Всемирная история: в 6 томах. Том 3: Мир в раннее Новое время

Господствовавшие в стране политические идеалы не всегда соответствовали экономической и социальной действительности. Формально социальный статус торговцев и ремесленников считался ниже крестьян, но фактически некоторые торговцы были богаче князей, а ставки налогообложения в городах были значительно ниже, чем в деревне. Однако, хотя нормы эксплуатации крестьян отличались чрезвычайной жестокостью, общий уровень жизни за период Токугава вырос, как выросло и население страны — с 15–17 млн в 1600 г. до 31 млн 300 тысяч в 1721 г.

При этом увеличилась и территория, включившая в себя как острова Рюкю (формально остававшиеся под двойным вассалитетом Китая и Японии), так и территории на Севере. Даймё Мацумаэ, небольшого японского княжества на Юге Хоккайдо, признавшие себя вассалами Токугава в 1604 г., получили разрешение от сёгуна развивать торговлю мехами и морскими продуктами с «королевством Эдзо», населенным общинами айнов. (Айнов считали потомками «варваров» эмиси — автохтонного населения Японских островов, оттесненного на крайний Север. Их территория включала в себя большую часть Хоккайдо, Сахалина и Курил.) В 1669 г. на Хоккайдо началась борьба кланов айнов друг с другом, переросшая в восстание против Мацумаэ (по имени его лидера названное «восстание Сакусайну», 1669–1672). После подавления восстания войсками сёгуната положение айнов значительно ухудшилось, хотя формально сёгунату продолжал подчиняться лишь Юг острова.

Созданная в начале эпохи система управления доказала свою эффективность и стабильность, предоставила возможности для экономического развития, пусть и ограниченные. Политику страны на протяжении всего периода Токугава определяли высшие представители военного сословия, крупные землевладельцы, что было естественным в рамках аграрного общества, которым оставалась тогда Япония.

КОЛОНИАЛЬНЫЕ ВЛАДЕНИЯ ЕВРОПЕЙСКИХ ГОСУДАРСТВ В XVII ВЕКЕ

В XVII в. европейские страны продолжали бороться друг с другом за обладание богатствами Азии, Африки и Америки. К Испании и Португалии добавились новые державы, вставшие на путь завоевания собственных колониальных владений или, по крайней мере, создания торговых факторий: Англия, Франция, Республика Соединенных провинций, но также такие страны, как Дания, Швеция и даже герцогство Курляндия. Пиренейские страны вынуждены были примириться с тем, что договоры 1494 и 1529 гг. о разделе сфер влияния в мире не были признаны другими, однако пока им удавалось в основном сохранять свои владения. Возможности занять те или иные территории, отстоять их в борьбе с другими державами и, главное, заселить у разных европейских держав были неодинаковыми; общим для всех «новых игроков» являлось стремление действовать в разных частях света, чтобы в случае неудач на одном направлении по возможности компенсировать их успехами на другом.

Если Испания и Португалия к началу XVII в. имели уже огромный опыт колонизации, то другие державы делали лишь первые шаги. Однако именно по этой причине у них была возможность учитывать испанский опыт, хотя в ряде случаев шли иным путем. Выбор того или иного способа колонизации зависел и от военной силы пришельцев, и от привлеченных капиталов, и от людских ресурсов. А приток капиталов и людских ресурсов, в свою очередь, зависел не только от богатства и населенности метрополии, но и от того, насколько успешно складывались самые первые этапы колонизации, насколько эффективной была пропаганда ее успехов.

Начало и ход колонизации, как правило, были впрямую связаны с внутренним состоянием метрополии и ее положением в Европе. Так, Швеция активизировала свою колониальную деятельность после поражения при Нёрдлингене (1634), когда отход от нее части германских союзников поколебал ее статус великой державы. Создание собственных заокеанских колоний, хотя бы и не слишком богатых и обширных, как бы уравнивало Швецию с самыми могущественными державами Европы.

