Свитки Мертвого моря. Долгий путь к разгадке

1. Комментарии на библейский материал

Нам известно, что обитатели Кумрана посвящали часть каждого дня изучению писания и что древние откровения составляли основу жизни и учения общины. В Уставе общины сказано: «И в месте, где будут десять человек, пусть будет изучающий Закон днем и ночью, постоянно, друг за другом. И старшие (буквально “многие”) пусть бодрствуют вместе треть всех ночей года, читая по книге, изучая закон и благословляя вместе» (6.6–8, р. 105). Первостепенность писания просматривается в ряде аспектов, наиболее явный из которых — количество библейских манускриптов, обнаруженных в пещерах. Другим аспектом, в котором она находит выражение, служат комментарии на библейские книги, обнаруженные там. В этих текстах раз за разом повторяется особый термин — еврейское слово пешер (мн. число пешарим), означающее «истолкование». Этот атрибутивный термин ученые присвоили той разновидности истолкования, которая представлена прежде всего в первом типе комментариев, рассматриваемых ниже.

A. Последовательные комментарии

В кумранских пещерах была обнаружена разновидность истолкования писания, являющаяся самым ранним из известных предшественников современного непрерывного комментария. Как и современный комментатор, кумранский истолкователь начинает с первых слов библейской книги или раздела, цитирует их и добавляет к ним свое понимание пассажа. Затем он обращается к следующему стиху или стихам, излагает его (их) и предлагает свое объяснение. Он продолжает использовать этот прием на протяжении всего сочинения, которое он комментирует, или по крайней мере на протяжении части, продиктованной его интересом. Свою интерпретацию он отделяет от текста писания словом или фразой, например такой: «Истолкование этого относится к…» Поскольку комментатор цитирует текст писания, комментарии являются еще одним источником информации о редакции библейского текста.

На очень раннем этапе изучения свитков стало очевидным, что кумранская экзегеза в этих комментариях основывается по меньшей мере на двух фундаментальных допущениях. Первое состоит в том, что библейский автор отнес свое пророчество к последним дням, а не к своему времени; второе — в том, что комментатор живет в эти последние дни и, следовательно, древние пророчества направлены на его собственные дни. Поэтому долгом комментатора было раскрыть тайны загадочных слов пророков и тем самым выявить божественное послание, адресованное обстоятельствам его жизни. Поскольку интерпретаторы часто упоминают людей и события, к которым, на их взгляд, были отнесены пророчества, комментарии представляют собой один из немногих видов текстов, содержащих исторические подсказки о секте и периоде, в который она существовала (см. гл. 1 В.4.а.3).

Кумранским экзегетам в их специфической интерпретации помогало еще одно допущение. На их взгляд, Бог раскрыл тайные слова его пророков-рабов Учителю праведности (Праведному наставнику), который был одним из ранних руководителей движения. Это убеждение находит выражение в комментарии на Аввакума, в частности в объяснении стихов Авв 2:1–2:

Имея вдохновенный текст (писания) и вдохновенного интерпретатора (Учителя), кумранская группа была уверена, что она имеет огромное преимущество перед всеми прочими читателями священных пророчеств. Они уверили себя в том, что благодаря вдохновению их руководителя туманные слова пророков стали ясны им одним.

Несколько последовательных комментариев сохранились достаточно хорошо, но большая часть их скорее фрагментарна. К этой категории принадлежат 17 или 18 сочинений (одно может быть пешером, но текст, который в нем комментируется, не идентифицирован). Интерес вызывает их распределение: шесть комментариев на Исайю; три на разные псалмы; по два на Осию, Михея и Софонию; и по одному на Наума и Аввакума. Здесь, так же как и в случае библейских свитков, выделяются книга Исайи и Псалмы. Может вызвать удивление, что представлены последовательные комментарии на псалмы, поскольку все остальные относятся к пророческим книгам. Однако вероятно, что кумранская группа рассматривала псалмы в некотором смысле как пророческие сочинения. Обратите внимание, что говорится о Давиде в первом свитке Псалмов из пещеры 11:

В Новом Завете также говорится о Давиде как пророке, а его поэзия интерпретируется как указывающая на события в жизни Иисуса и ранней церкви (Деян 2:29–31; см. также 1:15–26 и Мф 13:34–35).

Связь между библейским текстом и комментарием варьирует от пассажа к пассажу. Иногда объяснение следует словам писания скорее скрупулезно, в других случаях оно выхватывает в писании одно или два слово (возможно, интерпретируя их как символы), а еще в некоторых примерах связь менее очевидна. Среди лучше всего сохранившихся последовательных комментариев пешер Хаваккук (комментарий на Аввакума, один из семи свитков, найденных первыми), комментарий на Наума и истолкование, дошедшие части которого вращаются вокруг Псалма 37. [12] Комментарии на Исайю являются важным источником информации о мессианских представлениях в Кумране.

Этот свиток содержит текст и сопроводительный комментарий к Аввакуму 1–2. Стихи в Аввакуме 3 не истолковываются. В конце манускрипта оставлено место для дополнительного материала (примерно две трети столбца, написанного последним, и следующий столбец пусты), но пешер завершается, не заполняя его. Это пустое место предполагает, что интерпретатор написал столько, сколько намеревался; стихи в главе 3 не отвечали его целям. Активная деятельность самого Аввакума приходится на какой-то момент времени в промежутке примерно с 650 по 600 г. до н. э. Он пророчествовал, что Господь поднимает халдеев (вавилонян), чтобы наказать своенравных иудеев. Описывая силу и жестокость этих завоевателей, он обращается с жалобой к Господу, который в ответ говорит о будущем наказании халдеев. Кумранский комментатор интерпретирует халдеев как киттиев (киттим), обозначение, которое он, очевидно, прилагает к римлянам. Пророку было велено записать видение, которое он узрел: «Ибо видение относится еще к определенному времени и говорит о конце и не обманет; и хотя бы замедлило, жди его, ибо непременно сбудется, не отменится» (Авв 2:3). Таким образом, сам Господь сказал Аввакуму, что видение относится к концу, а комментатор знал, что в дни Аввакума история не завершилась. Здесь у него появляется ключ ко времени, к которому обращается пророк. Несколько стихов Аввакум также посвятил противопоставлению праведника и нечестивца (1:13; 2:4). Они также стали тайнописью для истолкователя, который счел, что подобные контрасты присутствуют в его собственные дни.