Столетняя война

Английская армия, разделенная Эдуардом на три части, подошла к Кану утром. Король хотел провести разведку, чтобы спланировать захват города, но солдаты принца Уэльского, номинально возглавлявшего авангард, подойдя к восточным воротам Кана, с удивлением обнаружили, что ворота оставлены без защиты. Беспрепятственно пройдя внутрь, солдаты вскоре определили, что город пуст, а гарнизон города и большинство жителей перешли на остров Сен-Жан. Тогда граф Уорик (вероятно, советник принца Уэльского, но фактически командир английского авангарда) ввел в город дополнительное число подчиненных, но солдаты первым делом принялись грабить и жечь оставленные жителями дома. Остановить их граф не сумел.

Продвинувшись дальше, англичане наткнулись на баррикаду, защищавшую мост Сен-Пьер. Начался бой с французами. Тем временем Эдуард, поднявшись в захваченную англичанами мужскую обитель стал с высоты обозревать город. Заметив, что у моста завязался бой, Эдуард послал к Уорику вестового с приказом немедленно отступить. Король собирался координировать действия армии. По приказу Уорика трубач протрубил «отступление», но приказ не был выполнен, и тогда граф, руководствуясь принципом «если невозможно остановить, примкни», ввел в бой все свое войско.

В это время года Одон был мелководным, и стрелки из лука и валлийские копьеносцы начали переходить реку вброд и атаковать арбалетчиков, располагавшихся в баржах у противоположного берега. Французы, защищавшие мост, опасаясь нападения с тыла, устремились на остров. За ними хлынули англичане, и бой разгорелся на узких улочках и в домах. Английские конники брали в плен богатых французов, а лучники и копейщики никого не щадили. Французские рыцари, отличимые по внешнему виду, искали английских рыцарей, чтобы сдаться в плен, понимая, что только так могут сохранить себе жизнь. Замок англичане не тронули, не решившись на штурм. Им хватило добычи, захваченной в городе.

В хрониках приводятся разные данные о потерях во время боя. Так, согласно одной, погибли 5000 французов. В другой хронике рассказывается, что после боя в городе обнаружили мертвыми 2600 человек, до неузнаваемости изуродованных. В третьей говорится, что в общей могиле у церкви Святого Петра похоронили 500 человек. И только в одном хроники сходятся: к англичанам попали в плен 230 французов (рыцарей, оруженосцев и состоятельных граждан). О потерях англичан в хрониках не сообщается. Только в одной рассказывается, как некий оруженосец скончался от ран через несколько дней после боя. Но потери англичан одним человеком, конечно, не ограничились. Лучники и копьеносцы, переходившие реку вброд и приблизившиеся к французским арбалетчикам, находившимся на баржах, без потерь обойтись никак не могли. Кроме того, согласно «Хронике Ланеркоста», жители Кана бросали в англичан камни с крыш.

Английская армия пробыла в Кане пять дней. После грабежей и насилия, сопровождавших взятие города, в армии восстановили порядок и занялись подготовкой к дальнейшему продвижению по территории Франции: погрузили в обоз захваченные ценности и продовольствие, оказали медицинскую помощь раненым и похоронили убитых. Те, кто проявлял меньше захватнического усердия, посетили с ознакомительной целью гробницу Вильгельма Завоевателя. Английскую, а затем и британскую армию нередко, вплоть до двадцатого века, обвиняли в насилии по отношению к населению захваченных городов. Но англичан, пожалуй, можно обвинить только в том, что в захваченных городах они излишне прикладывались к бутылке и чрезмерно активно искали общества женщин, хотя случаев изнасилования при этом было не много, чего не скажешь о солдатах других иностранных армий. Англичане вешали голову после излишнего возлияния, но сами вешателями не были. Находясь в Кане, Эдуард повелел, чтобы ему прислали из Англии сто кораблей (взамен самовольно покинувших расположение армии), 1200 лучников, 2450 луков и 6300 пучков стрел. Позже, придя в Уистреам, Эдуард отправил в Англию пленных под охраной отряда стрелков из лука, которых возглавил граф Хантингдон.

