История Европы. Том 2. Средневековая Европа

Именно на этапе сословной монархии закладываются основы таких решающих рычагов абсолютизма, как постоянная армия, система постоянных налогов, действенный и достаточно разветвленный аппарат исполнительной власти. Существовала известная аналогия и в механизме действия этих двух государственных форм, связанная со специфической расстановкой социальных сил в обществе. Важным условием высокой степени независимости государственного аппарата от господствующего класса при абсолютизме служил баланс сил феодалов и крепнущей буржуазии, так же как при сословной монархии — крупных и мелких феодалов и городского сословия. Именно из городского сословия в будущем выделилась буржуазия. Наконец, расцвет феодализма в период сословной монархии обеспечивал накопление необходимых предпосылок для генезиса капитализма. Этот процесс и обозначил качественно новый этап феодальной государственности, хотя его растянутость во времени, как и отмеченные сходные черты двух политических форм, делают в известном смысле размытыми границы между сословной и абсолютной монархиями.

Глава II

КЛАССОВАЯ И СОЦИАЛЬНАЯ БОРЬБА В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЕ

Материал региональных глав данного тома показывает, что революционная оппозиция феодализму проходит через все средневековье. Она выступает, соответственно условиям времени, то в виде мистики, то в виде открытой ереси, то в виде вооруженного восстания. Основу социальных и классовых конфликтов средневековья всегда составляли коренившиеся в феодальном обществе экономические и социальные противоречия. Главным из них было противоречие между господством крупной феодальной земельной собственности и мелким характером крестьянского хозяйства. Оно реализовалось в феодальной ренте и в социальной сфере определяло неизбежность постоянной борьбы между зависимыми крестьянами и крупными феодальными землевладельцами в лице отдельных сеньоров или государства. Противоборство этих основных классов феодального общества можно определить как классовую борьбу в собственном смысле этого понятия.

В период развитого феодализма возникли новые социальные противоречия — между феодалами и городами, а с укреплением последних — и внутри городов, между разными слоями их населения. Горожане, хотя постепенно конституировались в особое сословие, до конца средних веков не составляли единого класса. Борьба, которую они вели с феодалами, и конфликты, возникавшие внутри городских общин, скорее могут быть определены более широким термином как борьба социальная.

Если борьба горожан против сеньоров и внутригородские конфликты признаются безоговорочно всеми историками, то с борьбой крестьян против феодалов дело обстоит иначе. Даже те ученые, которые признают ее наличие в XIV—XV вв. в форме крупных крестьянских восстаний, считают, что до этого времени в феодальной деревне господствовала «вертикальная солидарность» и взаимопомощь между зависимыми крестьянами и их сеньорами, и они часто выступали единым фронтом против других феодалов и особенно против королевской власти, якобы равно всех угнетавшей. Кроме того, значительная часть историков вообще сомневается в том, что крестьянство в средние века было классом или даже сословием. Поэтому его выступления против феодалов даже в крупных крестьянских восстаниях расценивается ими не как проявление классовой борьбы, но как участие крестьян в политических многосословных движениях, которые не отражали специфических интересов крестьянства. Такие взгляды характерны для французских историков Г. Фуркена, Р. Мунье, М. Молла, Ф. Вольффа, английских — М. Постана, Е. Миллера, Дж. Хатчера и многих других. Если же крестьяне выступали самостоятельно, их борьба, по мнению этих ученых, только мешала развитию общества. Более прогрессивно мыслящие историки на Западе (Р. Хилтон, М. Фейт, А.X. Ландсбергер, Р. Бреннер, Дж. Мартин и др.) признают, хотя и не всегда прямо так их называют, крестьянские выступления классовой борьбой, которой придают значительную роль в развитии феодального общества.

С точки зрения советских историков классовая борьба между крестьянами и феодальными собственниками земли была постоянным и важным фактором средневековой истории Европы. Но ее формы и цели изменялись по мере развития феодального общества.

