Чингисхан

При назначении на военные и административные должности Чингисхан никогда не руководствовался только происхождением человека. Для него было важно соответствие и пригодность данного лица для дела. Начиная от вельможи и кончая простым воином, Чингисхан всем предъявлял высокие нравственные требования. Огромную помощь в выборе соратников ему оказывали глубокое знание человеческой души и умение распознавать людские характеры. Великий хан не терпел предательства и страха. Таких людей он причислял к низменным, подлым и рабским натурам. Так, Чингисхан приказывал отрубать головы врагам за их измену своему «природному князю». А тех, кто оставался верен ему, он, наоборот, после одержания побед осыпал наградами и приближал к себе. Ведь такие люди, по его мнению, ставили свою честь и достоинство выше собственной безопасности и материального благополучия.

Для управления огромной империей, конечно же, от правителя требовался недюжинный организаторский талант. В степном государстве с его огромными расстояниями нельзя было обойтись без надежной связи с отдельными районами. Центром созданной державы стала ставка Чингисхана, а для связи и передачи приказов в народ были организованы отряды верховых – ординарцев и курьеров. Они, «как стрелы», разлетались во все подвластные земли. Вся империя была покрыта густой сетью почтовых линий, так называемых «ям» (почтовых станций). По данным, приводимым Марко Поло, почтовую службу несли до 300 тысяч лошадей. Сообщения доставляли не только верхом, но и на телегах, оборудованных колокольчиками. В дальнейшем монгольская система связи (ямская служба) распространилась и на Китай и Россию.

Главнейшей задачей Чингисхана было создание боеспособной армии. Она должна была поддерживать единство империи и осуществлять обширные политические замыслы Великого правителя. И такая армия была им создана. Она отличалась высокой организованностью, порядком, жесточайшей дисциплиной и обладала большим стратегическим и тактическим искусством. Ее реформирование, создание новых родов войск и специальностей происходило непосредственно на поле боя, на основе военного опыта противника. Так, помимо легкой и тяжелой конницы, в ней появились пехотинцы, специалисты по проведению инженерных работ и стенобитчики. Во многом благодаря полководческому таланту Чингисхана монгольская армия не без основания считалась непредсказуемым и коварным врагом. Им была разработана собственная стратегия ведения боевых действий, которая на практике всегда обеспечивала победу. Она включала в себя тщательную разведку, использование засад и ловушек, мнимое отступление, внезапное нападение и расчленение войск противника на части, скрытое маневрирование, молниеносные марш-броски и многое другое. Чингисхан тщательно разрабатывал планы и способы ведения войны, а во время боев проявлял особую гибкость: при необходимости конница усиливалась другими войсками, а для создания у противника мнения о численном превосходстве монголов применялись чучела из соломы, одетые в воинские доспехи.

Разносторонностью своих дарований Чингисхан больше всего напоминает такую масштабную историческую личность, как Юлий Цезарь. А по военному таланту он даже превосходит Александра Македонского. Всю свою жизнь – с 10 до 72 лет – Великий завоеватель провел в седле и умер в военном походе. Он воспитал целую плеяду талантливых военачальников и полководцев, которые снискали себе заслуженную славу не только в годы правления Чингисхана, но и после его смерти.

Утверждая свое господство, Великий завоеватель повсюду сеял смерть: и в степях родной Монголии, и в войне с Северным Китаем, и в походе в Среднюю Азию. Однако в мире ислама он показал себя поистине «Бичом Божьим». Хан четко придерживалея своего главного принципа: не оставлять у себя за спиной врагов. Как-то он заявил своим воеводам: «Я запрещаю вам выказывать милосердие к моим врагам без особого на то с моей стороны распоряжения. Только суровость удерживает таких людей в повиновении. Когда враг завоеван, это еще не значит, что покорен, и он будет всегда ненавидеть своего нового властелина».

Масштабы разорений и число жертв монгольских завоевательных походов были огромны, а методы истребления противника – ужасны. Есть немало свидетельств о том, что монголы не только живьем замуровывали горожан в городские стены, но и сооружали из них башни, перекладывая тела слоями глины. В мусульманских источниках зафиксировано около трех десятков случаев «всеобщей резни» при взятии городов. Зачастую вырезали и все население окрестных селений. Пленные писцы потом подсчитывали число убитых. После взятия монголами города Мерве, например, этот ужасный подсчет продолжался 13 дней! Разгромив ненавистных ему татар, Чингисхан отдал приказ поголовно вырезать представителей этой народности, оставив в живых только детей, чей рост не превышал высоту оси походной повозки. Особо упорно оборонявшиеся гарнизоны уничтожались под корень. По словам историка XIII века Джуз-джани, когда Чингисхан как-то заявил в кругу приближенных, что перебил такое множество людей, что его слава будет вечной, ему на это резонно заметили: «Если хан и его слуги перебьют всех людей, среди кого же будет жить его слава?» На что Великий завоеватель ответил: «Государей в мире много. Я творил всеобщую резню и разрушение повсюду, куда ступали копыта коней войска Мухаммеда Огузского, хорезмшаха. А остальные народы, что находятся в странах других государей, сложат рассказы во славу мою!»

Эта жестокость Чингисхана, по-видимому, исходила из психологии воина, для которого всегда на первом плане была сила, а следовательно, и военное дело. Но он вовсе не практиковал жестокость ради жестокости. В своих приказах он часто запрещал бесцельное избиение мирного населения. Так, во время похода в Персию один из его лучших полководцев, Тучагар был подвергнут строгому наказанию за проявленную жестокость к персам. Население добровольно сдавшихся городов, как правило, щадилось и облагалось умеренной данью.

Применяя террор к завоеванным народам, Чингисхан прекрасно понимал последствия такой политики. Но он считал, что этим создает возможность удерживать в повиновении миллионы покоренных жителей других стран. Тем самым он готовил психологическую почву для своих будущих завоеваний. Особенно жестоко император расправлялся с населением восставших городов и провинций в тылу своих армий. Он не мог держать там больших воинских соединений и поэтому старался жестко затушить малейшие очаги сопротивления. Однако, оценивая личность Чингисхана, необходимо помнить, что этот Великий завоеватель жил на рубеже XII–XIII веков, а эта эпоха в жизни человечества была отнюдь не идиллической. Исторические факты свидетельствуют о том, что жестокость тогда проявлялась и в европейских странах. Стоит лишь вспомнить о поголовном истреблении населения города Льежа (Лютиха) Карлом Смелым и ужасы 30-летней войны, превратившей Среднюю Европу в пустыню. Поэтому нельзя не согласиться с Л. Н. Гумилевым, который писал по этому поводу: «Жестокости, совершенные победоносными монголами, конечно, ужасны, но не менее ужасными были зверства чжурчжэней в Китае, сельджуков в Армении, крестоносцев в Прибалтике и Византии. Такова была эпоха».

Второй по важности задачей, стоявшей перед монгольским правителем после создания боеспособной армии, было устройство гражданского управления империей. Она была труднее первой. Ведь в те времена монголы еще находились на первобытной ступени развития культуры. Монгольский народ даже не имел своей письменности. Сам Чингисхан не знал ни одного языка, кроме родного. Но при этом с присущей ему прозорливостью он смог оценить великое значение письменности и найти наиболее подходящий источник для создания монгольского письма. Он решил использовать с этой целью достижения уйгурской цивилизации. Уйгуры по духу были очень близки кочевникам, у них были сходные с монгольскими традиции и предания. Усвоение монгольской знатью уйгурской культуры не отрывало ее от своего народа и не подрывало в ней преданности степным обычаям.