Индия в древности

Более ста лет прошло со времени первого перевода на европейский язык некоторых пуран, но и сейчас ученые не прекращают споров об их происхождении и хронологии. Нет пока единого мнения о ценности и достоверности их сведений. Г.Уилсон, пионер изучения пуран, считал эти произведения чисто религиозными и даже сектантскими, связанными исключительно с шиваизмом и вишнуизмом. Значение их как исторических источников долго отрицалось. Они рассматривались лишь в качестве сочинений по мифологии и религии. Постепенно отношение к пуранам менялось.

Были выявлены их древние корни, а сопоставление с материалами эпиграфики, нумизматики, литературой шастр показало ценность их свидетельств для изучения индийской истории. Важная роль в этом принадлежит Ф.Е.Паргитеру, глубоко проанализировавшему их исторические данные. Пураническая литература действительно содержит довольно много легендарных сообщений, существенных в первую очередь при изучении мифологии; немало тут и материала по религии. Вместе с тем в пуранах имеются данные об общественных отношениях, политической организации древних индийцев, их духовной жизни, традициях; сведения, полезные для решения проблем исторической географии и этногенеза. В ряде случаев их материал является единственным источником, позволяющим воссоздать политические события и хронологию.

Можно полагать, что задолго до сложения пуранических циклов индийские барды исполняли баллады о царях и мудрецах, сотворении мира и подвигах героев. Эти баллады и предания затем составили единые собрания. Иначе говоря, ядро сказаний восходит к очень раннему периоду, а их оформление в целостные повествования о древности совершалось на протяжении веков; редактирование осуществлялось разными школами. Поэтому здесь встречаются данные, относящиеся к I тысячелетию до н. э. и к началу II тысячелетия н. э. Тексты наиболее древних из дошедших до нас пуран датируются IV–VI вв.

Многие десятилетия исследователи истории и культуры древней Индии опирались, как правило, на сочинения брахманской литературы и почти совсем игнорировали буддийские и джайнские тексты — результат общего традиционного подхода к индийской культуре, рассматривавшейся с позиций брахманской образованности. Даже в конце XIX в. в европейской науке преобладала точка зрения о второстепенной роли буддизма и буддийской культуры.

Широкое распространение таких взглядов было связано и со слабой изученностью оригинальных письменных памятников буддизма и джайнизма. Открытие текстов на языке пали, а затем санскритских буддийских сочинений в Индии (Кашмир) и Центральной Азии заставило ученых пересмотреть свои взгляды на значение буддизма в истории древней Индии и всего Востока. Однако еще долго представители палийской, или южной, школы утверждали, что только сочинения на пали и буддийский канон на этом языке отражают древнейшее учение и могут считаться авторитетными источниками.

Эта позиция критиковалась многими исследователями, в том числе такими крупными, как И.П.Минаев, В.П.Васильев, Г.Керн, Ф.И.Щербатской, Л. де ла Валле-Пуссэн, Ж.Пшылуски, С.Леви, Ф.Веллер. По их мнению, нельзя рассматривать дошедший до нас палийский канон как аутентичный учению Будды. Не оставалось сомнения, что без тщательного анализа санскритских буддийских текстов и их тибетских и китайских переводов невозможно изучение буддизма, буддийской философии и древнеиндийской культуры в целом.

В настоящее время доказано существование канонов различных буддийских школ. Соответствующая литература создавалась не на одном языке. Уже сейчас известны фрагменты сочинений на «гибридном», или условно «буддийском», санскрите и ряде пракритов. палийский канон — лишь редакция южной хинаянской школы тхеравадинов (стхавиравадинов). Но поскольку он сохранился в наиболее полной форме, именно к нему и обращаются для характеристики канонической литературы.

