От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в

В начале 40-х годов XVI в. Франциск I нанес еще один удар по испано-португальской монополии. Во-первых, в августе 1540 г. он официально разрешил своим подданным совершать плавания «в Индии». [250] Во-вторых, в том же 1540 г. он поручил Картье, собиравшемуся третий раз посетить Канаду, не просто продолжить исследования и поиск новых земель, но и основать в уже открытых им землях французскую колонию! [251] Правда, спустя год король несколько скорректировал свое решение и, вместо того чтобы действовать напрямую за счет казны, предпочел передать права на освоение и эксплуатацию Канады своему вассалу. 15 января 1541 г. фаворит Франциска I Ж.-Ф. де Ля Рок, сьёр де Роберваль получил королевский патент, дающий ему титул «Вице-короля и наместника», а также права феодального собственника «Норумбеги, Канады, Ошелаги, Сагене, Ньюфаундленда, Бель-Иля, Карпэна, Большого залива и Баккалаоса», иными словами — всей канадской территории, которая к тому времени была известна французам. [252] О каких-либо границах земель, находящихся под управлением Роберваля, в патенте не говорилось. Новоиспеченный вице-король получал право «присоединять <…> чужие страны <…> мирным путем или силой оружия», захватывать города, замки и поселения и т. п. Король, правда, сделал оговорку о том, что права Роберваля распространяются только на те заморские земли, которые «не находятся во владении какого-либо христианского государя <…> в особенности наших дражайших и возлюбленных братьев — императора и короля Португалии».

И в 1540, и в 1541 гг. главной целью предприятия провозглашалось распространение католицизма среди дикарей-язычников. Однако вся информация о третьей экспедиции Картье и экспедиции Роберваля (1542-1543), особенно вкупе с тем фактом, что последний был фанатичным протестантом, свидетельствует о том, что спасение душ индейцев отнюдь не являлось их приоритетной задачей. Надо полагать, что о религиозно-миссионерских задачах было упомянуто для того, чтобы в глазах испанцев (а также папы) французские колониальные предприятия предстали в наиболее благоприятном свете.

Все вышеперечисленные акции французского правительства, и в том числе французские колониальные предприятия начала 1540-х годов, вызвали беспокойство Карла V, усмотревшего в них явную угрозу испано-португальской монополии на заморские земли. Осенью 1540 г., узнав о том, что Франциск I разрешил своим подданным посещать «Индии», император заявил, что этим французский король нарушил условия перемирия в Ницце (1538), где оба они взаимно гарантировали неприкосновенность владений друг друга. В письме своему послу в Лиссабоне Карл V прямо заявил, что если Франциск I не отменит своего решения и если французские корабли выйдут в море, это будет иметь для французов самые тяжелые последствия. Он также писал о необходимости совместных действий Испании и Португалии для защиты их общих интересов. [253]

Как только послу Карла V в Париже стало известно о том, что Картье начал подготовку третьей экспедиции, он потребовал от французских властей прекратить все приготовления. Однако коннетабль Франции герцог де Монморанси заявил, что Картье собирается «совершать открытия» в краях, которые не принадлежат ни Испании, ни Португалии. На это посол раздраженно заметил, что Картье может плыть туда, куда захочет, и что, по его сведениям, он, скорее всего, направляется не открывать новые земли, а грабить испанцев и португальцев. [254]

В ноябре 1540 г. Карл V писал кардиналу Толедо о необходимости «остановить Картье». Для его перехвата император предлагал направить объединенную испано-португальскую эскадру, которая должна была топить все французские корабли, направляющиеся к «Индиям», а их экипажи сбрасывать в море. [255] Сразу же обратим внимание, что все это должно было делаться несмотря на то, что Карл V и Франциск I в это время находились в мире, а Картье действовал не самостоятельно, а по приказу своего государя.

В этой ситуации французские власти заняли следующую позицию. Во-первых, как уже мы видели, Франциск I и его приближенные на официальном уровне постоянно подчеркивали, что их подданные не собираются конкурировать с пиренейцами в тех регионах, которые последние уже прочно включили в орбиту своей экспансии; сферой действия французов являются лишь «ничейные» т.е. либо полностью неосвоенные, либо вообще неизвестные земли. Таким образом Париж фактически выступил как сторонник принципа «реального владения» (или «эффективного занятия»), в дальнейшем получившего широкое распространение. Во-вторых, Франциск I, продолжил критику как самих притязаний пиренейцев, так и тех правовых оснований, на которых эти притязания базировались.

Так, когда в конце 1540 г. испанский посол заявил французскому королю, что его подданные не должны посещать «испанские владения», Франциск 1 ответил, что под таковыми он подразумевает только земли, которые населены испанцами и находятся под их защитой; а что касается испанских притязаний, основанных на праве первооткрытия, то, но словам короля, «пройти мимо и бросить беглый взгляд — не значит получить право владения». Кроме того, Франциск I заявил о своем непризнании папского раздела мира, так как независимо от того, имел ли папа право совершать такой раздел или нет, ни король Франции, ни другие христианские государи не были приглашены в нем участвовать, и следовательно для них он не имеет обязательной силы. [256] Чуть позднее (или в конце 1540 или в самом начале 1541 г.) другой испанский представитель — командор ордена Алькантры услышал от Франциска I знаменитую фразу о том, что он хотел бы взглянуть на «завещании Адама», так как не понимает, на каком основании испанский и португальский короли делят мир, не выделяя доли ему — их «брату», для которого «солнце светит так же, как и для других». [257]

Позиция, занятая Франциском I, имела еще одну важную особенность. Французский король считал, что события, происходящие за пределами Европы, не должны влиять на европейскую политику. Зимой 1540-1541 гг. он сделал еще одно важное заявление, адресованное испанцам. «Разве отправка туда [в Канаду. — Ю. А.] моих кораблей равнозначна объявлению войны и противоречит моей дружбе с Его Величеством [Карлом V]?», — удивленно спрашивал Франциск I. [258] Такая позиция явно перекликалась с отмеченной нами выше важнейшей особенностью испано-португальского подхода к колониальной сфере, когда заморские земли выделялись в сферу действия особых, отличных от действующих в Европе установлений. Именно на основе этих идей в последующие годы была сформулирована так называемая Доктрина двух сфер.

Несмотря на громкие заявления, каких-либо решительных действий по пресечению французской колониальной активности Карл V в тот момент так и не предпринял, ограничившись отправкой испанских агентов во французские порты, сбором информации о странах, открытых Картье, и разведывательным рейсом капитана А. де Сеа, закончившимся безрезультатно.

Безусловно, в наибольшей степени это было связано с тем, что во-первых, предпринятая французами в начале 1540-х годов попытка основать в Северной Америке постоянное поселение завершилась полным провалом, и повторять ее в Париже не собирались; во-вторых, регион, где пытались действовать подданные Франциска I, находился очень далеко от основных зон испанской экспансии и не сулил его обладателю больших богатств.