КЛАССОВАЯ И СОЦИАЛЬНАЯ БОРЬБА НАРОДНЫХ МАСС В РАННЕЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

Класс феодально-зависимого крестьянства в раннее средневековье только складывался из весьма разнородных элементов. Переплетение особенно на первом его этапе различных социальных структур порождало многообразие форм социального протеста. Некоторые из них восходили к отжившим рабовладельческим отношениям, другие отражали конфликты между свободным еще крестьянством и складывавшимся классом феодалов или раннефеодальным государством, третьи (на более позднем этапе) выражали уже борьбу закрепощаемых или закрепощенных крестьян против феодальных сеньоров.

На первом этапе раннего средневековья, когда феодальная вотчина еще не сложилась, в большинстве регионов Европы в качестве главного эксплуататора масс еще свободного крестьянства, как варварского, так и местного происхождения, а отчасти и потомков римских рабов и колонов, выступало раннефеодальное государство; главным его орудием были государственные налоги. В Византии сохранявшееся там централизованное государство увеличивало налоговый гнет в отношении государственных и частновладельческих колонов и арендаторов.

В зонах синтезного развития сохраняли свое значение конфликты между рабами и колонами, с одной стороны, крупными земельными магнатами — с другой: особенно большое место занимали побеги, постоянно упоминаемые в «варварских правдах» и византийском законодательстве VI—VII вв. Продолжались и традиции крупных народных восстаний (типа восстаний багаудов), разнородных по составу, в основном направленных против государственных притеснений и налогов. Такой характер носило восстание на юге Испании в 70-х годах VI в. против вестготского владычества, восстание в Лиможе (Франкское государство) в 579 г. против распространения поголовного налога на франков, ранее его не плативших.

Широкое народное движение с участием рабов, колонов, свободных крестьян как готских, так и римских, развернулось в 40-х годах VI в. в Италии, в связи с борьбой готского короля Тотилы против Византии. В 532 г. в самой Византии — в Константинополе — произошло большое, в основном антиналоговое восстание «Ника». Главными его участниками были разные слои городских жителей, в том числе простой народ. Особенностью социальной борьбы в Византии в V—VI вв. были массовые еретические движения. Наиболее радикальные из них — манихеи, монтанисты, мессалиане — были широко распространены среди сельского трудового населения. Более умеренные — арианство, монофиситство, несторианство, возникавшие среди горожан, церковной иерархии, и военных кругов, также вовлекали в свою орбиту народные массы, сочувствовавшие борьбе еретиков с богатой церковью.

В зонах бессинтезного развития и там, где синтез был слабо выражен, главное место в социальной борьбе занимали выступления свободных крестьян-общинников (бондов в Скандинавии, кэрлов в Англии) против растущих государственных повинностей, а также захватов королями и знатью общинных лесов, лугов, пустошей. Они отражали еще старые общинные и племенные представления. Такого же рода выступления имели место в X—XII вв. в Центральноевропейском, Славяно-Балканском регионах, а также на Руси.

На более позднем этапе феодализации в зонах синтезного развития складывается уже крупное феодальное землевладение в виде вотчины — сеньории, интенсифицируется процесс втягивания свободных крестьян, а также бывших рабов и колонов в феодальную зависимость. Это порождает новые формы крестьянского протеста — антисеньориальные: наряду с сохраняющими свое значение побегами возникают уже в рамках вотчины крестьянские «заговоры» против господ, пытающихся усилить зависимость крестьян и повысить ренту, захватить все больше общинных угодий. Ранее всего (в IX в.) они возникли в Италии и во Франкском государстве. На рубеже раннего и развитого средневековья происходят крупные народные восстания уже чисто крестьянского, антисеньориального характера, направленные против закрепощения, как, например, уже упомянутое восстание в Нормандии 997 г. или в Бретани 1024 г.