Битвы Третьего рейха. Воспоминания высших чинов генералитета нацистской Германии

Мне удалось получить подробный рассказ о становлении танковых войск в Германии генерала фон Тома, одного из самых отличившихся танкистов Германии, и от самого Гудериана. Сильный, целеустремленный, упрямый, но приятный в общении человек, он был настоящим энтузиастом своего дела, жил в мире танков, имел вкус к сражению, но в бою вел себя как истинный джентльмен и уважал достойных противников. В старину он был бы вполне счастлив в роли странствующего рыцаря.

Появление танков стало для этого человека божьим даром, позволившим ему прожить жизнь закованного в кольчугу рыцаря.

Он описал, как шло становление танков в германской армии после того, как Гитлер освободил ее от ограничений, наложенных Версальским договором. «Было прекрасно наконец получить в 1934 году настоящие танки, и это после стольких лет возни с макетами! До этого наш практический опыт ограничивался полученным в российском учебном лагере, который мы посетили по договоренности с русским правительством. Он находился в районе Казани и был ориентирован на изучение технических проблем. Но в 1934 году мы, наконец, создали в Ордруфе свой первый танковый батальон. Это было мое любимое детище, ставшее «бабушкой» всех остальных. Вскоре он разросся и стал танковым полком, куда входили два батальона. Еще два располагались в Зоссене. Они снабжались медленно, постепенно, в соответствии с ритмом, установленным выпускающей танки промышленностью. Сначала на вооружение поступили танки Круппа «Марк I», имевшие воздушное охлаждение и всего два пулемета. Годом позже появились танки Майбаха «Марк II» с водяным охлаждением. В 1937–1938 годах появились танки «Марк III» и «Марк IV», которые уже стали значительно лучше. Росли и танковые войска. В 1936 году были сформированы две танковые бригады, по одной на каждую из созданных в то время дивизий. Немецкие офицеры-танкисты тщательно изучали новые идеи, касающиеся использования танков, которые появлялись в Великобритании, в особенности ваши (автора) и генерала Фуллера, следили за деятельностью первой британской танковой бригады». (Она была создана в 1931 году в качестве эксперимента. Командовал бригадой полковник Броуд. В 1934 году она обрела статус постоянной, а возглавил ее бригадир Хобарт.)

Я спросил, действительно ли немецкая тактика танковых сражений сформировалась, как считалось раньше, под влиянием известной книги генерала де Голля. Его ответ был отрицательным. «Нет, – сказал он, – когда эта книга увидела свет, мы не обратили на нее особого внимания, посчитав фантастикой. Она не являлась тактическим руководством и изобиловала отвлеченными рассуждениями. Да и вышла она позже, чем британские труды по танковой войне».

Генерал Тома говорил: «Возможно, вас это удивит, но развитие бронетанковых сил встречало сильное сопротивление высшего генералитета немецкой армии, впрочем, у вас дело обстояло примерно так же. Старые солдаты опасались их ускоренного развития, поскольку не понимали основ танковой войны, не были знакомы с новой техникой. В лучшем случае они проявляли к ним осторожный интерес. Если бы не их отношение к танкам, мы бы могли идти вперед значительно быстрее».

В 1936 году Тома был послан в Испанию, где шла Гражданская война. «Было очевидно, что в Испании грядут большие перемены. Я прибыл ночью, когда должен был начаться мятеж генерала Франко. Проследовав через Марсель и Лиссабон, я нашел его в Мериде, где мы собирались обсудить, как сможем ему помочь. В то время я командовал наземными войсками Германии, находящимися во время войны в Испании. Между прочим, их численность была многократно преувеличена прессой – единовременно там находилось не более 600 человек, включая авиацию и административный персонал. Наши люди использовались для обучения танкистов Франко и заодно получали боевой опыт.

В основном мы помогали Франко машинами, самолетами и танками. Вначале у него не было никакой техники, кроме нескольких устаревших машин. Первая партия немецких танков прибыла в сентябре, в октябре за ней последовала еще одна, более крупная. Это были танки Круппа «Марк I».

