Семь посланников

- Оливер, пошли, есть срочное дело, - перекрикивая музыку, заявил

Макензи.

- Что стряслось? - заметив тревожное лицо брата, спросил тот.

- Объясню по дороге. Лже-Осмунд, лавируя между танцующими парами, довольно бойко вывел брата из объятий толпы. Они вышли из зала и проследовали к лифту. Телохранители магната неотступно следовали за ними.

- Останьтесь здесь. Я вызову вас в случае надобности, - велел

разведчик охранникам. Как только они вошли в лифт, Оливер беспокойно начал задавать вопросы.

- Узнаешь, когда прибудем на место, - ответил ему Макензи тоном,

каким обычно Осмунд обращался к брату. Мак-Вейн младший умолк, тревожно ожидая развязки этой необычной спешки. Кабина остановилась на самом верхнем этаже, и мужчины прошли к концу отсека отбытия. Эжен Мюри ожидал их у шлюза.

- Куда мы летим? - испуганно спросил Оливер.

- В тюрьму, - с усмешкой ответил Генри. - Ты арестован по обвинению

в продаже запре-щенного наркотика - гроттера. Прежде чем арестованный успел что-либо произнести, эмтачер лишил его подвижности.

- Доставь и этого кита на борт, - обратился Макензи к сослуживцу. Мюри перенес последнего задержанного на "Сигал", а Генри, усевшись в кресло пилота, включил системы навигации. Задал курс полета, подключил программу автопилота, и судно, вылетев из ангара, устремилось к материнскому кораблю.

Г л а в а 12

ЛУЧШАЯ НАГРАДА

Любовь и брак - это две небесные лестницы: по

лестнице любви поднимаются на небо, а по лестнице

брака спускаются на землю.

М.Сафир

- Позволь поздравить тебя с наградой, Генри, - услышал он голос

связистки по спейвоту.

- Спасибо, Валенсия, в этом есть и твоя заслуга.

- Моя? Я практически ничего не сделала.

- Ну-ну, не скромничай.

- Я и не думала. Просто говорю правду. Это ведь ты рисковал

жизнью, отправляясь в это осиное гнездо, ты изменял свою внешность и входил в образ каждого и, наконец, это ты арестовал подозреваемых и передал нам столь важную информацию из интеллэйда Мак-Вейна.

- Нас было трое.

- Но главную задачу выполнил ты.

- Ты переоценила мои заслуги.

- Героя не должно ничего смущать.

- Герой? - услышав это определение, Макензи рассмеялся. - Да

никакой я не герой. Я такой же, как все. Возможно, немного дикий и необузданный, но отнюдь не герой.

- Но ведь я не одна так думаю, весь наш департамент согласен с

моим мнением. Здесь все только и говорят о твоей доблести и тонком уме, благодаря которым ты удостоился почетной звезды.

- Для меня лучшей наградой было бы увидеть тебя хоть раз в жизни.

- Не могу, Генри. Не упрашивай. Ты ведь знаешь, что по уставу связистам

и агентам запрещено встречаться.

- Об этом никто и никогда не узнает. Клянусь!

- Моя совесть будет знать.

- Тогда спроси у своей совести, разве справедливо обрекать меня на

страдания? Валенсия звонко рассмеялась.

- Какие еще страдания, Генри? О чем ты говоришь? Не ты ли каждый свой

свободный вечер проводишь в веселой компании гризеток? Я что-то не замечала у тебя страдальческого лица.

- Как же ты могла заметить это, раз никогда не видела меня,

Макензи налил себе чая и пригубил стакан.

- Я тебя видела, - неожиданно заявила Валенсия. Генри от удивления опрокинул стакан, и горячий напиток ошпарил его ноги. Поспешно снял с себя брюки и кинулся к аптечке. Достал аэрозоль от ожогов и нанес лекарственный препарат на покрасневшую область кожи. Средство от ожога подействовало мгновенно, и он ощутил облегчение. Услышав оханья и брань Генри, связистка встревожилась.

- Ничего серьезного не произошло, я просто обжегся. Так ты говоришь,

что видела меня?

- Да.

- Где?

- На приеме, устроенном по случаю юбилея Галактической Службы

Безопасности.

- Три месяца назад? И ты говоришь мне об этом только сейчас?

