Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы

Четвертое. Обвинение меня в том, что соревновался в барахольстве с Телегиным, является клеветой. Я ничего сказать о Телегине не могу. Я считаю, что он неправильно приобрел обстановку в Лейпциге. Об этом я ему лично говорил. Куда он ее дел, я не знаю

Пятое. Охотничьи ружья. 6–7 штук у меня было до войны, 5–6 штук я купил в Германии, остальные были присланы как подарки. Из всех ружей охотилась команда, часть штуцеров, присланных в подарок, я собирался передать куда-либо. Признаю вину в том, что зря я держал такое количество ружей. Допустил я ошибку потому, что, как охотнику, было жаль передавать хорошие ружья.

Шестое. Обвинение меня в распущенности является ложной клеветой, и она нужна была Семочкину для того, чтобы больше выслужиться и показать себя раскаявшимся, а меня — грязным. Я подтверждаю один факт — это мое близкое отношение к З., которая всю войну честно и добросовестно несла свою службу в команде охраны и поезде главкома. 3. получала медали и ордена на равных основаниях со всей командой охраны, получала не от меня, а от командования того фронта, который мною обслуживался по указанию Ставки. Вполне сознаю, что я также виноват и в том, что с нею был связан, и в том, что она длительное время жила со мною. То, что показывает Семочкин, является ложью. Я никогда не позволял себе таких пошлостей в служебных кабинетах, о которых так бессовестно врет Семочкин.

К. действительно была арестована на Западном фронте, но она была всего лишь 6 дней на фронте, и честно заявляю, что у меня не было никакой связи.

Седьмое. О том, что не желал подписываться на заем, это также клевета. Никогда меньше 1,5–2 месячных окладов я не подписывался. Это можно подтвердить документами.

Восьмое. Партвзносы действительно платил Семочкин, так как я состоял в парторганизации Генштаба, а большей частью я был на фронте и, чтобы не просрочить партвзнос, поручал Семочкину производить партвзнос.

В заключение я заявляю со всей ответственностью:

1. Семочкин явно клевещет на меня. Я очень прошу проверить, был ли у меня подобный разговор с Коневым и другими, как надо обманывать тов. Сталина об обстановке.

2. Семочкин клевещет на меня, рассчитывая на то, что он является вторым, после Новикова, свидетелем о якобы моих антисоветских взглядах и что ему наверняка поверят. Я глубоко сознаю свою ошибку в том, что поделился с ним сведениями о клеветническом заявлении Новикова и дал ему в руки козырь для нечестных разговоров, антисоветских разговоров и, наконец, против меня.

3. Прошу Центральный Комитет партии учесть то, что некоторые ошибки во время войны я наделал без злого умысла, и я на деле никогда не был плохим слугою партии, Родине и великому Сталину. Я всегда честно и добросовестно выполнял все поручения тов. Сталина. Я даю крепкую клятву большевика не допускать подобных ошибок и глупостей. Я уверен, что я еще нужен буду Родине, великому вождю тов. Сталину и партии.

Прошу оставить меня в партии. Я исправлю допущенные ошибки и не позволю замарать высокое звание члена Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков).

Член ВКП(б) ЖУКОВ

Опубликовано: Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. Хроника жизни. М. 1999.

№ 3 ПРИКАЗ ВОЕННОГО МИНИСТРА СССР № 0085 «О СОСТОЯНИИ ВОИНСКОЙ ДИСЦИПЛИНЫ В СОВЕТСКОЙ АРМИИ И МЕРАХ ПО ЕЕ УКРЕПЛЕНИЮ»

30 апреля 1951 г. Совершенно секретно

В апреле с.г. состоялось заседание Главного Военного Совета Военного Министерства, на котором был обсужден вопрос о состоянии воинской дисциплины в Советской Армии и мерах по её укреплению.

Главный Военный Совет установил:

1. Существующее в настоящее время положение с дисциплиной среди личного состава значительной части войсковых соединений является неблагополучным, не отвечает требованиям постоянной боевой готовности войск и в дальнейшем не может быть терпимо. Количество чрезвычайных происшествий и дисциплинарных проступков в 1950 году, особенно проступков, непосредственно влияющих на боевую готовность — дезертирство, самовольные отлучки, грубость и пререкания подчиненных с начальниками, случаи прямого невыполнения приказаний, пьянствовоеннослужащих, нарушение уставных требований в караульной службе, небрежное отношение к оружию и боевой технике — в ряде военных округов, групп войск, воздушных армий и районов ПВО не только не сократилось, но даже возросло.

