Эстетика однополой любви в древней Греции

Пусть читатель рассудит сам, хулой или обвинением являются поношения Цицерона в адрес его врагов.

(№ 2170). « Целий – Цицерону.

…как можно скорее приезжай смеяться вот над чем: у Друза по Скантиниеву закону происходит суд…» (50 г. Письма Цицерона 275, 4 (Fam. VIII, 14) [Цицерон 1994, т.2, с.141])

(№ 2171). « Целий – Цицерону.

…Наглейшие люди в разгар цирковых представлений, моих представлений, стараются привлечь меня на основании Скантиниева закона. Едва Пола вымолвил это, как я привлек цензора Аппия на основании того же закона. Ничего более удачного я не видел; ибо это было так одобрено народом, и не только низшими слоями, что молва причинила Аппию более сильную скорбь, чем привлечение к суду». (50 г. Письма Цицерона 279, 3 (Fam. VIII, 12) [Цицерон 1994, т.2, с.146])

Из переписки

(№ 2172). «Но когда в Риме существуют такие подонки, что нет ничего, как бы оно ни было чуждо Киферы, что бы не показалось кому-нибудь прелестным…» (51 г. Цицерон. Письмо 229, 2 (Fam. VII, 32) [Цицерон 1994, т.2, с.54])

Трактаты

(№ 2173). «…я не верю Гомеру, будто боги похитили Ганимеда ради его красоты, чтоб он стал виночерпием Юпитера (это еще не причина, чтобы так обижать Лаомедонта!) – нет, Гомер все это выдумал, перенося на богов людские свойства, мы же на людей переносим божеские» (Цицерон. Тускуланские беседы I 26 (65), пер. М.Л.Гаспарова [Цицерон 1975, с.229])

(№ 2174). «(33. 70) Но что уж спрашивать с поэтов, если они в своих выдумках приписывают этот порок самому Юпитеру? Перейдем к наставникам добродетели – философам: они утверждают, что любовь не есть блуд, и спорят об этом с Эпикуром, который, по-моему, тоже тут не особенно отклоняется от истины. В самом деле, что такое их «любовь к дружбе»? Почему никто не любит ни уродливого юношу, ни красивого старца? По-моему, родилась такая любовь в греческих гимнасиях, где она допускается в полную волю. Хорошо сказал Энний:

Быть раздетыми на людях – вот исток порочности.

Охотно допускаю, что философы здесь сохраняют чистоту; но волнение и тревога в них остаются, и тем больше, чем больше они стесняются и сдерживаются. (71) Не буду говорить о любви к женщинам (здесь сама природа дает нам больше свободы), но что сказать о похищении Ганимеда, как его представляют поэты, и кто не знает того, что у Еврипида говорит и делает Лаий? А чего только ученые люди и большие поэты не наговаривают на себя в своих стихах и песнях! Алкей, отважный муж в своем отечестве, так много писал о любви к мальчикам! У Анакреонта почти все стихи – любовные. Едва ли не больше всех пылал такой любовью регийский Ивик, судя по его сочинениям.

(34) Мы видим, что у всего этого люда любовь неотрывна от похоти. Но мы, философы, сами ведь придаем любви большое значение, и первым – вождь наш Платон, которого справедливо попрекал за это Дикеарх. (72) Стоики даже утверждают, что и мудрец может любить и что сама любовь – это «стремление к дружбе, вдохновляемое красотой» (Цицерон. Тускуланские беседы IV 33 (70-71), пер. М.Л.Гаспарова [Цицерон 1975, с.319])

См. Туск. Бес. V 61

См. (Критские законы) [Цицерон 1975, с.259]

(№ 2175). «[ Речь Лелия] Те, кто, уподобляясь животным, сводит все к наслаждению, с нами совершенно не согласны; это и не удивительно: кто во всех своих помыслах дошел до столь низкого и столь презренного предмета, тот не может видеть ничего высокого, ничего прекрасного и божественного. Поэтому исключим их из нашей беседы, но поймем сами, что чувство любви и приязнь за доброжелательное отношение возникают от природы, когда человек проявил нравственное достоинство. Те, кто его достиг, тесно сближаются между собой, дабы получать пользу от общения с тем, кого они начали почитать, и от его добрых нравов и быть вполне равными с ним в любви и более склонными скорее оказывать услуги, чем требовать награды за них, и дабы это состязание между ними было нравственно-прекрасным». (Цицерон. О дружбе 9 (32) [Цицерон 1974, с.39])

