Загадки истории. Факты. Открытия. Люди

Правда, спустя некоторое время, несмотря на доверие Гиппарха и Эратосфена [75], античные ученые стали относиться к труду Пифея скептически. Так Полибий [76] сомневался, что небогатый и незнатный человек имел возможности для путешествия по окраинам ойкумены [77]. Современные исследователи совершенно обоснованно возражают Полибию.

Во-первых, Полибий жил два столетия спустя после смерти Пифея, поэтому получить какие-либо достоверные сведения о бедности последнего он не мог. Во-вторых, Пифей посвящал много времени занятиям астрономией, что было бы невозможно, не будь у него денег. А в-третьих, чтобы разобраться, прав ли Полибий, надо рассмотреть причины, по которым люди того времени отправлялись в дальние странствия. Сигналом тронуться в путь могли быть, например, результаты гадания с помощью костей, внутренностей животных и полета птиц, ответы различных оракулов, выполнение обетов, данных богам по разным поводам, желание посетить тот или иной известный храм. Среди светских причин можно назвать дипломатические миссии и существовавший испокон веков шпионаж. Были еще военные походы. Греки жили в тесных долинах у подножия гор и на крохотных равнинах вдоль побережий. В мирное время население этих клочков земли быстро росло, появлялись «лишние люди», которым трудно было прокормиться от щедрот матери-природы. Эллины нашли выход — они расширяли греческий мир за счет земель варваров. В своем роде путешественниками становились также наемники, многие из которых получили хорошее образование. Участие греков в военных кампаниях на территории Персидской державы позволило получить ценные знания о землях и народах Ближней Азии. Во многом уже известными путями, в том числе

благодаря таким воинам-ученым как Ксенофонт [78], пойдет на Восток армия Александра Македонского. «Вождь всех эллинов» был учеником самого Аристотеля. И знаменитый приказ «Армию — в каре, ослов и ученых — в середину» вполне мог прозвучать на два тысячелетия раньше, чем его отдал будущий император Франции Наполеон Бонапарт.

Иногда к научным открытиям приводило и просто желание увидеть своими глазами те чудеса и тайны, которыми полны неведомые земли. Но почему же отправился в путь наш герой Пифей? Не стоит забывать о том, что жители Массалии торговали ремесленными изделиями, товарами роскоши и винами, а кроме того, зарабатывали деньги как торговые посредники. Поэтому поиски новых рынков сбыта были очень важны для массалиотов. Их могли интересовать и новые источники сырья для греческих ремесленников (месторождения металлов, места залегания глин), а также лесов с ценными породами дерева. Так почему же Полибий решил, что Пифей оплатил путешествие из собственного кармана? Он мог получить средства из казны полиса: исходя из практических соображений, граждане города вполне могли финансировать плавание своего храброго соотечественника.

Естественно, Пифей сочетал общественное и личное, коммерцию и науку. Однако несомненно, что в первую очередь он представлял интересы своего полиса, а не свои собственные. Массалиоты были известны как купцы далеко за пределами Западного Средиземноморья, и, конечно, монополия Карфагенской державы на торговлю со странами

Статуя Пифея в Марселе

Атлантического побережья Европы была им не по вкусу. Балтийский янтарь, североевропейская пушнина и британское олово — вот в чем нуждалась Массалия.

Выполняя важное поручение, Пифей побывал на юге Британии и отметил, что местные жители гостеприимны и постоянно торгуют с купцами из других краев ойкумены. Он описал процесс добычи олова путем прорывания тоннелей и галерей и определил форму слитков олова как похожую на «астрагалы» — игральные кости. Пифея поразило хитроумие аборигенов: готовые слитки они перевозили по морскому дну во время отлива.

Посетил Пифей и страны Балтии, где своими глазами видел, как местные жители используют драгоценный янтарь в качестве топлива. Лишь незначительная его часть предназначалась на продажу.

