Религиозные войны

Судорожный ритм войн позволяет экономической жизни страны приходить в себя, одним — регистрировать продажи, другим — получать прибыли, а остальным — отправляться в город. Когда те, кто использует войну для наживы, насытятся, не становятся ли они наилучшими борцами за окончательный мир? Нельзя ли приложить к религиозным войнам слова Тэна о перераспределении собственности, высказанные им применительно к Французской революции?

Перед лицом этих опустошений, которые Ронсар [15] разоблачал с 1563 г, этих «узаконенных грабежей», зарегистрированных в канцеляриях судов и внесенных в их архивы, реакции крестьянства весьма разнообразны. Они укладываются в длинный список народных эмоций, столь многочисленных во время Столетней войны и в начале XVI в. — от создания обществ самообороны, которые заставляют [113] себя бояться и уважать, и доходят до настоящих восстаний и грубого насилия. Сознавая бессилие официальных властей, жители Коменжа организуют лиги взаимной защиты, то же самое происходит в Дофине. Эти ассоциации являются протестантскими и демократическими, они противостоят дворянству. В Виваре организация не настолько развита, там заключается перемирие на время пахоты. Самым действенным средством остается бунт, который в некоторых регионах свидетельствует о постоянстве конфликтов и предвещает возникновение настоящего классового сознания. В 1590 г. Генеральные штаты Бургундии постановляют, что «в связи с последствиями и возможными неприятностями, в деревнях, входящих в коммуны, не будет разрешено браться за оружие»... даже с намерением «пойти войной на врагов». Буржуазия с подозрением относится к вооружению деревни. В Провансе грубые репрессии 1545 г. и союз короля с парламентом города Экс-ан-Прованс не разрешили никаких социальных и религиозных противоречий, оказавшихся очень живучими. Беза говорит о 60 реформаторских церквях в этой провинции. Центром борьбы провансальского крестьянства оказались деревни, расположенные между Дюрансом и Любероном. В Гиени устная традиция передает воспоминания о бунте против налога на соль (габеля) в 1548—1549 гг.. Бунт докатился до Бордо, несмотря на увещевания должностных [114] лиц и Парламента. Восставшие («Gauthiers») Перше были раздавлены герцогом Монпансье [16] между Аржантаном и Фалезом (апрель 1589 г.). За этим последовали новые бунты («francs museaux», «chatean-verts» или «lipans») в 1589—1593 гг. Не было ли в Нормандии на Генеральных штатах, созванных в 1593 г., своего депутата-«землепашца»? В Бретани недовольные, не колеблясь, атаковали города, в которых укрепился Меркер [17]. Значительные волнения недовольных в 1589—1590 гг. отмечаются нападениями, сопровождавшимися литургическими песнопениями. В стране сладких вин эти бунты направлены против любой армии, без какого-либо различия между партиями.

Каждое крестьянское движение обладает, таким образом, какой-то особой чертой: в Бургундии это движение направлено на сохранение мира, в Бретани оно полно социальных чаяний и устремлений и направлено против городов; в Лимузене это движение против [115]дворянства и против налоговой политики, оно отличается особой широтой, поскольку кроканам («croquants») удалось собрать 150 000 человек (Bercé Y.-M. Les Tards — avisés, в кн. «Histoire des Groquants», p. 89—125).

3. Запоздалое падение промышленного производства.

