Гражданин, политик, воин

Особенно мастерски он строил систему огня и инженерных заграждений в Панджшере. Он очень хорошо знал местность и максимально использовал преимущества гор при построении обороны. Каждое огневое средство, будь то пулемет или горная пушка, располагалось у него в очень удобном для стрельбы месте, использовалось наиболее эффективно и рационально. Когда мы планировали операцию, то при изучении и оценке обстановки убедились, что в долине практически нет свободных путей, где бы войска смогли беспрепятственно продвигаться. Вся местность комплексно простреливалась, причем с разных уровней и направлений. Огневые позиции капитально были оборудованы в инженерном отношении. Преодолевать такую оборону нам, конечно же, было бы очень сложно, к тому же это сопровождалось бы большими потерями.

Поэтому мы спланировали высадку нескольких тактических воздушных десантов, чтобы разорвать эту оборону на части, лишить ее монолитности и разгромить противника поочередно. Во многом это нам удалось, несмотря на то что Ахмад Шах очень умело управлял своими вооруженными отрядами, удачно маневрировал и контратаковал в самые неудобные для нас моменты боя и с самых уязвимых направлений. Он глубоко изучил тактику партизанской борьбы и развил ее применительно к местным условиям, обогатив новыми идеями и приемами.

Сейчас, по прошествии стольких лет, должен сказать, что я и сам многому тогда научился у него в плане организации и ведения боя в горной местности. Когда мне довелось организовывать боевые действия в Нагорном Карабахе, то я широко использовал опыт Ахмад Шаха».

По итогам проведения этой операции генерала Н.Г.Тер-Григорьянца представили к званию Героя Советского Союза, но наградили только орденом Ленина. Звание же Героя Советского Союза за эту операцию присвоили командующему войсками Туркестанского военного округа генерал-полковнику Ю.П.Максимову.

После проведенных советскими войсками масштабных операций в Панджшере в 1982 году вооруженные формирования Масуда оказались в крайне тяжелом положении. Ахмад Шах столкнулся с большими экономическими проблемами. Ощущалась нехватка продовольствия, боеприпасов и снаряжения. Особой его заботой стало обеспечение моджахедов и населения Панджшера предметами первой необходимости и оказание им медицинской помощи.

ПИСЬМО ¹⁶

Во имя Аллаха

Исламское общество Афганистана

Дом провинции Парван

Салам алейкум!

Дорогой друг, инженер Исхак, шлю Вам пожелания крепкого здоровья и процветания. Я слышал, Вы благополучно вернулись из Саудовской Аравии. Надеюсь, путешествие было приятным и очищающим. Ваши панджшерские братья так же, как прежде, воюют и разрабатывают подходы к врагу. Силы русских и правительственных войск численностью до 5 тысяч человек сконцентрированы в районах Руха и Анава. Они также оседлали с двух сторон дорогу Руха – Гульбахар. Боевые действия начинаются с рассветом и продолжаются до позднего вечера.

Нехватка продуктов питания, холод и снег, отсутствие теплой одежды и обуви, перекрытие дорог в Андарабе и Кухестане, непоставка русских пулеметов в шесть воюющих под командованием полевых штабов районов и в уже освобожденные районы, трудности с доставкой продовольствия к линии боевых действий поставили нас в крайне затруднительное положение. Когда ситуация была лучше, и мы еще могли за деньги закупить продовольствие, для нас не нашлось финансовых средств. Сейчас уже нет ни денег, ни товаров, да это уже и не имеет решающего значения, так как вот уже месяц движение по дороге в Андараб перекрыто, и в дуканах просто нечего продавать и покупать. Цена пшеницы достигает 260 афгани за сир (7 кг. — Прим. авт.), риса — 450 афгани, соли — 320 афгани, дизтоплива — 700 афгани за канистру, сахарного песка — 600 афгани за сир. Но даже и эти огромные цены существуют лишь на словах. На рынках ничего не продают и не покупают.