Рассказы Пифея о море, движениях морской воды, наблюдения за растениями и животными в различных географических зонах, путевые заметки о живущих там людях свидетельствуют об отличном знакомстве автора с предметом повествования. Столь подробное описание мог сделать лишь тот человек, который действительно побывал в этих краях.

Но есть и факты более чем странные. Так Пифей якобы добрался до некой земли Туле. Что именно он за нее принял, да и побывал ли там вообще, остается загадкой. К сожалению, труд «Об Океане» до наших дней не сохранился, и судить о нем мы можем только по цитатам и пересказам позднейших авторов, как веривших, так и не веривших Пифею. Среди последних - Страбон [79], который считал ложью многое из того, что написал путешественник. Для начала Страбон справедливо обвиняет Пифея в неточности указанных расстояний и, более того, в их завышении. Однако не стоит забывать, что у античных мореплавателей не было навигационных инструментов для вычисления точного расстояния на море. Далее Страбон пишет, что земля Туле — выдумка, поскольку «современные писатели ничего не могут сообщить о какой-либо стране севернее Иерны, которая находится к северу от Бретани и вблизи от нее и является местом обитания совершенно диких людей, вследствие холода живущих в скудости; поэтому я полагаю, что северный предел обитаемого мира следует считать здесь». Иерне называлась в те времена Ирландия.

Обратимся теперь к авторам, которые считали Туле реально существующей территорией, а отнюдь не фантазией Пифея. Так, например, Клеомед [80] рассказывает о пребывании Пифея в земле Туле уверенно и твердо, он считает, что рассказ массалиота правдив от начала до конца.

Любопытный штрих в спор о путешествии Пифея вносит описание им белых ночей — явления, совершенно неизвестного античным грекам, да и многим другим народам Средиземноморского ареала и хорошо знакомое многим путешественникам и землепроходцам позднейших времен. Предоставим слово римскому географу Помпонию Меле [81]: «Туле. Там. ночи летом светлые, потому что в это время солнце, уже поднявшись выше, хотя само не видимо, однако скрытым по соседству блеском освещает ближайшие к нему места. В момент же летнего солнцестояния ночей нет, так как солнце тогда уже гораздо лучше видимое, являет не только свое сияние, но также большую часть своего шара».

Пифея из Массалии цитирует греческий ученый Гемин Родосский [82]. Повествуя о жителях северных стран, — то есть обитателей земель за Пропонтидой (совр. Мраморное море), — Гемин Родосский пишет: «У тех, кто живет севернее Пропонтиды, самый длинный день составляет шестнадцать равноденственных часов, у тех же, кто живет еще дальше на север, этот день длится семнадцать и восемнадцать часов. В эти места, кажется, приходил Пифей Массалиот. В самом деле он говорит в своих описаниях Океана: “Варвары нам показывали, где садится солнце. Ведь в этих местах случается, что ночь бывает совсем короткой, длясь два или три часа, так что солнце, садясь, после короткого интервала тотчас поднимается”».

Плиний Старший [83] тоже упоминает Пифея и его описание Туле. По словам Плиния, остров Туле расположен там, где Солнце ближе всего к полюсу летом, в период летнего солнцестояния. Эта территория постоянно освещена на протяжении полугода, а зимой Солнце находится с другой стороны Земли, и поэтому следующие полгода на острове Туле царит полярная ночь.

Некоторые сведения о Туле можно найти у византийского писателя Прокопия Кесарийского [84]. Он пишет, что там ежегодно летом в течение месяца и еще десяти дней солнце висит в небе, освещая остров то с запада, то с востока. А зимой, наоборот, не восходит в течение этого времени. Тогда на острове ведут отсчет дней, ориентируясь по движению других небесных светил — звезд и Луны. Сосчитав месяц и пять дней, старейшины поднимаются в горы и, достигнув вершины, ждут зарю на горизонте. Заметив ее, они возвращаются к соплеменникам с радостной вестью: меньше чем через неделю Солнце снова согреет землю.