Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура

А.П. Куницын

Когда пансиону потребовались дополнительные помещения, то в 1818 году в саду выстроили баню, надстроили в следующем году вторым этажом и приспособили под жилье. «Сад тенист; одна беседка <… > на холме; другая огромная, круглая, вся в окнах и в зеркалах, вделанных в стены; в ней обширная овальная комната на юг, окруженная с трех сторон небольшими комнатами». От близлежащего нужника старая беседка отделялась «густою клумбою рябин, берез и акаций». В 1819 году, для Кавелина, перед главным домом отстроили отдельный деревянный флигель14.

В пансионе учились четыре года (с 1820 года – пять) и в нем преподавали следующие предметы: российскую словесность, логику, физику, математику, военную науку, естественную историю (естествознание. – В.А.), латынь и греческий, немецкий и французский, географию, историю, музыку, пение, танцы и фехтование. За некоторым исключением те же предметы изучали и в Лицее.

Одеты пансионеры были в суконную зеленую куртку с красным воротником и шелковым галстуком, черный жилет с косынкой и узкие панталоны.

В.К. Кюхельбекер Гравюра И. Матюшина

Большинство учителей придерживались «передовых», то есть либеральных взглядов. Естественное право читал друг декабристов А.П. Куницын, любимый в Лицее учитель Пушкина («Куницину дань сердца и ума»); русскую словесность – поэт-декабрист В.К. Кюхельбекер, которого все обожали; логику – А.И. Галич (ему Пушкин посвятил два стихотворных послания); математику преподавал Д.С. Чижов, профессор Педагогического института; историю – Т.С. Рогов; географию – К.И. Арсеньев, будущий академик.

Довольно времени уделялось искусствам: рисунок преподавал выпускник Академии художеств С.А. Бессонов, фортепьяно – гитарист М.Т. Высоцкий, пение – К.А. Кавос, известный композитор, танцы – Ж. Дютак, «кругленький французик <…> в башмачках с пряжечками и в шелковых чулочках», который полвека обучал жителей столицы танцеванию.

Преподавателями языков были: французского – эмигрант Руссель, «седой, важный старик»; немецкого, латыни и греческого – немец профессор Э. Раупах, «человек с необыкновенным даром слова» и плодовитый драматург, высланный из России в 1822 году за свое вольнодумство.

Спали ученики в комнатах («камерах»), здесь же ночевал гувернер. Вставали в 6 утра по колокольчику, через час после молитвы начинался скромный завтрак, с 8 до 12 и с 14 до 18 часов шли занятия с небольшими перерывами. В 21 час – молитва, ужин и сон. «Во время вечерней рекреации, – по четвергам пение, по вторникам и пятницам – фехтование и музыка». Понедельник был банным днем. «Говели и приобщались иные у родных, иные в Екатерининской церкви (по соседству. – В. А.);последних было немного; это не имевшие родных».

Кормили воспитанников питательно, но однообразно. «…Обыкновенные наши блюда были: борщ с говядиной, каша гречневая с маслом, картофель с маслом, биток, бобы, фасоль, горох с маслом и жареная говядина. Зелень была со своего огорода; остальная провизия покупная; эконом принимал деньги достаточные для хорошей, но покупал дрянную и вонючую. Часто мука или крупа были прилеглые; масло воняло свечным салом».

На праздники и выходные учеников отпускали домой. Каждый месяц они приносили родителям ведомости о своих успехах и поведении. По-русски разрешалось говорить только за трапезой и по праздникам; нарушивших штрафовали «марками». Телесных наказаний не было, за проступки ставили в угол, оставляли без еды или сажали в карцер на хлеб и воду.

Атмосфера свободомыслия, характерная для многих лет царствования Александра I, породила среди учеников бунтарские настроения, они появились при увольнении из пансиона Кюхельбекера в начале 1821 года. В результате попечитель Уваров предложил, чтобы общение воспитанников с родственниками «были столько, сколько можно, уменьшены, если нет возможности вовсе пресечь»15.

