Эд, граф Парижский и король Франции (882-898)

Самым могущественным среди родственников Гвидо, как и среди противников Эда, был, конечно, Фульк, архиепископ Реймсский [424]. Он родился во «Франкии» [425], то есть севернее Сены, и в этих краях прошло все его поприще. Он происходил из знатного рода, чем гордился, и, похоже, не без оснований. С самого детства его воспитывали по правилам канонической дисциплины, вероятно, в Сен-Бертене. Поскольку в школе этого монастыря он отличился интеллектуальными способностями, Карл Лысый взял его в свиту и включил в число приближенных; там он и приобщился к делам. В 875 г. Фульк сопровождал Карла Лысого в Рим [426]; в 877 г., когда этот государь готовился к новому походу в Италию, он включил Фулька и Гозлена в число тех, к кому должен был обратиться его сын Людовик Заика, чтобы составить из них свое окружение и совет [427]. Фульк был уже видной фигурой, он уже был аббатом [428]. В следующем году он сменил Хильдуина в должности аббата Сен-Бертена [429]; он немедленно принялся укреплять монастырь, но 28 июля 878 г., когда работы были еще не закончены, нагрянули норманны и принялись за привычный грабеж [430]. После их ухода Фульк вернулся к работам. Впрочем, жил он не в Сен-Бертене, а в основном при дворе [431].21 декабря 882 г. скончался великий Гинкмар; Фулька призвали сменить его на архиепископской кафедре Реймса. Похоже, часть суффраганов архиепархии воспротивилась его избранию [432]; тем не менее 7 марта 883 г. он был рукоположен [433]. Он отправил папе Марину I свое кредо и получил от него «паллий».

Отныне Фульк оказался в первом ряду магнатов королевства; это был, как пишет автор «Ведастинских анналов», «достойнейший во всех отношениях человек» [434]. Он сам ощущал весь груз этой новой ответственности, понимая, как тяжело принимать наследие Гинкмара: «Сколь бы меня ни возвысили, — писал он папе, — после той жизни, какую я вел до возведения в епископский сан, для меня это скорее бремя, чем почесть; это не возвышает меня, а принуждает к рабскому смирению» [435]. Один пример покажет, что он создал себе высокое представление об обязанностях, какие должен был исполнять и в сфере морали: Рихильда [436], вдова Карла Лысого, вела беспорядочную жизнь; он написал ей длинное письмо [437], призывая изменить образ жизни, подумать о душе, приблизиться к Богу, постараться обрести простоту и невинность голубки, чтобы, покинув смертное тело, она удостоилась услышать обращенные к ней слова Христа: «Зима миновала, она далеко; приди, Моя голубка, на Мое лоно, по правую руку от Моего Отца… Если Вы внемлете нашему совету, — добавляет он, — мы будем по отношению к Вам такими, какими должны быть, всецело исполненными верности и почтения во всем, что Вам надлежит, и Бог будет к Вам благосклонен, как мы молим Его об этом. Если же нет, то мы желаем, дабы Вы знали: мы не станем призывать на Вас гнев Божий, но, сообразно нашему сану, поведем себя по отношению к Вам так, как нам предписывает канонический авторитет… Пусть, вняв нашим молитвам, всесильный Бог прострет Свою длань с высоты небес и извлечет Вас из глубокой трясины мира сего».

Фульк нашел свое архиепископство в плачевном состоянии, оно стало жертвой раздора и норманнских грабежей [438]. Его предшественник Гинкмар был вынужден бежать из Реймса от норманнов, потому что город был открытым с тех пор, как архиепископ Эббон разрушил часть укрепленной стены, строя базилику Богоматери [439]. Фульк немедленно взялся за дело: он восстановил стены, построил в окрестностях сильные замки, такие как Омон и Эперне [440]. В его понтификат Реймс стал прибежищем для священников и монахов, бежавших с реликвиями от норманнов; в частности, во время осады Парижа там нашли убежище монахи Сен-Дени [441]. Мы помним, что во время этой осады Фульк обратил к императору Карлу III настоятельный призыв, сильно напоминавший выговор [442]. Борьба с норманнами не отвлекала его от управления епархией: его переписка включает несколько писем, относящихся к владениям архиепископства, которые он приумножил, получив как от государей, так и от прочих лиц дары, представлявшие собой еще одно доказательство доверия, какое он внушал [443].