Буддийские сочинения непосредственно связаны уже с датированным периодом индийской истории, многие события раннего буддизма часто соотносятся с реальными фактами политической истории. Применительно к эпохе, от которой не сохранились данные эпиграфики, свидетельства раннебуддийской и раннеджайнской литературы служат наряду с пуранами источником и для реконструкции основных вех политико-социальной истории. Разумеется, при этом необходимо учитывать характер используемого текста. Составители раннебуддийских сочинений не задавались целью описать общественный и государственный строй и особенности социально-экономических отношений, их интересовали жизнь и деятельность Будды и его учение. Однако, передавая факты биографии Будды и его ближайших последователей, они рисуют и исторический фон, повседневную жизнь различных слоев населения^[91]. То же можно сказать и о ранних джайнских сочинениях, посвященных Махавире и его доктрине^[92]. В этих сочинениях немало внимания уделяется государствам и народам Восточной Индии, где проповедовали Будда и Махавира. Тексты упоминают преимущественно тех царей, которые покровительствовали буддизму и джайнизму, и те события, которые были каким-либо образом связаны с деятельностью создателей учений.

Буддийский канон на пали — «Типитака» («Три корзины») включает три основных раздела: «Виная-питаку» (собрание дисциплинарных правил), «Сутта-питаку» (изложение основ буддийского учения — дхармы) и «Абхидхамма-питаку» (метафизика буддизма). отдельные входящие в него тексты относятся к разным периодам индийской истории.

Вопрос о возникновении канона весьма сложен^[93]. Согласно буддийской традиции, уже на первом соборе в Раджагрихе (V в. до н. э.) были заложены основы канонического собрания, оформлены правила поведения монахов («Виная-питака») и изложена доктрина («Сутта-питака»). На третьем соборе, созванном при царе Ашоке (III в. до н. э.), все три питаки подверглись редакции. В надписях Ашоки имеется сообщение о ряде буддийских текстов, которые современные исследователи отождествили с частями канона^[94]. Это дает основания полагать, что в III в. до н. э. уже существовало каноническое собрание, возможно ядро того свода, который письменно был зафиксирован на Ланке на языке пали в I в. до н. э. Отдельные сутры безусловно могли передаваться устно и задолго до эпохи Ашоки.

Конечно, не все канонические сочинения равноценны в качестве источника по истории и культуре древней Индии. Наибольший интерес в этом смысле представляют части «Виная-питаки» — «Махавагга» и «Чуллавагга». В них наряду с рассказами о жизни Будды дается описание сангхи (общины монахов), ее взаимоотношений с обществом и т. д. Исследователь находит здесь данные о положении рабов, земледельческих хозяйствах знати, развитии ремесла и т. д. Богатство исторического материала в «Махавагге» и «Чуллавагге» заставило некоторых ученых предположить, что эти тексты опирались на древнюю хронику.

Значительный материал по социальной истории и культуре древней Индии сохранился в «Сутта-питаке». Сутты (сутры) передают беседы Будды с его учениками и оппонентами, с представителями различных социальных и религиозных групп. Эти беседы не сводятся только к утверждению принципов доктрины, для подкрепления последних приводятся примеры, почерпнутые из повседневной жизни. В «Сутта-питаке» затрагивается ряд важных аспектов политической, общественной и религиозной структуры — о варнах, взаимоотношениях буддистов с представителями других религиозных направлений, свободных и рабах, монархиях и республиканских объединениях, системе судопроизводства и т. д.

В палийский канон входят также джатаки — рассказы о перерождениях Будды. До нас дошло около 550 палийских джатак, каждая из которых состоит из небольшого введения, повествования о прошлых рождениях Будды и заключения. Наиболее древними являются поэтические отрывки — гатхи, ближе всего примыкающие к каноническому собранию. Объединение текстов разного типа — результат длительного оформления и редактирования канона.

Джатаки — чрезвычайно емкий по материалу источник, содержащий сведения о положении разных социальных групп, политической организации, развитии ремесла и торговли, нравах и обычаях^[95]. Они, естественно, создавались в целях изложения и иллюстрирования основ буддийского учения, популяризации буддийской морали, но, как полагают некоторые ученые, более половины джатак небуддийского происхождения; их скорее можно охарактеризовать как народные рассказы, басни и легенды. Подобно большинству других канонических сочинений, джатаки тоже возникали преимущественно в Северо-Восточной Индии.