Логическая история цивилизации на Земле Дополнительные доказательства моей теории (часть первая)

Теперь остановлюсь на том, зачем же спецслужбам потребовалось менять социализм на разбойный капитализм, в котором мы сегодня живем? О самих спецслужбах с петровских времен до наших дней у меня сказано в другой работе.

Пока были живы сподвижники Ленина и ближайшие их ученики–молодежь, все они надеялись, что вот–вот победят империализм, на всей Земле установится социализм и коммунизм. И тогда можно будет взяться за счастливое будущее народа, строить его по книжкам Маркса–Энгельса–Ленина–Сталина, недаром налезающие друг на друга их профили болтались на каждом углу. По дурости они не могли понять, что эгоизм человека, хотя это всячески скрывается, — чуть ли не самая главная основа разумной жизни на Земле. В общем, они вступили в соревнование: военное, идеологическое, шпионское и так далее. Но эгоизм, на основе которого построено западное общество, стал уверенно побеждать. Но дуракам казалось, что еще чуть–чуть, еще одно усилие и «враг» будет побит. Поэтому бросили все народные силы, без остатка, на достижение этой эфемерной победы.

Но народные силы просто так не бросишь ни на какие «победы», у народа имеется на это дело природная аллергия, что бы там ни говорили покупные идеологи насчет Родины с большой буквы, «пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и так далее. Здесь ведь тоже действует эгоизм по формуле «своя рубашка ближе к телу», а лозунг «если не я, то кто же?» говорится только на собраниях, его никто не держит в душе, тогда как «про рубашку» – держит. Когда наступил предел этим народным силам, в народе проявилось отделение себя от власти: для себя – горы сверну, для властей – пальцем не пошевелю.

Власти, они же «основоположники новой формации», это быстро поняли и вспомнили о Соборном уложении царя Алексея Михайловича, которое я кратко называю «О рабстве». И тут надо вернуться несколько назад. Отмена рабства в 1861 году потянула за собой массу других перемен. Начал торжествовать закон, народ поголовно, целыми губерниями вступал в «Трезвенное движение» и качать из него деньги без меры для поддержания империи на плаву становилось невозможным. Тогда, за каких–нибудь 40 лет, как раз к японской войне, от торжества закона для народа не осталось и следа. Снова было призвано «на работу» Соборное уложение, только, конечно, не так прямо и явно как в 1649 году. Право распоряжаться всем имуществом России было отдано уже не одному «великому князю», а – горсточке людей. Пришел 1917 год. Но, так как народ вновь забыл, не усвоив его до конца, закон, то Ленину и удалось поднять люмпен–пролетариат на известную «борьбу», типа «давай все отберем и поделим».

Новая власть «давай все отберем и поделим» как я только что сказал, вспомнила о Соборном уложении. Теперь вам понятно, что это было уже в третий раз, если иметь в виду сам 1649 год. И, конечно, не так как на рубеже 19 – 20 веков. Сейчас была даже конституция, Сталинская конституция года моего рождения, 1936–го. Но дело все в том, что эта конституция была написана опять же не для нас, а для заграницы, дескать, знай наших! Широчайшее распространения получил «новый» принцип, который раньше был официальным в Соборном уложении, теперь же стал «подразумеваться»: один и тот же закон действует для народа и властей по–разному. В юридической и общежитейской литературе он называется недостаточно точно то «телефонным правом», то «охраной социалистической собственности» как будто народ страны какие–нибудь внешние завоеватели. Но внутренняя суть – прежняя, от каждого – все соки, взамен же – только чтобы размножались. И как только от бескормицы на «благо мирового пролетариата» народ перестал размножаться, власти задумались о смене формации.

Посмотрим на эту формацию не с юридической, а с экономической точки зрения. Дабы перейти не столько к спецслужбам, сколько к конечному результату их деятельности. О спецслужбах, как я уже сказал, у меня есть другая работа. Триумвират собственности: владение, пользование и распоряжение, при социализме опять преобразился. Теперь собственностью огромной страны официально вообще никто не владел. Пользоваться этой собственностью тоже практически никто не мог. Если не считать жратву зернистой икры суповыми ложками в Политбюро ЦК КПСС. Зато распоряжаться этой собственностью могли все «начальники», от генерального секретаря упомянутого Политбюро до прораба на стройке. Естественно, в пределах своего «веса». Прораб, например, мог распорядиться по своему усмотрению поддоном кирпичей за бутылку водки. И бутылка тут мне нужна не для насмешки, а для экономического вывода: распоряжение собственностью было невообразимо не экономическим. Ибо поддон кирпичей, отдаваемых прорабом за бутылку водки, стоил, по крайней мере, в тридцать раз дороже. Если же мы доберемся даже не до генерального секретаря, а – только до члена политбюро, и даже простого министра, то ведро алмазов вообще могло быть «продано» по цене ведра картошки.

И здесь Нью–Соборное уложение «О рабстве» совершенно по–марксистски вступило в противоречие с самой «азиатской» формацией социализма. Какой–нибудь министр хотя и мог продать ведро алмазов по цене ведра картошки, но министров все–таки мало, хотя и больше, чем следовало бы. А прорабов в СССР знаете, сколько было? По крайней мере, на 10 взрослых мужиков народонаселения имелся один прораб. Но и это еще не все, как говорят в рекламе. Были же ведь еще завскладами, завбазами, завмагазинами, которые тоже могли кое чем из государственногй собственности распоряжаться, официально не владея этим, но за милую душу распоряжаясь. Были заваптеками, завполиклиниками и завотделениями в больницах. Имелись завдетсадами, школами, бензоколонками и так далее до бесконечности. В общем, почти каждый гражданин страны, даже свинарка и телятница, чем–либо распоряжались, и по той же самой шкале: за ведро алмазов – ведро картошки. И, например, свинарки в совхозах ели бесплатно хека серебристого и камбалу, предназначенных на корм свиньям, но ничем не отличавшихся от тех хека и камбалы, которых продавали в магазинах.

Вам понятно противоречие? Ведь по Нью–Соборному уложению надо было посадить в тюрьму всю страну поголовно. Поэтому никого не садили, ни министров, ни свинарок. Хотя, если быть точным, садили некоторых, но это происходило или по «случайной выборке», или «по конкретному заданию партии и правительства» в лице конкретных бонз. Правители же все как один были старые, и им ничего было не надо, дожить бы свои дни. Они только и сделали, что увеличили охрану Кремля, хотя, по большому счету, никому они не были нужны, каждый из 270 миллионов только и думал о том, чем бы ему конкретно «распорядиться» сегодня и завтра? Чего бы притащить к себе в дом из «общенародной собственности»?