повесть о победах московского государства

Король же польский Смоленск взял, и многих людей перебил, и много крови христианской пролил, и церкви божьи разорил. А стоял под Смоленском год, 8 месяцев и две недели.

Смольняне же, не зная о падении Смоленска, хотели идти из Рославля к Смоленску, чтобы освободить его и отогнать польского короля. И пришла им весть из Смоленска, что польский король «…» И тогда смольняне горько плакали, видя гнев божий и разорение города Смоленска, ибо за грехи наши был он отдан в руки иноверных, и близкие их были перебиты и в плен взяты и разбросаны по польским и литовским городам, а сами они остались бездомными.

В прежние времена, в 1612 году, когда взял этот славный город Смоленск благоверный государь и великий князь Василий Иванович Московский [119] и увидел город украшенный, богатый и наполненный всяким изобилием, полюбил он его больше всех городов. Выбрал государь из многих городов лучших и честных людей, дворян, и учинил им свое государево рассмотрение, определив, кто которой чести достоин, и расписал их на три статьи: первую, среднюю и меньшую, - составил дворянский список и велел в смоленском уезде дать им поместья [120] по их достоинству и чести, по своему государеву разбору и рассмотрению и по их дворянскому происхождению. Потом велел земцев города Смоленска собрать, то есть здешних помещиков, которые в своих поместьях остались, признав его государем. И не велел государь у них те поместья отбирать, велел им по-прежнему владеть, кто чем владел, и разделил их на три статьи по их чести, приказав им особый список составить. С того времени установился порядок в городе Смоленске. Когда бывал смотр, прежде всего велел государь своих государевых дворян города Смоленска по их дворянскому списку вызывать: сначала - первую статью, потом же - среднюю и потом - меньшую. А после дворянского списка велел государь земцевский список объявлять: сначала - первую статью, потом - среднюю и меньшую. И был по его государеву разбору и рассмотрению в городе Смоленске порядок такой от взятия Смоленска великим князем Василием Ивановичем до взятия смоленского при царе Василии Ивановиче, когда взял Смоленск польский король Сигизмунд в 1611 году, и до разорения московского. До того ведь времени каждый гордился смоленским происхождением, потому что город Смоленск изначала большей, чем другие города, честью отмечен был. Воины города Смоленска от государя в великом почете и славе находились и храбрее и сильнее всех были. Ныне же за умножение грехов наших этот город взят был польским королем.

Тогда же смольняне, поминая милость божью и православную христианскую веру, и свою высокую честь, и достоинство, и происхождение, и дома, и богатство, много сетовали и плакали горько, и, всю надежду на бога возложив, с божьей помощью храбрости исполнились и силою от бога укрепились, забыв всю печаль свою и разорение, и только заботились о православной вере и об очищении Московского государства, О том великую заботу имели, как бы им государство Московское очистить от иноверцев, чтобы православная христианская вера утвердилась.

И собравшись в Рославле, пошли смольняне из Рославяя в Брянск к воеводе Василию Петровичу Шереметеву.

Прежденазванный же вор тушинский был в городе Калуге и выехал из города, желая охотой по царскому чину и обычаю позабавиться. Некий же князь Петр Урусов, который и раньше бывал в Московском государстве, приехал из Крыма и, увидев в Московском государстве смятение великое, отъехал к этому самозванцу, считая его царевичем. Разгадав же обман его, что самозванец он, а не царевич, и выждав время, когда выехал тот тушинский царевич, самозванец, на охоту, Петр Урусов убил самозванца в поле, [121] а сам убежал в Крым к своим людям. После этого люди самозванца разошлись в разные стороны.

Некий же черкашенин, по имени Ивашка Заруцкий, преступный советник самозванца, остался в Калуге, взяв его, самозванца, жену Маринку, воеводы Сандомирского дочь, с его, самозванца, сыном, [122] и пришел под Москву, и стал под Москвой со своим войском, собираясь вред причинить русским полкам.

Смольняне же пришли из Рославля в Брянск к воеводе Василию Петровичу Шереметеву. Он принял их с радостью и велел дать им продовольствие и припасы. Брянчане продовольствие и припасы смольнянам дали. Василий Петрович начал советоваться с князем Дмитрием Тимофеевичем Трубецким об освобождении Московского государства, как бы Московское государство от иноверцев очистить, и сносились они между собой, посылая небольшие воинские отряды.

Посоветовались Московского государства бояре и представители народа из областей, которые не признали поляков, и дали смольнянам грамоты, по которым велели им получить поместья в арзамасских, в курмыкских и в алатырских местах. [123] Смольняне же пошли из Брянска в арзамасские места.

Когда же пришли они в арзамасские места, арзамасцы неразумными оказались, не уразумели помощи божьей, об очищении Московского государства от врагов не думали, совета всего народа не послушались и смольнянам продовольствия и припасов дать не захотели, начали сопротивляться, но не устояли. Тогда арзамасцы безумное решение приняли и на бой со смольнянами пошли, захотели врагами им быть и смольнян озлобить. Смольняне увидели их безумие и непокорство и тотчас напали на них. Они же, как скот от диких зверей, разбежались и многие из них были перебиты, сами ведь себе своим непокорством вред причинили. Смольняне за непокорство их побили, и два укрепления у них захватили, и продовольствием запаслись. [124] Арзамасцы же, поняв свое безумие и непокорство, в великой своей беде покаясь, вскричали, говоря: “О, горе нам” братья! Лучше было бы нам смольнян господами иметь и невредимыми быть, и перед ними покорными быть, и своею волею припасы и оброки им давать, нежели ныне оказаться в великой беде, быть побитыми, и богатства своего втуне лишиться, и внезапно без имущества остаться”. Тогда ведь сами свое безумие поняли и долго горевали.

Был же в 1612 году в Нижнем Новгороде некий муж добродетельный и очень рассудительный, по имени Козьма Минин, посадскими людьми выбранный земским старостой в Нижнем Новгороде. [125] Этот Козьма издавна слышал про храбрость смольнян, и про мужество дворян города Смоленска, и о том, как часто они большую помощь Московскому государству оказывали, государю верно послужили, и многие города захватили, и великую храбрость и усердие показали, за православную веру крепко постояли, и много вражеских полков побили, и во всем непоколебимыми, и помощью бога вооруженными, и храбрыми были. Услышав же, что смольняне в Арзамасе, рядом с Нижним Новгородом, он сильно обрадовался. Созвав всех нижегородцев, обратился к ним с разумными словами, говоря: “О братья и друзья, весь нижегородский народ! Что будем делать ныне, видя Московское государство в великом разорении? Откуда помощи себе будем ждать и защиты городу нашему, кроме милости божьей? Видели, братья, многих городов российского государства разорение, и православных христиан избиение, и жен их и детей пленение, и всего богатства их лишение. И совет даю вам, братья мои, если послушаете меня: призовем в Нижний Новгород храбрых и мужественных воинов Московского государства, подлинных дворян города Смоленска, ныне ведь они рядом с нашим городом, в арзамасских местах. Лучше ведь нам имущество свое им отдать, но поругания от иноверцев избежать, и в вере православной жить, и на единоверцев работать и им оброки давать, нежели нашествия иноверцев и разорения ждать, и себя, и жен, и детей своих в великой беде, и в плену, и в поругании видеть, и имущества своего насилием лишиться. Теперь же, братья, разделим на три части имущество свое: [126] ве части христолюбивому воинству отдадим, для своей же надобности одну оставим”.