Свастика на орбите

Может быть, тайна экспедиции так и осталась бы неразгаданной, если бы не один случай. В 1985 году неподалеку от тех мест в Сахаре рухнул грузовой самолет. Его искали с применением самых современных технических средств, и в первый же день нашли нечто, напоминавшее обломок летательного аппарата. Поисковая партия на вертолетах быстро отправилась к месту находки, но перед изумленными спасателями предстал отнюдь не пропавший аэроплан. Они увидели странную ракету, зарывшуюся в песок. Ракету сфотографировали и продолжили поиски самолета. А пару дней спустя песчаная буря полностью замела необычные обломки, и найти их уже не смогли — да, в общем-то, не особенно и хотели.

Случайным образом эти фотографии попали ко мне в руки. Я взглянул — и обомлел: передо мной была самая настоящая А–4! Каким образом она попала туда? Первое предположение — один из испытательных пусков состоялся в Африке. Но тащить сверхсекретную ракету через всю Европу смог бы разве что законченный идиот. Среди руководителей ракетного проекта таких было откровенно мало. К тому же место падения находилось слишком далеко от предполагаемого района запуска, надежно контролировавшегося немецкими войсками.

И вот тогда мне пришла в голову мысль сопоставить маршрут ноябрьской экспедиции немцев с районом падения странного объекта. Представьте себе, я совершенно не удивился, но они полностью совпали! Оставалось выдвинуть рабочую гипотезу, что эти два события как-то связаны между собой.

А потом к ним добавилось третье. В Документах ракетного центра Пенемюнде я нашел информацию об успешном запуске «объекта 910». Запуск состоялся 8 ноября 1941 года, в 18–ю годовщину гитлеровского «пивного путча». Любопытно, но ни одного упоминания об этом «объекте» ни до, ни после я не находил. В отчете значится:

Итак, в 11.55 в Пенемюнде узнали о том, что испытания прошли успешно. Почему так поздно? Обычная ракета летит до цели всего несколько минут. Здесь же прошло целых три часа. Одно из двух: либо наблюдатели были очень нерасторопны (во что, откровенно говоря, верится с трудом), либо «объект» летал очень долго. Если ракета летала долго, значит, она летела на весьма значительное расстояние. Два часа полета для баллистической ракеты — это много тысяч километров.

Странное совпадение по времени с путешествием немецкой группы по Сахаре навело меня на мысль, что странный «объект» был нацелен именно туда. Действительно, в каком еще направлении осенью 1941 года можно было безнаказанно запустить баллистическую ракету? Оптимальный вариант — в Атлантику, но тогда ракете неизбежна пришлось бы пройти над территорией Англии, и в случае неисправности сверхсекретное оружие могло достаться врагу. По той же причине нельзя было стрелять на север — там на пути ракеты располагалась Швеция. На востоке довольно далеко простиралась оккупированная территория России, однако в тылу немецких войск свирепствовали партизаны, которые контролировали целые большие области. Допустить попадания ракеты к ним было нельзя.

Зато на юге все выглядело не в пример спокойнее. Предполагаемая траектория пролегала над территорией рейха, потом над Италией — верной союзницей Германии, над Средиземным морем и, наконец, над находившимися под полным контролем немцев областями Африки.

Здесь ракетчикам не приходилось опасаться разглашения тайны. Уткнувшись в пески Сахары, не менее надежно хранящие свои тайны, чем морские волны, ракета оказывалась в полной безопасности, А чтобы навести ее на цель, установив радиомаяк, и отследить конечный этап ее траектории, и была отправлена в пустыню небольшая группа во главе с офицером СС.

Правдоподобная гипотеза? В общем-то да, если бы не одно весьма странное обстоятельство. Дело в том, что, как и в случае с испытаниями А–4 в 1937 году, нормальная последовательность действий была полностью нарушена: ракету испытали в самом начале ее разработки. Такого не бывает. Поэтому я решил на время оставить эту тайну и обратиться к известной мне истории запусков межконтинентальных баллистических ракет.