С течением времени дела в пансионе стали идти плохо. Из 49 принятых в 1817 году курс в 1821 закончили всего 11 человек, отсев был очень большим, число воспитанников сократилось «до четвертой части», увеличилась задолженность (у М.И. Глинки она равнялась 500 руб.), выросли цены. У многих родителей вызывало недовольство здание пансиона и они были «удержаны от взятия из него детей своих единственно уверениями, что дом сей переменится».

М.И. Глинка. М.И. Теребенев. 1824 г.

28 июня 1821 года воспитанники в последний раз сдавали переводные экзамены в доме на Фонтанке. «Из 2-го в 1-й класс переводятся: Сергей Соболевский, Константин Масальский. Из 3-го во 2-й: Александр Краевский с похвальным листом, М. Глинка тоже, Борис Вревский, Василий Гудима-Левкович. Из 4-го в 3-й: Лев Пушкин (книга за успехи в российском языке), Платон Илличевский, Александр Римский-Корсаков, Василий Левашов, Александр Плещеев (рапира за успехи в фехтовании). Из 5-го в 4-й: Дмитрий Глинка, Петр Плещеев, Николай Чихачев, Николай Рачинский». Воспитанник Михаил Глинка «разыграл на фортепиано концерт сочинения Ценнера». Он окончил пансион в следующем году и оказался одним из самых знаменитых его воспитанников.

Упоминаемый в списке Дмитрий (Григорьевич) Глинка (1808–1883) был двоюродным братом Кюхельбекера и по окончании обучения служил дипломатом16.

По-разному сложилась судьба первых выпускников. Сергей Александрович Соболевский (1803–1870), прозванный в пансионе «Ибисом», стал крупным библиофилом – его собрание насчитывало около 25 000 книг. Он дружил и много практически помогал A.C. Пушкину, который ценил его эрудицию и живой характер. О.С. Павлищева, сестра поэта, писала, что без Соболевского «Александр жить не может». Для него предназначался портрет Пушкина кисти Тропинина. Друзья считали, что лишь Соболевский мог предотвратить роковую дуэль.

А.С. Пушкин. В.А. Тропинин. 1827 г.

Константин Петрович Масальский (1802–1861), «прилизанный остроносенький круглячок», приобрел известность своими историческими, весьма поверхностными романами и как редактор-издатель журнала «Сын Отечества», где печатались многие литераторы и поэты. Масальский первым перевел на русский язык «Дон Кихота» Сервантеса.

Л.С. Пушкин. А.О. Орловский. 1820-е гг.

Барон Борис Александрович Вревский (1805–1888), незаконный сын князя Б.А. Куракина, был соседом Пушкина во время его ссылки в Михайловское, владея в том краю имением.

Александр Яковлевич Римский-Корсаков (1806–1874) жил в одной комнате с М.И. Глинкой, который написал несколько романсов на его стихи, напечатанные в литературных альманах.

Общей любовью пользовался – Лев Сергеевич Пушкин (1805–1852), очень похожий на своего старшего брата в детстве: «Белая курчавая голова, умные глаза, толстые губы…». Поэт часто навещал его в пансионе, ибо жил неподалеку, в доме Клокачева на Фонтанке и позднее относился к нему с любовью, хотя жизнь Льва из-за его склонности к винопитию сложилась не совсем удачно. Интересно, что врожденной особенностью младшего брата было «отличать хорошие стихи от дурных».

Больше всех прославил пансион на Фонтанке Михаил Иванович Глинка. Он учился в нем со 2 февраля 1818 года до конца июня 1822 года. Учился прилежно, увлеченно занимаясь языками. H.A. Маркевич оставил описание внешности своего товарища:

«Маленький, крошечный, довольно безобразный, с огромной не по росту головой, и с гениальным, пламенным взглядом».

Тогда же Миша начал сочинять музыку, посещать Большой театр. Можно утверждать, что в пансионе начался Глинка-композитор17.