Химеры старого мира. Из истории психологической войны

Вскоре Таксилю стало невмоготу одному нести бремя сочинительства. Он взял в компанию друга детства, корабельного врача Шарля Хакса, много поездившего по свету. Так появились разоблачения о «палладистах» в Индии и Китае, содержавшиеся в написанном обоими приятелями «Дьяволе в XIX веке». А когда была изобретена Диана Воген, разыгрывать ее роль Таксиль поручил специально нанятой для этого секретарше — американке, которая одновременно являлась торговым агентом нью — йоркской фирмы по продаже пишущих машинок. Она сначала восемь дней прожила за счет Таксиля в отеле в качестве Дианы Воген, а потом за 150 франков в месяц писала на машинке под диктовку многочисленные письма епископам и кардиналам о черных планах «палладистов», получая отеческие поощрения и благодарности от высших сановников церкви.

Чтобы скрыть источник писем, Таксиль прибегнул к нехитрому трюку: в самом Париже, в Нью — Йорке и других городах существовали специальные учреждения (их называли «агентствами по фабрикации алиби»), которые по желанию клиента, отправлявшего им свои письма, сдавали их в указанное число и в указанном городе на почту. Таким путем Таксиль создавал впечатление, что Диана, обладавшая рядом волшебных свойств, в том числе и способностью мгновенно покрывать тысячи миль, находилась то в Северной Америке, то в Юго — Восточной Азии, то в России и т. п.

Когда мисс Воген объявила о своем покаянии, клерикальные газеты раструбили об этом как о большом торжестве церкви, по сему поводу монсеньёр Лаззарески, представитель папы в антимасонском союзе, отслужил даже торжественную обедню в одном из римских соборов. А музыку, сочиненную Дианой Воген, во время католических праздников повсеместно исполняли наряду с церковными гимнами. В мистификацию включился и еще один приятель Таксиля, итальянец Д. Маржиотти, написавший книгу «Культ сатаны», в которой доказывалось, что Люцифер руководит всем революционным движением в мире. Книга была снабжена предисловием гренобльского епископа, а ее автор награжден церковным орденом.

Робкие попытки некоторых представителей духовенства опровергать в своих собственных интересах отдельные разоблачения Таксиля быстро пресекались римской курией. Так, католический епископ города Чарлстона Нортроп вздумал было уверять, что там не имеется грандиозного храма «палладистов», который с такими подробностями расписывали Таксиль и Диана Воген. Об этом прелат сам сообщил корреспондентам газет, отправляясь в Рим, чтобы осведомить папу о подлинном положении дел. Однако, вернувшись домой, епископ стал хранить мертвое молчание о «палладистах». А мисс Воген поспешила ответить на интервью монсеньера Нортропа, что он сам тайный масон. Когда появились сведения «доктора Батая» (то есть Таксиля и Хакса) о подземных мастерских в гибралтарской скале, глава местного католического духовенства попытался было опровергнуть эти известия, но вскоре тоже замолк и даже вступил в переписку с мисс Воген.

Мистификация росла как снежный ком. Раздавались настойчивые голоса, требовавшие причислить Диану Воген к лику святых.

А Таксиль для посрамления возможных скептиков послал отцам иезуитам в качестве доказательства существования «палладизма»… кусок хвоста беса Молоха [77]. Подарок был принят с благодарностью. Монсеньер Биллар объявил в октябре 1896 года любые сомнения в отношении рассказов Дианы Воген следствием «обычного маневра Отца лжи» (т. е. сатаны). «Портреты» Дианы висели на собраниях римского духовенства, в которых принимали участие кардиналы и епископы. То же самое происходило и на конгрессе международного антимасонского союза, собранном церковниками осенью 1896 года, где уже портрет самого Таксиля находился в ближайшем соседстве с ликами святых угодников.

