Логическая история цивилизации на Земле Дополнительные доказательства моей теории (часть первая)

И тому подтверждение издалека дней, притом из самой Японии: «Японцы так хорошо устроили у себя внутреннее управление, что совет ничего не может сделать без сиогуна, сиогун – без совета, и оба вместе – без удельных князей. И так система их держится и будет держаться на своих искусственных основаниях до тех пор, пока не помогут им ниспровергнуть ее… американцы, или хоть… мы!»

Особенно меня пленило «хоть… мы» . Я это не только потому говорю, что американцы действительно «помогли им ниспровергнуть» , но и потому, что мы с прошлыми японцами как два сапога – пара. И Гончаров этого не мог не знать. Он ведь очень наблюдательный человек и именно поэтому я его цитирую. Вы же и без меня сопоставите в этой фразе нынешнюю нашу действительность с прошлой их действительностью. Особенно, если я продолжу цитировать Гончарова, например, вот это.

«…требуют, а сами глазами умоляют не отказать, чтоб им не досталось свыше. Им поставится всякая наша вина в вину. Узнав, что завтра наше судно идет в море, они бегут к губернатору и торопятся привезти разрешение. <…> Пустить или не пустить – легко сказать! Пустить – когда им было так тихо, покойно, хорошо – и спать и есть. Не пустить… а как гости сами пойдут, да так, что губернатор не успеет прислать и позволения? С кем посоветоваться? у кого спросить? Губернатор не смеет решить. Он пошлет спросить в верховный совет, совет доложит сиогуну, сиогун – микадо. Этот прямой и непосредственный родственник неба, брат, сын или племянник луны, мог бы, кажется, решить, но он сидит с своими двенадцатью супругами и несколькими стами их помощниц, сочиняет стихи, играет на лютне и кушает каждый день на новой посуде».

Или непохоже?

Перейду, пожалуй, к зарисовкам Гончарова «их», «толпою стоящих у трона» по выражению Лермонтова, например, в гостях у нагасакского губернатора: «…никто из них не видал других людей, кроме подобных себе. Между тем все они уставили глаза в стену или в пол, и, кажется, побились об заклад о том, кто сделает лицо глупее. <…> Казаться при старшем как можно глупее» . Разве это не напоминает, например, Клебанова, когда он повествовал нам с экрана ТВ о лодке «Курск»? И в сотнях других таких же случаях. Или вот так: «Сидя на полу, как же можно иначе поклониться почтительно, как не до земли?» Это, правда, не о нынешних наших днях, но о временах самого Гончарова – точно. «Земные поклоны» у нас называлось.

Перехожу вновь к народу вместе с Гончаровым (декабрь): «А простой народ ходит, когда солнце греет, совсем нагой, а в холод накидывает на плечи какую–то тряпицу. Жалко было смотреть на бедняков, как они, с обнаженной грудью, плечами и ногами, тряслись, посинелые от холода, ожидая часа по три на своих лодках, пока баниосы сидели в каюте » (у русского адмирала в гостях).

Оно, конечно, жалко простой народ японский, и баниосы вызывают презрение. Собственно как и в обличительном романе этого же автора из нашей русской жизни. Только Гончаров ведь прекрасно знает, что и лапти русские наши баниосы видят у себя только на столе, в виде пепельницы крестьянского стиля, ни разу не надев на ноги лапти настоящие, спасаясь от холода русской зимы. А голому русскому человеку и пяти минут на морозе не выдержать. Не то, что три часа. Выдерживал бы – заставили бы так же ходить как японцев. Вот ведь в чем штука. И все это вместе я называл восточным синкретизмом в упомянутой выше своей книге.

Что–то я застрял вместе с Гончаровым на «мелочах», пора переходить к глобальным проблемам. Вот: «…только внешние чрезвычайные обстоятельства, как я сказал прежде, могут потрясти их систему, хотя народ сам по себе и способен к реформам». Под внешними чрезвычайными обстоятельствами Гончаров начинает расшифровывать необходимость «…американцев, или хоть… нас» , и это правильно, так как от любых внутренних катаклизмов типа великой смуты, семибоярщины, раскола, октябрьской революции и «революции» 1991–1993 годов наша людоедская, как и японская, власть только крепнет. Тут все ясно. Неясно, как такой способный к реформам народ хоть у нас, хоть у японцев, все не осмеливается их начать. Так что ни при Гончарове, ни сейчас русский народ фактически не способен к реформам без внешнего воздействия. И никакое «сам по себе» ему не поможет. И я это специально исторически подтверждаю, попутно поймав Гончарова на противоречии.

Что касается, совсем уж нынешних чрезвычайных обстоятельств внутренних , а то я их слишком общо обозначил только годами 1991–93, не залезая в 1995 и последующие годы. Вот вам кривобокость общественного самосознания наших дней – пример полковника Буданова. Одним он видится как иконописцу Рублеву. Другим – как юродивый с картины Сурикова «Боярыня Морозова». Третьим – как конь, понуривший голову, с картины «Витязь на распутье». И почти никто не видит в нем истинного Второзакония, вернее суда и закона, из него исходящих.

Решив «глобальную» проблему, перейду к научно–техническому прогрессу словами Гончарова: «Японские сабельные клинки, бесспорно, лучшие в свете. Сабли считаются драгоценностью у японцев. Клинок всегда блестит как зеркало; на него, как говорят, не надышатся. У Эйноске сабля, подаренная ему другом, существует, по словам его, около пятисот лет».

Вам, наверное, покажется: какая ерунда! Не скажите. Дамасские клинки были во времена крестоносцев лучшими в мире. Почитайте хотя бы научно–фантастические книжки «Квентин Дорвард» или «Ричард – львиное сердце», хотя я и забыл по старости, какую именно. Секрет дамасской стали «утерян», хотя и намекают, что эта сталь закалялась втыканием в живого раба в раскаленном виде. Потом, спустя время, примерно равное движению слова «самар» (повторяю, «небо–земля» по–еврейски) от Самарканда в волжскую Самару и Самару ханты–мансийскую, дамасская сталь превратилась в «русский», вообще говоря, в уральский «булат», равного которому по крепости для клинков не было в мире. Ныне секрет булата тоже навсегда «утерян». И вдруг этот же «булат» всплывает в самурайской (повторяю, «свет неба» по–еврейски) Японии и, опять же, только для клинков, а не для лопат – к примеру. Само собой, и этот секрет тут же «утрачивается», иначе бы не хранили сабли, не надышиваясь на них по 500 лет. А сегодня японцы, вооруженные всей таблицей Менделеева, не могут делать таких клинков, так как самурайские сабли, равно как и дамасские и булатные клинки, из всей этой таблицы использовали только одно железо и обыкновенный уголь (по научному – углерод), а весь секрет состоял в закалке. Не кажется ли вам все это странным: куда евреи, туда и дамасская сталь?