Русская полиция

Подобные факты имели место и в лесах Брянщины. Бывший брянский партизан В. Андреев вспоминает: «Колхозник рассказал, что дней пять назад здесь будто бы выбросили десант московского НКВД. Единственная задача десанта состояла-де в том, чтобы истребить всех мужчин, оставшихся на оккупированной территории, и будто бы десантники разбросали всюду листовки, одну из которых колхозник показал нам. В безграмотной листовке рифмовалось:

К сентябрю 1942 г. немцы достигли определенных успехов. Так, «партизанский край» в Ленинградской области был ликвидирован, а несколько партизанских формирований разбито. Особенно ощутимые потери понесли народные мстители, действовавшие в Уторгошском районе. Немецкое командование с целью ликвидации партизан разместило войска во всех деревнях района, создало крупные части полиции. Завязались тяжелые бои. Партизаны понесли огромные потери, поэтому командиры соединений приняли решение оставить часть партизан на подпольной работе, а остальных вывести в южные районы области и присоединиться там ко 2-й Ленинградской партизанской бригаде [226].

Подразделения русской полиции участвовали в крупномасштабной карательной операции «Болотная лихорадка» (Sumpffieber) (с 21 августа по 21 сентября 1942 г. [227]), которая затронула юго-западные районы Псковщины, и в которой заметную роль сыграли латышские полицейские формирования (например, 273-й и 276-й батальоны охранной полиции) [228].

В Смоленской области, в городе Дорогобуже, абвером и СД была сформирована истребительная команда «Бишлер» (Zersto-rungskommando «Bischler»; известна также под наименованием «Военная команда охотников Востока»). Формирование команды началось в июне 1942 г. — как только немцы во второй раз захватили город. Возглавил команду капитан немецкой военной разведки Владимир Бишлер (белоэмигрант). В середине июля 1942 г. в его команде насчитывалось около 600 человек. В то время в ее составе было 8 стрелковых рот — среди них рота специального назначения, выполнявшая в основном функции ягдкоманды, и пулеметная рота. У Бишлера был взвод личной охраны (25 человек). Как коменданту Дорогобужа, ему также подчинялись гражданская администрация и органы охраны порядка — городская (45 человек) и сельская полиция (829 человек), постоянно привлекавшаяся к «зачисткам». За счет членов вспомогательной полиции команда, терявшая людей в боях, пополнялась личным составом [229].

С самого начала своей деятельности Бишлер и его люди контактировали с шефом Дорогобужского СД Тони Гирлом, по указанию которого всю контрразведывательную работу команды курировал сотрудник полиции безопасности и СД Алекс Шталь. К нему стекалась вся оперативная информация, которую быстро и старательно для него собирали И.Э. Домбровский (начальник отдела контрразведки команды) и А.Д. Шарапов (бывший начальник особого отдела 1-го советского гвардейского кавалерийского корпуса, перешедший на сторону немцев в разгар блокады (антипартизанские операции «Ганновер-П» и «Зейдлиц») Дорогобужского партизанского края в конце весны — в начале лета 1942 г.).

Не менее тесные отношения сложились у «бишлеровцев» с отделом 1с штаба 327-й пехотной дивизии (командир генерал-майор Фонеман). Взаимодействие с отделом 1с осуществлялось, например, по линии выделения из команды поисковых полицейских групп для скорейшей поимки партизанских агентов, действовавших в местах дислокации воинских частей, в частности — 438-го пехотного полка (командир полковник Ульрих).

Планы борьбы с партизанами и подпольщиками Бишлер также согласовывал с «наружными командами» ГФП, отделениями полевой жандармерии. При проведении облав «охотники» не раз действовали сообща с сотрудниками групп ГФП и взводами полевой жандармерии (какое-то время сама команда Бишлера обозначалась в реестре восточных войск группы армий «Центр» как 695-й дивизион полевой жандармерии).

«Военная команда охотников Востока» приступила к поиску и уничтожению народных мстителей сразу, как было завершено ее формирование. Перед Бишлером была поставлена задача — очистить от «лесных бандитов» территорию Дорогобужского района, покончив с отрядами 1-й стрелковой партизанской дивизии (ранее она носила название «Дедушка») [230].

В течение августа 1942 г. команда Бишлера «зачищала» деревни Быково, Михайловка, Теренино, Шульгино, Выгорь, Дежино, Долгиново и Кузино. Действия «бишлеровцев» оказались эффективными, они уничтожили несколько отрядов. В плен к «охотникам» попали начальник штаба 1-й стрелковой партизанской дивизии капитан РККА П.В. Иванов и начальник разведки соединения майор РККА J1.T. Лаберко. На основании данных, полученных от них, СД и контрразведка Бишлера разработали спецоперации по истреблению руководителей и организаторов подполья и партизанского движения Дорогобужского района.

До конца 1942 г. «бишлеровцы» поймали и ликвидировали секретаря Смоленского обкома ВКП (б) Г.Г. Пайтерова (убит полицейскими, устроившими засаду), первого секретаря Дорогобужского РК ВКП (б) Ф.Н. Деменкова, второго секретаря Дорогобужского РК ВКП (б) Е.П. Симонову, председателя Дорогобужского Совета депутатов Гуркова, председателя Дорогобужского районного Совета И.И. Дворецкого, секретаря Дорогобужского РК ВЛКСМ И.С. Рябушкина, военкома Дорогобужского района—комиссара одного из партизанских отрядов П.Я. Воеводина, заместителя начальника Дорогобужского РО НКГБ Шимаева и многих других лидеров патриотического сопротивления. Народные мстители понесли настолько тяжелые потери, что так и не смогли оправиться от них до конца оккупации.

В северной части Брянских лесов в конце 1942 г. — в начале 1943 г. оккупанты провели операцию «Репейник-П» (Klette-II). Более двух дивизий гитлеровцев были переброшены к Клетнянским лесам. К 15 января немцы сосредоточили в прилегающих к лесу населенных пунктах крупные силы — части вермахта, полиции и восточные батальоны. Каратели расположились в селах и деревнях Акуличи, Строительная Слобода, Каменец, Поповка, Вормино, Алексеевский, Рудня, Хорновка, Молодьково и других. На местную полицию была возложена задача по блокированию партизан и пресечению их выхода в юго-восточные районы области. Но полиция с поставленной задачей не справилась. Полицейские гарнизоны в Акуличах, Мужинове и Алени, закрывавшие выход из блокады, были разгромлены силами отрядов Черниговско-Волынского соединения Алексея Федорова [231].

Тем не менее, по словам участников тех боев, «партизаны несли потери, и прорваться» удалось небольшим группам, сумевшим «проскочить через большак и двинуться в Кадецкие леса и дальше». В некоторых случаях, по замечанию ветеранов партизанского движения, пришлось с тяжелыми боями отступать в глубь Мамаевских лесов. «Бойцы поочередно несли на себе обмороженных и раненых, а их было много и становилось с каждым днем все больше и больше» [232].