Русские танки появились даже быстрее – в конце июля. Они были более тяжелые, чем наши, вооруженные только пулеметами, и я предложил награду в 500 песет за каждую захваченную машину, поскольку хотел их использовать сам. Марокканцы захватили их немало. Моим противником на другой стороне был маршал Конев.

Тщательно распределив немецких специалистов, я смог организовать обучение большого количества испанских танковых экипажей. Выяснилось, что испанцы легко учатся, правда, так же легко и быстро все забывают. К 1938 году под моим командованием уже находилось четыре танковых батальона из трех рот каждый. В ротах было по 15 танков. В четырех ротах танки были русскими. Также у меня было 30 противотанковых рот, вооруженных 37-миллиметровыми противотанковыми пушками.

Генерал Франко стремился поместить танки среди пехоты – именно так видели их наилучшее применение генералы старой школы. Чтобы наносить сосредоточенные танковые удары, мне приходилось постоянно бороться с этой в корне неверной тенденцией. Своими успехами франкисты обязаны грамотному использованию танков.

Из Испании я вернулся в 1939 году после окончания войны. Первым делом я изложил на бумаге все свои впечатления, описал полученные уроки. После этого я получил под командование танковый полк в Австрии. Сначала мне предложили принять танковую бригаду, но я отказался, заявив, что предпочитаю получить более обширный опыт, командуя полком, поскольку долгое время не был в Германии и не знал текущей обстановки. Генерал фон Браухич согласился. Но уже в августе я был назначен командиром танковой бригады во 2-й танковой дивизии для участия в польской кампании.

Дивизия входила в состав армии генерала фон Листа и располагалась на южном фланге за Карпатами. Мне было приказано наступать на ущелье Яблунка, но я предложил альтернативный вариант – направить туда моторизованную бригаду, а моя танковая бригада в это время совершит переход во фланг через густые леса и горный хребет. Спустившись в долину, я вошел в деревню и обнаружил, что все люди ушли в церковь – деревня была пуста. Как же они удивились, увидев на улицах мои танки! Получилось, что после ночного перехода дальностью 50 миль я миновал рубеж вражеской обороны, не потеряв ни одного танка!

После польской кампании я получил назначение в Генеральный штаб в качестве командующего мобильными частями, в которые входили танковые силы, мотомеханизированные войска, кавалерия (одна дивизия) и мотоциклисты. В польской кампании участвовали шесть бронетанковых и четыре легкие дивизии. Каждая бронетанковая дивизия имела танковую бригаду из двух полков и еще два батальона. В начале кампании боевая мощь полка составляла около 125 танков. После операции, растянувшейся на несколько дней, как показывает опыт, общая численность танков уменьшается на одну четверть, куда входят уничтоженные и отправленные на ремонт танки. Так что боевую мощь следует рассчитывать исходя из новых цифр».

В понятие боевой мощи, по мнению Тома, включаются только танки, участвующие непосредственно в боевых действиях. Всего в полку, включая легкие танки, используемые в разведывательных целях, насчитывалось 160 танков.

«Легкие дивизии были созданы в порядке эксперимента, и их сила была неодинаковой. Как правило, в них входили два мотопехотных полка (из трех батальонов каждый) и один танковый батальон. В дополнение к этому они имели бронеавтомобильный разведывательный батальон и батальон мотоциклистов, а также артиллерийский полк – как в танковых дивизиях.

После польской кампании мы отказались от этого эксперимента, преобразовав легкие дивизии в бронетанковые. Для наступления 1940 года на западе было подготовлено 10 полностью укомплектованных танковых дивизий, а также танковый полк СС «Лейбштандарте», более мощный, чем обычный танковый полк. К тому времени доля средних танков в общем числе уже значительно возросла, но все еще было очень много легких танков, куда больше, чем хотелось бы».