Пленных отпускали на свободу за выкуп, являвшийся заметной статьей дохода средневековых солдат. Получив большой выкуп, можно было разбогатеть. Практика удержания пленного до получения выкупа существовала не один век, но во время войн англичан с валлийцами и шотландцами пленные особых доходов не приносили. В Столетнюю войну эта практика расцвела. Попавшие в плен богатые горожане, у которых было мало наличных денег, могли обрести свободу за драгоценности и меха, богатые рыцари оплачивали выкуп деньгами, менее состоятельные отдавали взявшему их в плен человеку свою лошадь и военное снаряжение, бедные рыцари порой соглашались служить хозяину определенное время.

Соглашение о выкупе обычно оформлялось в письменном виде. Величина выкупа составляла от трети до половины имущественных активов, чаще в денежном выражении. Если выкуп за пленного получал человек, связанный контрактом с лицом, подрядившимся в свое время набрать в установленной местности оговоренное личным контрактом число солдат, то треть выкупа передавалась этому человеку, а он, в свою очередь, передавал треть полученных денег (или полученного имущества) своему нанимателю (как правило, королю). Пленного можно было продать, что происходило в том случае, если взявший его в плен человек не собирался долгое время содержать пленного в ожидании выкупа, предпочитая получить за него хоть какие-то деньги поскорее. Величина некоторых выкупов была довольно большой. В Кане сэр Томас Холланд, взяв в плен графа д’Э, городского констебля, продал его королю за 12000 фунтов, а тот за освобождение графа получил значительно больше. Сэр Томас Даниэль, входивший в свиту принца Уэльского, взяв в плен графа Танкарвиля, казначея Кана, был вынужден уступить его принцу за 666 фунтов и ежегодную ренту в размере 26 фунтов 13 шиллингов 4 пенса (что было неплохо для сэра Томаса, но, конечно, не оправдало его первоначальных ожиданий), а принц за Танкарвиля получил выкуп в размере 6000 фунтов.

Закончив подготовку к дальнейшему продвижению по территории Франции, Эдуард повелел, чтобы вызванные им из Англии корабли шли на встречу с английской армией в порт Ле-Кротуа в Понтье, что давало возможность вывезти армию континента в случае изменения ситуации к худшему. Но до Ле-Кротуа было 140 миль, да еще требовалось переправиться через Сену, водную преграду, значительно более труднопроходимую, чем прежде встречавшиеся. Эдуард мог, конечно, двигаться с армией вдоль побережья, не удаляясь от флота, чтобы с его помощью переправиться через устье реки и вступить в Гавр (этот город угрозы не представлял, ибо английский флот уже успел уничтожить стоявшие на рейде французские корабли, а сам город предать огню).

Взвесив все обстоятельства, Эдуард решил двинуться в глубь страны, чтобы показать местному населению, что узурпатор верховной власти Филипп Валуа не может защитить свой народ. Английское войско пошло к Эвре, опустошая все на своем пути. Однако Эвре представлял собой хорошо укрепленный замок с большим гарнизоном, и поэтому Эдуард, чтобы не тратить время на длительную осаду, обошел непредвиденное препятствие и направил войско к Лувье, городу с развитой швейной промышленностью. Лувье не имел оборонительных укреплений, и Эдуард легко им овладел. После этого Эдуард намеревался переправиться через Сену около Пон-де-л’Арш, а затем захватить Руан. Однако вскоре выяснилось (из данных разведки), что в Руане стоит хорошо вооруженный многочисленный гарнизон под командованием графа Аркура (чей брат сэр Годфри Аркур служил в армии Эдуарда), а в Пон-де-л’Арш находится аванпост под командованием графа Дре, который тоже располагает немалыми силами. Также выяснилось, что местный мост через Сену разрушен. Получив эти сведения, Эдуард изменил первоначальный план и двинулся по левому берегу Сены к Вернону, приближаясь к Парижу. Тем временем французский король наконец собрал свое войско и двинулся с ним по правому берегу Сены, разрушая мост за мостом. Вернон оказался хорошо укрепленным, и хотя англичане на подходе к нему взяли крепость Лонгвиль, самим городом овладеть не смогли.