изнутри, принц Мориц согласился на свободу вероисповедания в колонии после завоевания, а также позволил евреям сформировать собственную роту [202]. Восьмого мая 1624 года экспедиционный корпус в составе трех тысяч трехсот человек (в том числе несколько десятков евреев) прибыл в Баийю на двадцати шести судах [203]. Вице-адмирал Пиет Хейн первым же штурмом захватил два главных форта, защищавших порт. Его успех напугал защитников, и те бежали.

На следующую ночь епископ Маркош Тейшейра, главный враг конверсос, ударился в бегство и укрылся в лесу со своими священниками [204]. Как и обещал принц, после победы евреи получили религиозную свободу. Кроме этого, голландцы не посягали на собственность «португальцев». Уже на следующий день двести местных конверсос объявили, что возвращаются к вере отцов, и приветствовали голландских евреев, прибывших с экспедиционным корпусом [205].