Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Перед Клецком его встретили огнем мещане и шляхта ополчения. Но бой был недолгим и город пал. Трубецкой указал в том же письме: «государевы люди в Клецку в городе и на посаде литовских людей побили всех». Многие горожане через мост бежали в сторону Ляхович, но за ними устремилась погоня — почти всех либо убили, либо захватили в плен.

В тот же день, когда передовые части Трубецкого громили Клецк, арьегард его растянутых колонн в районе Тимкович атаковала тысяча конников, посланная из Старой Мыши воеводой Петром Вежевичем. Увы!

Они были разбиты, свыше сотни попали в плен.

Тогда Трубецкой отправил отряд к Мыши, но Вежевич еще за сутки до этого уше с остальными воинами к Бресту. Царские ратники убили либо увели в плен всех, кого нашли в замке и в посаде, а сам «городок Мышь выжгли и со всем разорили без остатка». [248] На обратном пути из Мыши воевода Измайлов ворвался в городок Столовичи, расположенный неподалеку и опять «литовских людей побили и поймали… высекли и выжгли». Из захваченных здесь 32-х шляхтичей и мещан он отобрал всего несколько-человек, остальных — «велел посечь».

Князь Трубецкой, этот убежденный палач, дошел до Слонима. Он старался изо всех сил: повсюду вздымались языки пламени и клубы дыма, лилась кровь, громоздились трупы. Методы истребления «литовских людей» у него оставались те же, что и в Мстиславле. Трубецкой сам рассказал об этом в донесении царю:

Потом Трубецкой повернул на юг, взял Новогрудок и его изрядно обветшавший замок, соединился здесь с 5-тысячным казацким войском Василия Золотаренко, возвращавшимся из Гродно, вместе с ним напал на Несвиж. Город они разграбили и сожгли, но замок, где засел Михаил Радзивилл, устоял.

На обратном пути они разграбили и сожгли Копыль и 27 сентября вернулись к Слуцку. Но штурмовать его больше не пытались, только забрасывали в город письма с предложениями капитулировать. При этом немецким офицерам писали немцы, служившие в войске Трубецкого; слуцким мещанам — казацкие атаманы, а комендант Петерсон получил царскую грамоту с обещанием различных привилегий после капитуляции. Это не дало никаких результатов. Петерсон отправил к Трубецкому преступника из городской тюрьмы с письмом, где заявил, что «Слуцк кровью, а не письмами добывать надо».

После этого 29 сентября Трубецкой с казаками стал уходить по дороге на Козловичи и Любань. Петерсон организовал преследование силами нескольких конных хоругвей. В историю Беларуси две попытки взять Слуцк вошли под названием «Слуцкая оборона 1655 года».

Полесье долгое время оставалось территорией, не затронутой войной. Но 25 июня 1655 года воевода Ф. Ф. Волконский послал из Киева к Петрикову отряд киевского полковника П. Яненко. 5 июля он провел бой в указанном районе, видимо, неудачный для него, так как уже через неделю вернулся в Киев.

В начале сентября 1655 года на речных судах из Киева вверх по Днепру отправился отряд князя Дмитрия Волконского (700 человек) — грабить и разорять Полесье. Эта флотилия вошла в Припять и 5/15 сентября подошла к городу Турову. Туровцы не оказали никакого сопротивления.

Не задерживаясь здесь, Волконский двинулся сухим путем к городу Давыдову (Давыд-городок). 16 сентября в версте от Давыдова его встретил отряд местных жителей, общей численностью, по разным данным, от 300 до 700 человек горожан и шляхты. После непродолжительного боя литвины бежали в город, но московские ратники «на плечах противника» ворвались следом. Город почти весь сгорел, жители и литвинские ратники ушли из него через противоположные ворота.

Победители вернулись к своим судам и поплыли вниз по реке Горыне к Припяти, затем по ней вверх до реки Вятлицы. Оттуда войско Волконского сухим путем 10/20 сентября подошло к городу Столин. Там повторились события у Давыдова: литвины после непродолжительного сопротивления бежали, а московиты разграбили и дотла сожгли Столин.

От Столина Волконский вернулся к Припяти, ратники опять сели на суда и поплыли до реки Пины. 25 сентября флотилия подошла к Пинску. Высадиться прямо в городе не позволил мушкетный и орудийный огонь с берега, поэтому десант высадился в нескольких верстах ниже города, в районе села Пенковичи (или Пинковичи). Оттуда московиты подошли к Пинску, который сдался практически без сопротивления. Тем не менее, московиты учинили в нем дикий погром, длившийся два дня. В жалобе, поданной спустя 10 дней туровскому старосте, уцелевшие пинчуки писали:

Волконский 27 сентября сжег город и окрестные слободы, после чего отправился на судах вниз по Припяти и Днепру назад в Киев. По дороге домой он опустошил деревни Теребень, Кривичи, Плащево и Стахово. Во всех деревнях захватчики грабили, как только могли, хаты жгли, домашний скот резали и складывали в челны.

Любопытно, что в донесении царю Волконский указал, что в ходе этого рейда у него было лишь трое раненых: «у одного солдата под Пинском руку оторвало из пушки да двух человек из пищали ранили». Либо скрыл потери, либо в самом деле они были минимальными.

Осенью активность царских войск утихла. Полки постепенно уходили на зимние квартиры.

Последняя значительная операция в 1655 году состоялась поздней осенью на Брестчине. В Ковно на зиму пришло 7-тысячное войско Шереметева. Уехав к царю по его вызову, боярин оставил за себя князя Семена Урусова. И вот в начале октября отряд во главе с С. Урусовым и Ю. Борятинским пошел оттуда на Брест. По пути, под Белыми Песками, в 150 верстах от Бреста, они 20 (30) октября разгромили отряд Сигизмунда Слушки. Далее разделились: меньшая часть пошла к Заблудово, а главные силы 3(13) ноября объявились у реки Лесной, в 8-и верстах от Бреста.

Там их встретил с жолнерами новый литовский великий гетман Павел Сапега, который пытался защитить мости гати, но не выдержал боя и отступил за реку. Когда же московиты переправились, Сапега их разбил, они убежали назад за реку, где стали лагерем и заняли оборону. Но Сапега выбил их оттуда.

Тогда Урусов и Борятинский снова отступили и заняли оборону в деревне Верховичи (или Берковичи), в 25 верстах от Бреста. Литвины окружили лагерь и двое суток держали его в осаде. Сапега послал парламентеров с требованием капитуляции. Но Урусов сдаваться не пожелал и внезапно контратаковал. Как известно, «смелость города берет». В последних числах ноября ему удалось прорвать окружение.

Далее при выходе из Беловежской пущи, возле Нового Двора, его войско было атаковано шляхетским ополчением во главе с брестским воеводой Яном Кунцевичем и снова потерпело поражение. В Вильно вернулось меньше половины тех, кто два месяца назад вышел из Ковно. Несмотря на все это, воевода позже уверял царя, что победа осталась за ним, как будто бы это не он, а Сапега спасался бегством.