В феврале 45–го

К началу нового года, которому суждено было стать последним для Третьего рейха, пилотируемый образец ракеты А–9/10 был готов. В носовой части грозного оружия была сделана небольшая тесная кабина с прекрасным обзором во все стороны и простейшими органами управления. Пилот-смертник, занимавший эту кабину, мог с ювелирной точностью навести свое оружие, которое становилось одновременно и его могилой, на цель. Спастись у него не было ни малейшего шанса, такую возможность никто попросту не предусматривал. Надо сказать, что А–9/10 была единственным гоьнасто-ящему самоубийственным оружием в Третьем рейхе.

Соответственно на роль пилота требовался человек, во-первых, достаточно опытный, во-вторых, преданный нацизму и обладавший достаточно крепкими нервами. Наилучшим образом подошел бы какой-нибудь пилот Люфтваффе, однако Гиммлер устроил настоящий скандал, требуя, чтобы героем стал обязательно эсэсовец. Опыта управления ракетами, заявлял он, так и так нет ни у одного военного летчика, поэтому никакими преимуществами пилоты не обладают. Ему пошли навстречу, но лишь частично; было решено, что в последний путь вместе с ракетой отправится действительно эсэсовец, но обладающий более или менее приличным летным опытом.

И такой человек довольно быстро нашелся. Речь шла о штандартенфюрере Вернере Альте, который участвовал в малоизвестном проекте «Крылья СС*. Суть проекта заключалась в том, чтобы поручить оборону воздушного пространства рейха пилотам-эсэсовцам. Главным «лоббистом» был Гиммлер, противодействовал ему, естественно, глава Люфтваффе Герман Геринг. Их склока так и не успела завершиться до конца войны. Однако в рамках СС уже существовали своя летная школа и основные структуры будущего авиационного корпуса. Возглавить этот корпус и предстояло Альту.

Вернер Альт появился на свет в 1911 году в Саксонии, Уже подростком он участвовал в юношеских соревнованиях планеристов — путь, который прошли все асы Люфтваффе. В 1930 году он поступил в летную школу крупнейшей германской гражданской авиакомпании «Люфтганза» (военная авиация была запрещена немцам по условиям Версальского договора) — предел мечтаний для многих молодых людей. Конкурс в эту школу достигал нескольких десятков человек на одно место. Окончив школу, Альт стал пилотом и начал работать на регулярных рейсах компании: Берлин — Данциг, Берлин — Мюнхен, Берлин — Лондон. В 1934 году Вернер перешел в армию и начал осваивать тяжелые бомбардировщики Дорнье. Его таланты удостаивались высочайших похвал руководства, несколько авиационных фирм делали ему весьма заманчивое предложение — стать их пилотом-испытателем. Однако пламенный нацист Альт неизменно отказывался. В 1937 году он вступил в ряды СС, но полетов не прекращал. Руководство тщательно заботилось о том, чтобы Вернер не растерял своего летного опыта, Время от времени ему позволяли участвовать в боях: в 1940 году — во Франции на «Юнкерсе–87», осенью 1941 года — в России на «Юнкерсе–88», весной 1942 года — в Африке, летом 1943 года — снова в России… В 1944 году Вернер сделал несколько вылетов против кораблей врага в Бискайском заливе, бомбил Лондон и осваивал реактивные самолеты. И вот в начале 1945 года настал его звездный час.

Запуск был осуществлен 14 февраля. В качестве цели был намечен небоскреб Эмпайр-стейт-билдинг — да, в общем-то, любое здание. Главное, чтобы попадание ракеты выглядело вполне осмысленным, а пропаганда могла потом объявить целью все что угодно. Психологический эффект обещал быть огромным: точные удары японских камикадзе приводили в ужас крепких мужчин — американских моряков, что же в таком случае должно было испытывать гражданское население? Долго гадать не приходилось. Поэтому нацистское руководство цеплялось за пуск А–9/10 как за последнюю надежду. Впрочем, за что оно в тот период не цеплялось?