В то же время дневные потребности только одного полевого штаба в Чамальварде составляют двадцать сиров пшеницы, в пяти других районах дневная норма в среднем колеблется от восьми до десяти сиров. Я вынужден был собрать всю пшеницу из районов Дара и Парьян и послать ее в районы боевых действий. Несколько дней назад в течение недели бойцы из Чамальварды питались лишь тремя картофелинами в день.

Положение беженцев и людей, лишившихся крова, которые отошли в северные районы, настолько тяжелое, что у них нет даже и этого. Экономическое положение в семьях моджахедов также катастрофическое. Рядом со мной находятся сотни больных, большинство из которых — моджахеды. Все хотят оставить поле боя и сменить тоску боевых позиций на Иран или Пакистан, чтобы заработать там на кусок хлеба. Такое бедственное положение моджахедов в несколько раз усугубляется снегопадами, невиданным доселе количеством простудных заболеваний, отсутствием теплой одежды и обуви. Большинство моджахедов отдают свою обувь и одежду тем, кто меняет их на боевых позициях.

Бесчеловечный враг не дает нам передышки ни на сутки и продолжает каждый день вести боевые действия. При этом страшном холоде дети и женщины вынуждены с рассветом уходить и скрываться в горах, а возвращаться к родным очагам только с наступлением ночи.

Я несколько раз посылал в Андараб своих людей с тем, чтобы договориться об открытии дороги на Хавак, но другие “исламские партии”, среди которых нет настоящих мусульман, не снизошли до наших просьб. Наоборот, они только усугубляют наше бедственное положение, требуя у обездоленных, голодных и несчастных людей деньги за мыло и спички. В районе Поли-Хэсар они издевались над панджшерцами и каждого из них на несколько дней сажали в тюрьму. Доставка к нам товаров из Пешавара не может быть осуществлена в связи с блокированием дороги в Саидхейле.

После неоднократного проведения переговоров с исламскими партиями я вынужденно предложил им перемирие и разоружение в районе Пишгор. Если Господь будет милостив, в один из дней они состоятся. И все отряды в этом районе замирятся, вместо того чтобы проливать реки крови и увечить людей. Но если дорога не будет открыта, я буду воевать уже не с русскими, а с другими исламскими партиями.

На фоне огромных потерь в живой силе и экономического ущерба, который претерпел народ Панджшера, я изыскал возможность для того, чтобы послать группу молодежи на учебу в Пешавар, и другую молодежную группу — для работы за рубежом в Пакистан. На тот момент времени это было единственным верным шагом для того, чтобы укрепить сердца людей и устранить у них упаднические настроения (желание идти на сотрудничество с врагом). Однако мы уже долгое время не можем получить вестей о том, дошли ли эти люди до Пешавара. Пока что никто из них назад не возвратился. Но мы были и остаемся уверенными в том, что Вы сможете разрешить эту проблему. За тот период времени, что Вы были в Саудовской Аравии, я написал Вам об этом несколько писем. Не умолчу о том, что жду от Вас содействия, если такие условия имеются, в обустройстве людей за рубежом. Людей, видевших боль и страдания, тех, кого выбирали в районах и которые имеют письма прямо из центра.

Вопрос, который меня чрезвычайно беспокоит, — это зимнее наступление врага и, в частности, начало месяца Хамаля нового года (конец марта 1983 года — Прим. авт.). Если Бог, видя положение, в котором мы находимся, не захочет предотвратить новое наступление врага в первых числах нового года, а я с большой долей уверенности могу сказать, что таковое будет, то даже затрудняюсь сказать: «Какое будущее ждет мой народ и что будут делать моджахеды?» Это условия, которые мы терпим. Лишь в воле Аллаха это предотвратить, так как сделать что-то еще уже выше ограниченных человеческих сил.

Уверен, что Вы предпримете шаги по устранению наших трудностей в той мере, в которой сочтете нужным. У нас не одна и не две проблемы, чтобы я давал вам свои рекомендации, что и как делать.