Экономическое возрождение в начале века, вызвавшее появление торгового и промышленного капитализма, создало новые формы производства и поставило перед государством новые проблемы. Наряду с двумя традиционными формами производителей (цеховые ремесленники, которые имели уставы и привилегии, и лица свободных профессий), появляется тенденция к развитию индустрии капиталистического типа, где преобладают торговые интересы. Под влиянием торговцев сукном происходит изменение в суконном производстве, которое стимулирует активную торговлю в акватории Средиземного моря. В связи с модой и развитием буржуазии значительный подъем наблюдается в шелковом производстве в Лионе, где появляются «торговцы-фабриканты», в Туре, в Париже, как это констатирует Ассамблея нотаблей [18] в [116] 1596 г. В других отраслях промышленности, таких как производство стекла, добыча и обработка металлов, в печатном деле, игравшем столь значительную роль в войне пасквилей и являвшемся новой властью над общественным мнением, появляются предприниматели, которые выделяют капиталы и поставляют оборудование, объединяют людей по специальностям, отличным от представленных в цеховых объединениях, как это происходит в Нидерландах. Их предприятия являются капиталистическими с самого своего возникновения. Развитие этих предприятий приходится на период Итальянских войн, Возрождения и возникновения новых форм цивилизации. Это зачаток промышленной революции, к которой Ж. Неф привлек внимание, говоря о Франции и Англии. Рост цен поначалу способствовал промышленной активности, в частности, в некоторых очень специализированных отраслях, но очень скоро начали сказываться последствия военной смуты.

Падение производства связано с разрушениями, порожденным неуверенностью в безопасности застоем в торговле, с налоговой системой, а начиная с 1585 г. — и с превратностями европейской и трансатлантической экономики (Шоню и Дейон). К этому добавляется закрытие традиционных рынков сбыта, кроме итальянских, но Италия остается конкурентоспособной в отношении предметов роскоши и, по капризу моды, ее товары высоко ценятся [117] на французском рынке. Те, у кого имеются деньги, быстро реагируют на тревожное состояние общества, они начинают изымать средства из производства и инвестируют их в землю или в покупку должностей. Производство падает как в количественном, так и в качественном отношении. Власти предпринимают усилия для того, чтобы как-то затормозить этот отток валюты, вызываемый приобретением иностранной продукции. Прежде всего это касалось предметов роскоши. Эдиктом от 3 октября 1582 г. ввозные пошлины увеличены на все товары, прибывающие из-за границы. Ассамблея нотаблей 1583 г. предлагает запретить ввоз готового сукна из Италии и Англии и предоставить возможность свободно ввозить из-за границы шерсть, лен, пеньку, шелк-сырец, воск, медь, красное дерево и другое сырье. Эта Ассамблея хотела бы создать во Франции «производство шелковых тканей, что даст возможность жить множеству людей и удержит в королевство свыше двух миллионов золотом, которые уходят в Италию». Эти проекты, оставшиеся лишь на бумаге, вновь появляются в докладной записке Лаффама «Общие правила по созданию мануфактур во Франции» в январе 1599 г., но эдикт о запрещении ввоза тканей, приравненных к предметам роскоши, вызывает настоящий бунт.

Рост капиталистического производства сопровождается ростом цен и ведет к усилению [118] социальных противоречий и конфликтов. Изменение реальной заработной платы, которая отличается от номинальной, трудно оценить, но, тем не менее, ясно, что повышение цен не сопровождается параллельным ростом оплаты труда. Заработная плата меняется в зависимости от целой серии «факторов разброса»: для некоторых профессий играет роль пол, в частности, в производстве предметов роскоши. Важна квалификация, а также место, размер и характер предприятия. Крайне важными представляются и условия жизни рабочего. Здесь обнаруживается контраст между городами и деревнями. П. Раво указывает, что в Пуату упоминается очень мало наемных сельскохозяйственных рабочих, и только на крупные арендуемые фермы при их обустройстве нанимались батраки. Множество трудящихся, которых ничто не привязывает к земле, стекаются в пригороды; создание и последующее слияние этих пригородов друг с другом остается важным событием в истории городов. В свободных профессиях кустарные промыслы очень часто служат лишь дополнительным источником дохода, эта работа непостоянна по месту и по времени, а у работника отсутствует специализация. Он хочет жить в своем замкнутом хозяйстве, на своем клочке земли, со своими овцами, со своей репой и что-нибудь понемножку мастерить. Как хорошо сказал П. Гувер про жителей Бове, «эти черты поражают в жизни деревень больше всего». [119]