Появление героя борьбы с масонством встречалось бурей аплодисментов. «Смотрите, смотрите, идет Таксиль, ранее дьявол, а теперь святой». Мистификатор с постным видом благословил толпу и проследовал в церковь — место заседания конгресса, где на него обрушился новый шквал овации. Изображая крайнее смирение, разоблачитель «палладизма» отклонил эти почести, говорил о своем желании загладить грехи и, опустившись на колени, поцеловал руку епископа, что вызвало еще одну бурю аплодисментов и криков: «Он святой, святой!» [78]

…На другой день после памятного вечера в Географическом обществе все газеты опубликовали отчеты о разоблачениях Таксиля. Их пополнили рассказы Хакса, еще ранее прекратившего участие в мистификации, и других героев этой авантюры. Излагая историю создания «Дьявола в XIX веке», Хакс писал: «Когда я выдумывал самые невероятные истории, например о дьяволе, который утром превращался в молодую даму, мечтавшую выйти замуж за масона, а вечером оборачивался крокодилом, игравшим на рояле, мои сотрудники, смеявшиеся до слез, говорили: «Вы заходите слишком далеко! Вы провалите всю шутку!» Я отвечал им: «Ничего, сойдет». И в самом деле, сходило».

Скандал все разрастался. В Германии политические противники католической партии центра сделали ряд язвительных запросов в прусском ландтаге. Но все заглушал гомерический хохот, прокатившийся по страницам мировой печати.

Клерикальные газеты, которые вначале ограничивались грубой бранью по адресу «негодяя» Таксиля, преданного анафеме, должны были перейти к изобретению благовидных объяснений случившегося казуса. Особенно пикантным был вопрос относительно недавно провозглашенного догмата о папской непогрешимости — уж очень трудно было совместить его со встречей Льва XIII с мистификатором и полным одобрением его деятельности.

Последовали объяснения, что папа беседовал с Таксилем всего лишь несколько минут, да, собственно, даже не с ним, а с сопровождавшим его священником, что Лев XIII всегда сомневался в разоблачениях, сделанных Дианой Воген, и благословил ее деятельность только из вежливости, что духовенство рассматривало рассказы о «палладизме» просто как забавную вещь, а не как откровение. Некоторые церковные деятели (например, в миланском журнале «Osservatore Cattolico» в мае 1897 г.) утверждали даже, что «палладисты» похитили настоящего Таксиля, а взамен него выставили какого‑то клеврета сатаны. А журнал «Христианская Франция» грозно вопрошал, «не отделался ли Таксиль от действительной Дианы Воген… В этом новом эпизоде борьбы против масонства остается раскрыть важную тайну» [79]. Французская клерикальная пресса даже сообщала о намерении некоторых жертв Таксиля привлечь его к суду за «обман», «мошенничество» и призывала последовать их примеру всех покупавших книги Таксиля о «палладизме» [80]. А потом католическая печать получила указание полностью замалчивать всю эту неприятную историю, которая оказалась во многом невольной пародией на «дело Дрейфуса», Л. Таксиль с полным основанием называл себя «королем мистификаторов». Еще молодым человеком в 1872 году он зло посмеялся над городскими властями Марселя и командиром местного гарнизона, тупым солдафоном генералом Эпиваном де Вильбоа, палачом Марсельской коммуны. Они всерьез приняли составленное Таксилем от имени каких‑то мифических рыбаков известие о нашествии на побережье акул — людоедов, для истребления которых были спешно вызваны воинские части. Через несколько лет, находясь в Женеве, Таксиль распустил слухи о существовании на дне Женевского озера древнего города, долго будоражившие археологов (некоторые из них убедили себя, что увидели под водой улицы и площадь, украшенную конной статуей [81]).

После памятного выступления в зале Географического общества Таксиль снова взялся за писание остроумных антиклерикальных сочинений, некоторые из них — наряду с его более ранними работами — переведены на русский язык и пользуются широкой известностью у нашего читателя («Священный вертеп», «Забавная библия», «Забавное евангелие»). Однако «Мистификация столетия», разыгранная Таксилем, нанеся определенный вред клерикалам, потом не без успеха применялась ими же в борьбе против прогрессивных сил. Вымыслы Таксиля и его друзей против революционного рабочего движения и социализма не раз использовались реакционерами (в частности, царской Россией, черносотенцами во время и после поражения революции 1905 года), которые, разумеется, ни словом не упоминали, что эти выдумки давно разоблачены теми, кто их пустил в оборот. Как отмечает один католический автор, «нельзя быть уверенным, что в наши дни некоторые христиане не считают «Тайны франкмасонства» за аутентичный документ» [82].