Почему же я не смог тебя узнать?

- Потому, что я лицезрела тебя издалека.

- А ты уверена, что это был я?

- Абсолютно! Ты был там единственным человеком с такими огненно-рыжими

волосами.

- Несправедливость! Это же нечестно! - вознегодовал Генри. - Почему

же ты не подошла ко мне, не заговорила со мной?

- Устав.

- К черту все уставы, законы и правила! - резко прервал ее

собеседник. - В этой жизни каждый устанавливает для себя свои порядки. Ты ведь знала, что я хочу повидаться с тобой. Ведь это была прекрасная возможность.

- Возможность для чего? Что даст тебе наша встреча?

- Я мог бы узнать тебя поближе.

- Ты достаточно знаешь обо мне.

- Мы бы могли стать друзьями..

- Мы и так друзья, - не давала ему сказать Валенсия. - Я не

понимаю тебя, Генри, зачем тебе это? Живи так, как ты жил раньше, и не напрашивайся на неприятности. Разве тебе мало своих подружек? Макензи молчал.

- Я не хочу стать одной из них.

- Ты и не станешь. Девушка печально вздохнула.

- Пусть все останется, как есть. Не надо ничего менять. Поверь мне,

наша встреча не принесет добра ни тебе, ни мне.

* * *

Минуло три года. Выйдя в двухнедельный отпуск, Макензи уехал в Стравпеффер к родителям. Он любил отдыхать в Леоде. Проведя весь год в безумных погонях и арестах, он нуждался в пассивном отдыхе. В тиши, вдалеке от всех этих суетных тревог, Генри наслаждался прелестями Горной Страны. Родовое поместье семьи Макензи было обычно безлюдным. Граф Кромарти с супругой пребывали в постоянных разъездах. Замок большую часть года пустовал и единственным его обитателем был модимаж Вильмар, следивший за порядком в поместье. Наследник с той самой поры, как погибла его невеста, так и не появился в родовом поместье. Он не приходил на могилу Крэг: ему было стыдно, обет, данный любимой, все еще не был исполнен им. Контакты Уильяма с родителями за последние годы прекратились. Супруги Макензи ничего не знали о судьбе их сына, и это огорчало их. Каждый приезд Генри в поместье становился праздником для его обитателей. Граф с сыном каждое утро выезжали на охоту и в удачные дни принесенную добычу готовили на обед. Дневное время Генри проводил с леди Алисой, и только вечер был предоставлен на его усмотрение. В один из таких дней выйдя на охоту, граф Кромарти завел с сыном разговор о браке.

- Жениться? Мне? Что бы ни случилось, я никогда не пойду на этот

шаг.

- Почему же это? - изумился сэр Уолтер.

- Я не хочу приносить себя в жертву Юноне[71].

- Разве брак - это жертва?

- А как же?! Жена для мужчины как бечева для шеи.

- Что за глупость, - отмахнулся граф. - Я вот столько лет женат на

Алисе и никогда ее не воспринимал за виселичную петлю.

- Алиса - золотая женщина. В честь нее следовало бы поставить

монумент в саду.

- Не остри.

- Клянусь моим гунтером[72], я говорю чистую правду. Второй такой

женщины, как Алиса, на свете нет!

- Может, это и так, - неохотно согласился спутник, - но поверь мне

на слово, на свете есть женщины ничуть не хуже нее. Вот, к примеру, дочь моего лучшего друга.

- Ага!. Так вот к чему все это. Хотите сплавить мне залежалый товар?

- Нет-нет, вы только послушайте его! Как ты выражаешься? Совсем

потерял галантность.

- Потерял? Что-то не припомню, чтобы она вообще у меня когда-то

была.

- Чему же ты учился все эти годы?

- Всему что угодно, но не galanterie[73].

- Так значит годы учебы были потрачены впустую, - изрек граф

Кромарти. - Умный человек не избрал бы себе такую специальность.

- Вы правы, работа у меня безумная, но кому-то надо ее выполнять. Сэр Уолтер не знал, что сын его был агентом ГСБ. По имевшимся у него сведениям, Генри все еще работал пилотом на одном из кораблей всемирной службы космических сообщений.

- Я бы очень хотел, чтобы ты сменил работу.