Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

Вот тут–то и открылась широкомасштабная работорговля, но об этом я уже писал. Уточню только, что русским князьям–грабителям пришлось силой выдавать замуж 10–12 летних девочек и 15 летних по нынешним меркам мальчиков, не успевали осуществлять не только расширенное, но и простое воспроизводство рабов. Тут и сабли у князей появились и шлемы с арабскими надписями, и кубки для вина, и «камушки» на шапку Мономаха.

Почему же нас не «захлестнул» научно–технический прогресс? Ведь много раз доказано, что он неизбежен. Лучшее в мире колесо из дерева мы изобрели, русь–тройку с «одним топором да долотом» — тоже, наконец, туесок из бересты и глиняные детские свистульки, не говоря уже о липовых лаптях, которые имелись во всякой избе. Что же он, научно–технический прогресс на этом застопорился? Тут причин несколько. Во–первых, как что придумал, так князь отберет, или хуже — заставит день и ночь делать для него. Недаром пословица у нас есть: инициатива наказуема, или работа – дурака любит, а мы все хотим быть ванями–дураками, на самом деле умными, для которых хитрая лиса хвостом своим рыбу ловит из проруби. Во–вторых, не бывает почти изобретений, сделанных и выполненных одним человеком. Тут какой — никакой коллектив нужен, это тебе не буквы придумать, каковые и одному придумать можно. А наш мужик совершенно не может из–за конфликтности характера сосуществовать в одном деле, разругаются, подерутся и разбегутся в разные стороны. В третьих, не бывает так, чтобы все на свете изобрел один народ, особенно если он занимает округу диаметром 50 километров. Научно–технический прогресс – это продукт много общающихся между собой мининародов, и не только общающихся, но и соревнующихся. Сани, как известно, «снарядил и собрал расторопный ярославский мужик». Вот они и распространились быстро, потому что были нужны всем. Остальное, что было в Западной Европе, но не было у нас в России – это либо ненужность, либо невозможность, либо противоречит русскому разобщенному характеру. Без руды не изобретешь выплавку металлов, без способности объединяться не создашь, так называемое, цеховое крупное производство с разделением труда. Без металлов нет механики. Без грамотности не нужна бумага, без бумаги нет образования, без образования ничего нет на определенном этапе эволюции человека. Да это и не нужно, потому что не знают, что это может быть. Но и насущная необходимость изобретать из–за трудности существования сверхплотного населения у нас отсутствовала. Одним словом, «стабилизационная форма естественного отбора».

Остается выяснить, почему русский характер так и остался навеки конфликтным и злобным, по типу: чем хуже соседу, тем приятнее мне? Ведь зимняя скученность – это только предпосылка, первооснова, так сказать. Ведь северные народы нашли выход, разбредясь по тундре. Да и серия статей в «Комсомольской правде» под названием «Таежный тупик» показала, что много русских, особенно староверов, так далеко забрались в таежные дебри, что и с современными спутниковыми средствами, с помощью которых из космоса чуть ли не газету можно читать, не смогли их отыскать до 90–х годов. Я думаю, что основой к этому явился принцип: разделяй и властвуй, во–первых, и мягкотелость и аморфность русского характера у оставшихся во владении князей, во–вторых. Привыкли жить как и австралийцы, и калифорнийские индейцы, без особых затрат труда и энергии на всем лесном готовеньком, не заботясь о завтрашнем дне.

Поговорим сперва об аморфности характера, обладатель которого только мечтает, как кольцовский герой, не молотить не косить, а темной ночкой грабить, но и грабить боится, и косить ленится. Это же абсолютно маниловский характер. Помните гоголевского помещика из «Мертвых душ»? О, это прямой продукт легкой жизни, когда и зимой можно кедровых орешек пощелкать вместе с белками, говорят, очень питательные. Это «живы будем — не помрем», я и сегодня не очень отчетливо себе представляю. И не надо вам, господа писатели и пропагандисты государственные, говорить о русском героизме и русском трудолюбии. Живы будем — не помрем, вот девиз русского человека. Я не отрицаю здесь роли князей–грабителей, казаков–разбойников, те и другие в первую голову – работорговцы, вкупе с варварской церковью. Но и сам–то народ, освободившись от бунтарей естественным отбором, стал очень уж податлив и вполне оправдывает затертую от употребления поговорку, дескать: народ достоин своих правителей. Смелые да удалые давно сами оказались в казаках–разбойниках, либо в «таежных тупиках», но терпеть своих правителей и церковь православную не стали. Вы посмотрите только, например, на Армению. Там же из армян остался только президент, бандиты и полиция. Армяне же все разъехались по всему миру, большинство же живут ныне в Москве и все очень хорошо устроились, в Армению возвращаться и не собираются. Бандиты вынуждены ездить сюда в командировки для сбора дани, а потом кормить свою полицию там, в Армении. Но наши правители все равно Армению очень любят за то, что она пока не собирается в НАТО.

