Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг.

Таким образом, только применяя различные методы выявления документов, обращаясь ко всем возможным местам их хранения, опираясь на «макет эфира», оказалось возможным собрать массив различных типов и видов источников, базируясь на которых можно было представить историю создания, становления и развития советского радиовещания. На том этапе эта история получила реальное воплощение в уже указанном документальном издании. Однако не все точки над «i» были расставлены. Поэтому некоторые страницы истории радио выглядели если не совсем чистыми, то не до конца четкими, объяснимыми, а их содержание больше угадывалось интуитивно, с точки зрения построения исторических концепций, гипотетически. Особенно это касалось всех вопросов идеологического и государственного контроля, цензуры радиовещания. До начала 1990-х гг. на секретном хранении находились документы, раскрывающие настоящие причины ликвидации акционерного общества «Радиопередача», которые были выявлены в фонде СевероЗападного отделения «Радиопередачи» в ЦГАЛИ Санкт-Петербурга [160]. Эти документы опровергли все прежние представления и стереотипы, зафиксированные в историографии [161], и послужили поводом для дальнейшего исследования данной проблемы.

Существенную часть воссозданного документального фонда радиожурналистики составили документы, хранящиеся в бывших партийных архивах. Так, в РГАСПИ, где хранятся основные источники о деятельности высших органов политического управления страной – Политбюро ЦК ВКП(б) [162], Оргбюро и Секретариата ЦК, Агитпропа ЦК [163], в состав которого входили различного рода комиссии, в том числе и Радиокомиссия, удалось обнаружить протоколы и наиболее ценнейший источник – материалы к протоколам, в которых отражены важнейшие партийные решения по радиостроительству, а также многочисленные случаи вмешательства и регулирования деятельности радиоучреждений, их редакционных коллективов. Кроме того, документы по истории радио содержатся в личных фондах партийно-государственных деятелей, имевших в свое время прямое отношение к организации радиопропаганды: А.В. Луначарского [164], Н.К. Крупской [165], Н.И. Бухарина [166], Ф.Я. Кона [167] и мн. др.

Последним существенным элементом в реконструированном впервые в отечественной историографии фонде архивных документов по истории радиовещания стали документы Архива Президента РФ. В первую очередь речь идет о стенограммах заседаний и материалах (информационные записки, проекты решений, инициативные письма и др.) к протоколам Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК, которые позволили восполнить недостающие сведения о ликвидации Акционерного общества «Радиопередача», перераспределении власти в управлении государственным радиовещанием, кадровых «чистках» в Радиокомитете 1935-1938 гг. и организации политической радиоцензуры.

Таким образом, реконструкция корпуса источников по истории советской политической цензуры представляет собой один из основных методов научного исследования данной проблемы. Это объясняется, во-первых, тем, что в научный оборот вводится обширный круг архивных документов за продолжительный хронологический период, которые находятся в многочисленных архивохранилищах Москвы и Санкт-Петербурга и на различном хранении, государственном и ведомственном. Во-вторых, это связано с особенностью состава и содержания основных архивных фондов, имеющих значительные документальные лакуны. Проведенная реконструкция дала возможность собрать и проанализировать документы, количественный и качественный состав которых, позволяет воссоздать систему политической цензуры в СССР за весь период ее существования. В практической реализации реконструкции источниковой базы стали фундаментальные исследовательские проекты: формирование информационной базы данных по советской культурной политике, создание «макета радиоэфира», а также издание документальных сборников по истории советской политической цензуры и истории советской радиожурналистики. Главным достижением реконструированного корпуса является документальное обеспечение всех этапов и механизмов многосложного механизма принятия цензурно-контрольных решений, включая все этажи политической власти – партийной, государственной, общественной, а также непосредственно внутри информационно-творческого процесса, включая и собственно авторское начало.

Особенности источниковой базы исследования

Источниковая база по истории советской политической цензуры отличается такой масштабностью, разнообразием происхождения и особенностями содержания, что требует специального обзора и видовой характеристики.

Ниже дается общая характеристика документального корпуса, проводится классификация источников по типам и видам и анализируются специфические источники цензуры, причем – и это особенно важно – не только источники собственно цензуры, но и некоторые ее объекты, ставшие предметом локальных исследований, – документальные комплексы литературно-художественных группировок и радиовещания.

Если говорить об опубликованной части источниковой базы, то следует подчеркнуть значимость двух основных видов источников. Это ведомственные издания 1920-1930-х гг. и мемуарная литература.

Обширная ведомственная периодика в первые годы советской власти продолжала традицию дореволюционных ведомств публиковать основные документы и отчеты о деятельности. К таким изданиям можно отнести «Бюллетень Наркомпроса РСФСР», в котором публиковались инструкции и циркуляры по контролю за репертуаром театра, кино, за печатью, радио и издательствами. В качестве приложения к «Известиям ВЦИК» в конце 1917 г. начал выходить еженедельник «Народное просвещение», в котором публиковались инструктивные материалы Наркомпроса (всего за период до 1922 г. вышло 111 номеров), под аналогичным названием с 1918 г. выходило еще и ежемесячное издание Наркомпроса. В начале 1919 г. в целях большего охвата аудитории и оперативности было принято решение предоставить Наркомпросу полосу в «Известиях ВЦИК» для передачи официальных распоряжений. По ним можно оценить реакцию ведомств на директивные документы общегосударственного уровня. Кроме того, имеется возможность в общих чертах проследить, как шла разработка постановлений и решений, например, декрета СНК о платежности произведений непериодической печати от 28 ноября 1921 г. (приводятся два проекта) [168], постановления СНК о частных издательствах от 12 декабря 1921 г. (имеется целый комплекс документов, различные варианты постановления, результаты обсуждений) [169]. Здесь помещались и отчеты отделов и управлений Наркомпроса (ИЗО, ТЕО, ЛИТО, Госиздата, Главлита, Главреперткома и др.) [170], Наркомата государственного контроля, НК РКИ (отдел просвещения и пропаганды) [171], Реввоенсовета Республики (в Политуправлении существовал литературно-издательский отдел) [172] и других ведомств.

Об определенной выборке можно говорить в связи со сборником И.Ф. Заколодника и В.Н. Касаткина [173], в который вошли наиболее значительные распорядительные документы на период 1928-1929 гг. и который снабжен перечнем не вошедших в него документов. Издававшиеся с 1927 по 1937 г. сборники Л.Г. Фогилевича были предназначены для работников печати, издательств, Главлита, полиграфии, книжной торговли и самих писателей. По мере подготовки выпусков, а их было шесть, состав сборников обновлялся: сокращались или исключались разделы, посвященные регулированию рынка бумаги, полиграфической промышленности, издательств, расширялся раздел руководящих партийных документов. Специальные разделы посвящены политической цензуре – политико-идеологическому контролю над произведениями печати, изобразительным агитационным искусством, театральными и другими постановками. Так, в правилах издания изображений В.И. Ленина говорится о запрете помещать их на картонные коробки, носовые платки и другие предметы домашнего обихода [174]. Подобные материалы инструктивного характера помещались в сборнике Главреперткома [175].