Леонардо да Винчи и Братство Сиона

Связь между культом Марии Магдалины и культом Черной Мадонны неоспорима. Ян Бегг отмечает, что не менее пятидесяти центров поклонения Магдалине имеют также приделы, посвященные Черной Мадонне [94]. Изучение карт мест во Франции, где имеется Черная Мадонна, показывает, что наибольшее их число сосредоточено в округе Лион/Виши/Клермон-Ферран с центром в гряде холмов, называемых горы Магдалины. Много Черных Мадонн находится также в Провансе и в Восточных Пиренеях — оба места тесно связаны с легендой о Марии Магдалине. Ясно, что связь между двумя культами существует, но по какой причине — непонятно.

Здесь снова мы сталкиваемся с Братством Сиона, поскольку — хотя это факт малоизвестный — оно особо заинтересовано в культе Черной Мадонны. (Кстати, весьма интересен тот факт, что это не упомянуто в книге «Святая Кровь и Святой Грааль», хотя два автора книги из трех, Майкл Бейджент и Ричард Ли, опубликовали статьи на эту тему в журнале «Необъяснимое» в то самое время, когда их книга вышла в свет [95].) Несколько мест, которые ассоциируют с деятельностью Братства, имеют Черных Мадонн, например, Сион-Вадемон и то место, Блуа в долине Луары, где традиционно встречаются члены Братства для избрания Великого Магистра [96].

Для Братства культ Черной Мадонны является центральным. Члены Братства выделили одну из них, находящуюся поблизости от Авиньона, для особого поклонения. Эта Мадонна известна как «Нотр Дам де Люмьер» [97]. Для них сомнений в реальной значимости Черных Мадонн не возникает. Пьер Плантар де Сен-Клер недвусмысленно пишет: «Черная Мадонна — это Исида, и имя ей Нотр Дам де Люмьер» [98].

Но нет ли здесь некоторого расхождения по поводу возможной связи между Исидой/Черной Мадонной и пристрастием Братства к роду Меровингов? Плантар де Сент-Клер объясняет связь между Братством и Черными Мадоннами тем, что поклонение им началось по инициативе Меровингов. Даже отбросив в сторону свое неверие в реальность существования рода, такое объяснение плохо вяжется с претензией на родословную Меровингов, начало которой положили евреи из колена Давидова. Бегг отмечает и другое расхождение: в то время как поклонение членов Братства Исиде сейчас можно рассматривать как попытку найти корни Братства в римских временах и ранее, женщины-богини, которым молились в Галлии, были представлены в основном Дианой и Кибелой, но не Исидой. Плантар де Сен-Клер настаивает, что Братство особо связано именно с Исидой — но почему? Бегг предполагает, что это намек на какую-то важную связь с Египтом [99].

Если и есть легендарная фигура, через которую можно найти ответ на эту загадку или представляющая собой мостик между языческой и христианской традициями, которые сошлись вместе в культе Черной Мадонны, то это только Мария Магдалина. Мы видели, как она важна для Братства, которое воспринимает Черную Мадонну как Исиду. Мы видим, насколько важна она для Братства, которое Черных Мадонн считает Исидами. Но почему знаменитая христианская кающаяся святая ассоциируется с древними языческими местами поклонения?

Один след можно найти в Песне Песней. Считается, что их автор царь Соломон, написавший стихи в честь роскошных прелестей царицы Савской. Как ни странно, одно из этих стихотворений читается в католических церквях в день, посвященный Марии Магдалине. В нем говорится (Песнь Песней 3:1-4):

С самых первых христианских времен Песнь Песней ассоциировали с Марией Магдалиной [100]. В данном случае, возможно, в стихах содержится некий намек, поскольку женщина говорит «Я черна, но красива», что представляется еще одним связующим звеном с культом Черной Мадонны [101] и, если верить в этом отношении Братству, то и с египетской богиней Исидой.

Все это сбивает с толку, поскольку помимо нескольких очевидных связующих звеньев между Магдалиной и Черными Мадоннами есть также несколько связей между этой святой и Песней Песней.

Хотя подобно женщине из Песни, плач которой там приведен, Исида отправилась на поиски своего мужа Осириса, какую параллель можно найти здесь с Марией Магдалиной? Сначала кажется, что прямого ответа нет. Кажется, что, как ни складывай, все известные факты в схему не уложатся.

Принять в расчет следует и еще одно обстоятельство, еще более сбивающее с толку. Прованс, дом Магдалины и нескольких Черных Мадонн, пропитан духом еще одной значимой фигуры из Нового Завета — Иоанна Крестителя. Нас поразило в этом районе количество церквей, посвященных ему, и количество мест, носящих его имя.

В Марселе помимо церкви, посвященной Крестителю, есть форт Святого Иоанна, построенный Орденом Госпитальеров, который до сих пор стережет вход в бухту.

В Ауен-Прованс мы обнаружили огромную церковь Святого Иоанна Мальтийского. На улице, ведущей к ней, имеется большой барельеф с изображением сцены усекновения его главы.

Везде, где мы бывали, мы сталкивались с одним и тем же необъяснимым явлением: в местах наибольшего сосредоточения мест, связанных с Магдалиной, имелось также большое количество — выше среднего — церквей, посвященных Пророку и Предтече Иоанну Крестителю. Возможно, именно это, довольно странное, обстоятельство вынудило Яна Бегга на следующее размышление.

Разумеется, большое количество зданий, посвященных Иоанну Крестителю, можно легко объяснить тем, что Орден Госпитальеров (позднее получивший известность как Мальтийский Орден) особо поклонялся ему, а госпитальеры имели сильное влияние в этом районе. Но на юге Франции была и другая сила, которую нельзя не принимать в расчет, — еще более знаменитый Орден Храмовников-тамплиеров, а они тоже питали особую склонность к почитанию Крестителя.

Находясь в Провансе, мы не упустили возможность побывать в районе Сен-Жан-Кап-Ферра, который сделал своим домом Жан Кокто. Путь от Марселя до Ниццы показался нам очень долгим, хотя она расположена всего лишь чуть дальше от роскошного города-государства Монако. Сен-Жан-Кап-Ферра находится в самом конце полуострова, и его история тесно связана со знаменитостями мира кино, такими как Дэвид Нивен, который нашел здесь свое убежище. Здесь расположены великолепные усадьбы, подобие которых можно встретить только в фильмах о Джеймсе Бонде [103] — и, в частности, некое Шато Сен-Жан, которое почти угрожающе нависает своими наглухо зашторенными окнами над округой, производя впечатление декорации из фильма Хичкока. И даже на этих полях богатых и знаменитых не все столь материалистично, как кажется: местный акцент на Сен-Жане не случаен.

В деревне имеется церковь, посвященная Иоанну Крестителю, по имени которого названа вся округа. И снова благодарить за это надо рыцарей Мальтийского Ордена, часовня которых все еще стоит на месте бывшего форта на самой оконечности полуострова. Пойнт Сен-Жан, несомненно, превосходное место для наблюдения. Стены часовни увешены табличками в память посещения ее различными Великими Магистрами их Ордена в течение многих лет, и место рядом с ней называется «плас де Шевалье де Мальта» (Площадь Рыцарей Мальтийского Ордена). Над площадью доминирует огромная бронзовая статуя Мадонны с ребенком, которую, несмотря на ее темно-зеленый цвет из-за патины, называют La Vierge Noire — Черной Мадонной. Это еще один пример странной, явно символической связи месторасположения Черной Мадонны с Иоанном Крестителем.