Рассмотрим принцип «разделяй и властвуй». Это очень действенный принцип, прошел апробацию в самом древнем мире и не утратил привлекательности до наших дней. Привожу цитату из иностранных наших гостей. Олеарий (1634,1636,1643): «Они идут и занимают деньги у своих знакомых, оставляя взамен одежду, утварь или другие предметы. При этом они иногда тайно подкидывают что–либо в дом или суют в сапоги, в которых они по обыкновению носят свои письма, нижи, деньги или другие мелкие вещи, — а затем обвиняют и доносят, будто эти вещи тайно украдены. Когда, однако, увидели, что многие не стыдились из одной ненависти и вражды, безо всякого основания доносить на других и клеветать, то решено было поступать более осторожно в подобных случаях и было указано, что отныне в уголовных делах жалобщик и доносчик сам также должен идти на пытку и подтвердить свою жалобу вынесенною мукою. Так, например, в наши дни на конюха показала злая жена, будто он собирался великокняжеских лошадей, а если будет возможность, и самого великого князя, отравить ядом. Жену пытали по поводу этого доноса, но так как она выдержала пытки, не изменив своего показания, то муж был признан виновным и сослан бедствовать в Сибирь. Жена же осталась в Москве и получала на свое содержание половину ежегодного жалованья, полагавшегося ее мужу». Я. Рейтенфельс (1670 – 1673): «… приходится сознаваться в своем сомнении: бесчеловечность ли эта народа выработала жестоких властителей, или же народ стал столь жестоким и бесчеловечным через жестокосердие своих властителей»? Разве эти цитаты не напоминают времена сталинского террора, когда друг друга соседи предавали?

Не знаю, кто придумал, присказку: «доносчику – первый кнут», но мне кажется, что она абсолютно не соответствует реальности российской жизни. Первоначально вызвали этот поток, а потом стали с ним бороться, когда он стал все сметать на своем пути. Ведь не только приведенная цитата говорит о целенаправленном разжигании вражды между соседями и между отдельными людьми, целенаправленном усугублении природной русской ненависти друг к другу, проистекающей генетически от скученности зимней жизни. По настоящему народной мудростью является «не видел, не знаю, моя хата с краю». Но народ все время правители покупали, разжигая его алчность, обещая материальную выгоду доносчику. Американцы тоже всегда обещают доносчику материальную выгоду, но это же разные вещи. Американцам известен преступник, который мешает всему обществу, хотя бы даже и налоговый, который сам не заплатил, а пользоваться деньгами честных налогоплательщиков будет из общего бюджета. Вот за его поимку или сведения для его поимки и обещают деньги и платят их не из его имущества, а из государственной казны. Так всем жить становится спокойней. У нас же посмотрите, что происходило хотя бы в дни раскулачиваний или так называемых сталинских репрессий. Например, я хочу занять должность своего начальника. Я пишу писульку в КГБ, что мой начальник при мне назвал дорогого товарища Сталина дураком, или использовал газету с его портретом, извините, в туалете, а я, как честный человек, много лучше бы справился с задачами нашей организации. Все, больше ничего не надо. Начальника — на Колыму, меня — на его место. И мне будет невдомек, что теперь мой уже заместитель через год поступит также со мною. Когда я сам сяду в тюрьму, я только тогда вспомню русскую поговорку, что «русский крепок задним умом». Раньше же мне она никогда не вспомнится. Или я в жизни палец о палец не ударил, а только хожу по пивным и прошу допить из чужой кружки. А тут сосед дом новый построил. Я иду «куда следует» и сообщаю, что видел, как сосед три гвоздя в кармане с работы принес и за счет этих трех гвоздей себе дворец построил, а я честный человек живу в развалюхе. А он их и действительно принес, потому что в магазине с октябрьской революции гвоздей не было. Государство и без меня видело, что мой сосед шибкий труженик, а это «непорядок», надо, чтобы все жили ровно и одинаково, но придраться к нему не могло без моей помощи. Поэтому соседа быстренько садят, дом берут в доход государства и выделяют мне в нем квартиру. И я снова могу идти по пивным ларькам.