Колониальные владения в XVII в. тянулись вдоль океанских берегов; лишь испанцы и португальцы в Бразилии были в состоянии контролировать ряд внутренних областей Америки, отстоящих от побережья более чем на сотню километров. Далеко заходили по рекам и французы в Канаде, но они не устанавливали прочного контроля над открытыми территориями.

Многие поселения, особенно в Северной Америке, на протяжении десятилетий балансировали на грани выживания, и даже сравнительно успешные колонии в XVII в. нередко насчитывали лишь немногие сотни или даже десятки жителей, вся жизнь которых зависела от своевременного прибытия раз в год или раз в несколько лет одного или нескольких кораблей из метрополии с запасами продовольствия и новыми колонистами.

ИСПАНСКАЯ КОЛОНИАЛЬНАЯ ИМПЕРИЯ

Основное ядро испанских колоний в Америке сложилось уже в середине XVI в.; тогда же оформилась и их административная структура. В XVII в. добавились слабо заселенные и, по меркам того времени, сравнительно бедные земли на Севере Мексики и в Аргентине; в 1697 г. был покорен Тайясаль — последний из городов-государств майя. Однако рядом с территориями, где испанская власть установилась относительно прочно, простирались бескрайние земли, которые испанцы контролировали только на словах: тропическая сельва, высокогорья, аргентинская пампа. Некоторые из них были труднодоступны в силу природных условий, в других случаях испанцы просто не проявляли заинтересованности в освоении этих территорий. В Чили же испанцы на всем протяжении XVI–XVII вв. так и не смогли сломить сопротивление индейцев-арауканов.

Владения в Америке являлись составной частью Испанской монархии и потому разделяли трудности, с которыми сталкивалась метрополия. XVII век принес им территориальные потери: голландцы, англичане и французы захватили Малые Антильские острова; голландцы также утвердились в устье Ориноко и на Молуккских островах, а англичане — на Ямайке (с 1655 г.), Багамском и Бермудском архипелагах. Франция овладела восточной половиной Гаити.

Заметную роль в колониальном противоборстве стали играть пираты. Если первое время пираты базировались в портах Англии и Франции, то по мере ослабления Испании они обзавелись базами и в самой Америке: в разные годы это были Ямайка, Тортуга и другие острова Вест-Индии.

Главными объектами «охоты» становились испанские корабли, перевозившие золото, серебро и другие ценные грузы. Пираты совершали также налеты на порты и прибрежные поселения. Чтобы защитить от них ценные грузы, испанские власти собирали корабли в большие флотилии под надежным конвоем — «серебряные флоты», которые ежегодно пересекали Атлантику в обоих направлениях. Такой способ защиты в целом выглядел эффективным, но уже в 1628 г. голландским корсарам удалось захватить у берегов Кубы «серебряный флот» с грузом серебра на 14,5 млн флоринов.

«Золотым веком» Карибского пиратства стала вторая половина XVII в., когда флотилии пиратов во главе с удачливыми предводителями, такими как Генри Морган, нападали даже на самые мощные крепости, захватывая огромные богатства. После англо-испанского договора 1670 г. совместные действия английских и испанских эскадр позволили обуздать пиратов, однако к тому времени действия морских разбойников наряду с упадком самой Испании подточили ее морское могущество в Новом Свете и перераспределили часть американских сокровищ в пользу ее противников.

К XVII в. в Испанской Америке правовой статус человека определялся его этнической и расовой принадлежностью. Испанцы, прибывшие из-за океана, составляли наиболее привилегированный слой, лишь они могли претендовать на высшие посты в аппарате управления, армии и церкви. Несмотря на постоянную испанскую эмиграцию в Новый Свет (в то время как обратно возвращались сравнительно немногие), численность белых была относительно невелика. Они селились преимущественно в городах, организованных по образцу испанских.