Заветы Ильича. «Сим победиши»

Только так, преодолевая старые чиновничьи предрассудки, без спешки, не торопясь, но упорно и систематически, шаг за шагом, в течение нескольких лет можно заново построить новый Наркомат Рабочее-Крестьянской Испекции. «Правда, этот один наркомат, — заключает Ленин, — должен определять собой весь госаппарат в целом»⁵.

Совершенно очевидно, что для выполнения столь необычных и масштабных функций в центральном аппарате и на местах был совершенно необходим «не обычного типа состав служащих РКП»⁶.

Что касается вовлечения в это дело рабочих, то это должны быть лучшие из лучших, действительно «увлеченные социализмом», не испорченные властью, из числа «заведомо честных и

¹ См .-.Ленин ВИ. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 387, 443,449.

² Там же. С. 386.

³ Там же. С. 387.

⁴ Там же. С. 384, 386,394,396.

⁵ Там же. С. 395.

⁶ Там же. С. 442.

20*

уважаемых в каждом районе», пользующихся доверием «массы, беспартийных, рядовых рабочих, рядовых обывателей»¹.

Конечно это рабочие «недостаточно просвещены. Они хотели бы дать лучший аппарат. Но они не знают, как это сделать. Они не могут этого сделать. Они не выработали в себе до сих пор такого развития, той культуры, которая необходима для этого. А для этого необходима именно культура» ^{1396 1397}.

Поэтому в состав нового РКИ должны входить служащие из числа абсолютно честных и порядочных профессионалов с безупречной репутацией. Их должно быть не более 300–400 человек. И к их подбору, подвергая специальным экзаменам, необходимо отнестись особенно строго ¹³⁹⁸.

Важно, чтобы и те и другие, и рабочие и служащие-интеллигенты, относились к той породе людей «за которых можно ручаться, что они ни слова не возьмут на веру, ни слова не скажут против совести, — не побоялись признаться ни в какой трудности и не побоялись никакой борьбы для достижения серьезно поставленной себе цели» ¹³⁹⁹.

Иными словами, речь идет «о сосредоточении в Рабкрине человеческого материала лучшего качества», ибо только такие требования к обновлению госаппарата прилично предъявлять в Советской России, «ставящей своей задачей развиться в социалистическую страну» ¹⁴⁰⁰.

Ленин нисколько не сомневался в том, что его предложения встретят отчаянное сопротивление, что начнутся толки о том, что слишком много нового «начальства» будет слоняться по учреждениям, внося дезорганизацию, отрывая чиновников от важных государственных дел, что в конечном счете из всей этой затеи «получится один хаос» ¹⁴⁰¹.

«Я думаю, — пишет Ленин, — что злостный источник этого возражения так очевиден, что на него не требуется даже ответа». Он наверняка будет исходить «либо прямо, либо косвенно из тех сфер, которые делают наш аппарат старым…» И это вполне объяснимо, ибо в мутной воде канцелярщины проще ловить рыбку. «И лавливали они рыбу в этой мутной воде до такой степени, что только совсем слепые из нас не видели, как широко эта ловля практиковалась» ¹⁴⁰².

А вот, когда после публикации в «Правде» ленинских диктовок «Как нам реорганизовать Рабкрин» и «Лучше меньше, да лучше», Крупская спросила старого партийца-рабочего Василия Николаевича Каюрова, мнением которого Ленин всегда дорожил, тот ответил, что ленинский проект — это как раз то, о чем думали передовые рабочие.

Совершенно очевидно, что во всех указанных преобразованиях особую роль должна была сыграть «верхушка» — руководящие партийные и советские кадры. Новая политика требовала новых подходов, новых методов руководства. И о том сколь пагубными для дела являются методы, исходящие из критериев гражданской войны — из умения командовать. Ленин в эти годы говорил и писал постоянно.

Проиворечие между необходимостью руководства страной, народным хозяйством, используя прежде всего методы убеждения, материальный интерес, мнение ученых и специалистов, с привычкой решать сложнейшие проблемы с помощью приказа, выливавшейся в мирных условиях в избыточное администрирование, становилось совершенно нетерпимым.

Взгляд на массу как на послушные винтики и колесики сложного государственного механизма, которыми можно по своему смотрению вертеть куда и как угодно, пагубен. И «если кто-нибудь забудет про эти колесики, — сказал Ленин на XI съезде партии, — если он увлечется администрированием, то будет беда»¹.

Что касается диктатуры, то Владимир Ильич четко различал два понятии: диктатура класса, выражающего волю трудящихся, то есть подавляющего большинства народа (в отличие от буржуазной или фашистской диктатуры) и личную диктатуру. Личную диктатуру Ленин считал химерой.

В январе 1919 года известный историк, в 1917 году заместитель министра в правительстве Керенского и член ЦК меньшевиков Николай Александрович Рожков написал Ленину: «Положение, по-моему, таково, что только Ваша единоличная диктатура может пересечь дорогу и перехватить власть у контрреволюционного диктатора, который не будет так глуп, как царские генералы и кадеты, по-прежнему нелепо отнимающие у крестьян землю… Надо перехватить у него диктатуру. Это сейчас можете сделать только Вы, с Вашим авторитетом и энергией. И надо сделать это неотложно… Иначе гибель неизбежна».

¹ Ленин ВИ. Поли. собр. соч. Т. 45. С. 107.

Ленин ответил: «Насчет “единоличной диктатуры”, извините за выражение, совсем пустяк. Аппарат уже стал гигантским — кое-где чрезмерным — а при таких условиях “единоличная диктатура” вообще неосуществима и попытки осуществить ее были бы только вредны ¹⁴⁰³.

Иными словами, чиновничья мясорубка способна перемолоть или исказить до неузнаваемости любую энергию и «железную волю». Но даже если управленческий аппарат вышколен и отлажен, «единоличная диктатура» все равно не реальна. Во всяком случае, так полагал Ленин.

Когда американский писатель Линкольн Стеффене, наслышавшийся о «кремлевском диктаторе», в марте 1919 года задал Владимиру Ильичу вопрос: кто станет его преемником? — Ленин ответил: «“Много лет тому назад я понял, что не являюсь всеобъемлющим человеком”.

Он взял карандаш, маленький листок бумаги, нарисовал круг, разделил его, как на круговой диаграмме, острыми углами на неравные секторы. Одни из них были побольше. Другие — поменьше. Рисуя, Ленин продолжал говорить:

— “Я могу охватить вот этот сектор… и этот… и этот. У меня есть возможность заштриховать занимаемую ими площадь. А вот эти и эти — не могу. Сначала я сам пытался это сделать, а потом постепенно меня дополнили люди, вместе со мной и составляющие «всеобъемлющего человека» партии, который может охватить все части огромного целого”»².

Итак, руководить страной может лишь работоспособный коллектив, соединяющий лидеров, обладающих различными достоинствами, опытом, знаниями во «всеобъемлющего человека». И любые претензии на единоличное правление — «вредны». Смысл тех личных характеристик, которые Владимир Ильич дает в своих диктовках, та нелицеприятная критика в адрес признанных лидеров в том и состояла, что ни один из них не может претендовать на исключительную роль единственного «вождя».