2. Состояние воинской дисциплины и боевой готовности в Центральной группе войск (Главнокомандующий генерал-лейтенант СВИРИДОВ) совершенно неудовлетворительное. В войсках группы отмечено много фактов политической беспечности и притупления бдительности, резко увеличилось количество чрезвычайных происшествий. Наиболее отстающими в вопросах воинской дисциплины являются также: Ленинградский военный округ (Командующий генерал-полковник ЛУЧИНСКИЙ), Прибалтийский военный округ (Командующий генерал армии БАГРАМЯН), Одесский военный округ (Командующий генерал-полковник ПУХОВ), Московский военный округ (Командующий генерал-полковник АРТЕМЬЕВ), СевероКавказский военный округ (Командующий генерал-полковник ТРОФИМЕНКО), Южно-Уральский военный округ (Командующий генерал-полковник БЕЛОВ), Закавказский военный округ (Командующий генерал армии АНТОНОВ), 54 воздушная армия (Командующий генерал-лейтенант авиации СЕНАТОРОВ), 24 воздушная армия (Командующий Маршал авиации ВЕРШИНИН), Ленинградскийрайон ПВО (Командующий генерал-лейтенант ЩЕГЛОВ), 39 воздушно-десантный корпус (командир генерал-майор ТАВАРТКИЛАДЗЕ).

3. Главное Политическое Управление Советской Армии работало неудовлетворительно и не справилось с задачей обеспечения воспитания личного состава, особенно офицеров, в духе высокой воинской дисциплины. Руководящие работники Главного Политического Управления слабо связаны с войсками и редко бывают на местах. Существующая практика издания директив Главным Политическим Управлением и политорганами на местах по вопросам партийно-политической работы в армии, параллельно с приказами и директивами Военного Министра, Главнокомандующих и Командующих, является неправильной и не способствует укреплению единоначалия.

4. Неправильная практика предания суду и ареста военнослужащих приводит к тому, что военная прокуратура и трибуналы, при попустительстве многих командиров и политработников, и иногда и без их ведома, нередко привлекают к суду и арестовывают военнослужащих без достаточных на то оснований. В результате этого за последний год в армии осуждено большое количество военнослужащих. Тем более неправильным является положение, при котором офицеры предаются суду и арестовываются без ведома Военного Министра.

5. Основными причинами низкого уровня воинской дисциплины во многих соединениях и частях Советской Армии являются: — Принижение роли командира-единоначальника, как основного звена в укреплении твердой воинской дисциплины, принижение прав командира и его авторитета. — Низкая требовательность к подчиненным со стороны командиров и политработников, а в ряде случаев — попустительство к нарушителям воинской дисциплины и слабый контроль командиров, штабов и политрганов за выполнением уставов и приказов. — Серьезные недостатки в работе по политическому и воинскому воспитанию военнослужащих. Многие политорганы, партийные и комсомольские организации плохо обеспечивают мероприятия командиров в насаждении ими твердой воинской дисциплины, нередко администрируют и подменяют командиров. Допускают критику служебной деятельности командира, что способствует подрыву авторитета командира и порождает у него боязнь брать на себя полноту ответственности. Некоторые вышестоящие командиры и политработники, из-за боязни критики, не выступают в защиту подчиненных им требовательных командиров в случаях необоснованного привлечения их к ответственности.

Ряд командиров перекладывает предоставленные им уставом права в отношении подчиненных на политотделы, парторганизации, прокуратуру и судебные органы.

— Большая текучесть офицерского состава, что нарушает стабилизацию офицерских кадров и снижает боевую готовность войск, отрицательно отражаясь на политико-моральном состоянии и дисциплине офицеров. — Отсутствие в войсках должного внимания подбору, подготовке и воспитанию сержантов и старшин, поддержанию их авторитета, как командиров и непосредственных воспитателей солдат. Правовое положение, подготовка и материальное обеспечение сержантов не соответствует их роли ближайших помощников офицеров в деле установления строгого воинского порядка и высокой воинской дисциплины в подразделениях. — Недостаточное внимание командиров и политработников к вопросам удовлетворения материально-бытовых нужд личного состава, в том числе и офицеров. * * *