Очень знатный и имеющий влиятельных родственников, хорошо образованный, очень способный, одновременно церковнослужитель и придворный, опытный в делах, занимающий важнейшую архиепископскую кафедру Франции — таким был непримиримый противник, которого на своем пути встретил Эд. Можно предположить, что эта антипатия имела то же происхождение, что и антипатия Гинкмара к Роберту Сильному [444], — Эд, как и его отец, будучи мирянином, держал в бенефиций аббатства и в качестве графа и аббата не всегда уважительно относился к правам церкви.

В качестве противника Эда Фульк сначала выбрал Гвидо; такой выбор ему диктовали личные интересы и амбиции, ведь Гвидо был его родственником. Это родственное чувство не ослабло, и с тех пор, как Гвидо заключил мир с верховным понтификом, между архиепископом Реймсским и тем, кого Стефан V называл сыном, существовали наилучшие отношения [445]. Понятно, какое положение архиепископ рассчитывал занять, и можно полагать, что поначалу он был главной фигурой и главой той партии, которая желала избрать герцога Сполетского [446]. Эта партия, конечно, была очень малочисленной; ее сторонников набирали по преимуществу в Бургундии, упорно противопоставлявшей себя «Франкии» и Нейстрии; в состав этой партии входили Анскар, граф Уша под Дижоном, и его брат Гвидо, некий граф Милон и некто От [447], очень вероятно — Рампон, общий родственник Фулька и герцога.

Гвидо, призванный родственниками, которые его обманули либо сами питали странные иллюзии насчет численности сторонников и шансов на успех, покинул Италию и, как пишет италийский хронист, отправился в Галлию царствовать; он исчез, больше о нем ничего не было слышно [448]. Это относится к концу 887 г. и первым двум месяцам 888 г.

Гвидо пересек Альпы, прошел через Бургундию и прибыл в Лангр с теми, кто пришел с ним из Италии [449]; там он встретил нескольких сторонников, в том числе Гейлона, епископа этого города, который и помазал его в короли [450].

Гейлон, сын графа, носившего то же имя [451], был, похоже, человеком энергичным и предприимчивым. Церковную карьеру он начал поздно, но быстро прошел несколько ее ступеней. Сначала он поступил в монастырь Нуармутье, а через несколько лет стал его аббатом [452]. Но норманны вынудили общину покинуть этот остров, и в 875 г. Карл Лысый подарил ей Турню [453]. В качестве аббата Турню Гейлон развернул самую активную деятельность, чтобы приумножить богатства своего монастыря и добиться благосклонности магнатов, собрания которых он посещал [454]; он умел пользоваться обстоятельствами и был приветлив с каждым. 18 августа 879 или 880 г. умер Исаак, епископ Лангрский, и Гейлон его сменил; не очень похоже, чтобы он был избран на эту кафедру по каноническим правилам, — духовенству и населению Лангра, желавшим другого, его навязал архиепископ Аврелиан Лионский [455]. Став епископом, Гейлон проявлял не меньше стараний для того, чтобы заручиться милостью магнатов и королей [456]. Например, он в числе первых направился к императору Карлу III [457], когда тот приехал, чтобы западные франки признали его королем; в результате этот государь не раз проявлял к нему благосклонность. Он всеми способами старался обеспечить процветание своему епископству: так, он безо всякой помощи мирян возвел стены города Лангр [458], чтобы защитить его от норманнов.