(№ 2176). [ Из речи стоика Котты] «…Много ли среди людей красивых! Когда я был в Афинах, то в группах эфебов красивых были единицы. Я понимаю, чему ты смеешься, но дело обстоит именно так. Кроме того, нам, которые в согласии с древними философами, восхищаются юношами, часто даже недостатки их милы. Алкей восхищался родимым пятном на руке мальчика, а ведь родимое пятно – это телесный недостаток. Ему, однако, оно казалось украшением. Кв.Катул [ консул 102 г.], отец нашего коллеги и приятеля, был влюблен в твоего земляка Росция, и это о нем были им даже написаны следующие строки:

Как-то однажды стоял я, явленье Авроры встречая,

Росций является вдруг, с левой пришел стороны.

О, небожители – вам не в обиду будь сказано это –

Смертного юноши вид бога прекраснее был.

Ему он показался прекраснее бога! А ведь у Росция, как и теперь еще, сильно косили глаза! Но что за беда, если Катулу именно это показалось пикантным и прелестным» (Цицерон. О природе богов I 28 (79) [Цицерон 1985, с.85])

См. I 93.

Ювента – по-латыни соответствие Гебе.

Инвективы псевдо-Саллюстия и псевдо-Цицерона

(№ 2177). «Или поступки и высказывания твои, Марк Туллий, действительно никому не известны? Не жил ли ты с ранних лет так, что не видел ничего позорного для себя в том, что явилось бы предметом влечения кого бы то ни было? Точнее, не ценой ли своего целомудрия совершенствовался ты у Марка Писона в своем безудержном красноречии? Поэтому ничего удивительного нет в том, что ты позорно торгуешь тем, что самым постыдным образом приобрел». (Псевдо-Саллюстий. Инвектива против М.Туллия Цицерона 1, 2 [Саллюстий 1981, с.126])

(№ 2178). «(3, 9) Что же касается твоего беспримерного бешенства, с каким ты столь нагло напал на моих жену и дочь, которые как женщины обходились без мужчин легче, чем ты как мужчина – без мужчин, то ты поступил как достаточно ученый и искушенный человек». (Псевдо-Цицерон. Инвектива против Г.Саллюстия Криспа 3 (9) [Саллюстий 1981, с.144])

(№ 2179). «(5, 13) После того как бездонную глотку не могли уже насытить доходы от торговли бесстыднейшим телом и ты уже был не в таких летах, чтобы терпеть все, чего захотелось бы другому, ты стал предаваться безудержным страстям, чтобы то, чего ты был лишен сам, испробовать на других. (14) Таким образом, отцы-сенаторы, нелегко подсчитать, больше ли он приобрел или потерял, используя части тела, которых, по чести говоря, и не назовешь». (Псевдо-Цицерон. Инвектива против Г.Саллюстия Криспа 5 (13-14) [Саллюстий 1981, с.145])

Катон Младший

(№ 2180). «Один из родственников в день своего рождения пригласил Катона вместе с другими мальчиками на праздничный обед, и все дети, старшие и младшие вперемешку, собравшись в какой-то части дома, играли в суд – произносили обвинительные речи, уводили в тюрьму осужденных. И вот кто-то из старших отвел одного «осужденного» - очень красивого мальчика – в спальню и заперся с ним наедине. Мальчик стал звать на помощь Катона. Тот, быстро сообразив, в чем дело, подбежал к дверям, оттолкнул тех, кто караулил вход и преградил ему дорогу, вывел мальчика и, в гневе, пошел с ним домой, а следом, провожая Катона, двинулись другие дети» (Плутарх. Катон Младший 2, пер. С.П.Маркиша [Плутарх 1994, т.2, с.225])

Брут Младший

(№ 2181). «К бесчестным домогательствам он оставался глух, невзирая на самую изощренную лесть; уступать наглым и назойливым требованиям – что иные объясняют стыдливостью и робостью – он считал позором для великого человека и любил повторять, что те, кто не умеет отказывать, по всей видимости, худо распоряжались юною своей прелестью» (Плутарх. Брут 6, пер. С.П.Маркиша [Плутарх 1994, т.2, с.477])

Цезарь