Код операции - Тарантелла. Из архива Внешней разведки России

Письмо в Париж с его впечатлениями о московском быте изобиловало деталями, которые были вполне уместны для интуриста. Лаго сообщал, что собрал прекрасный фотоматериал, запечатлены наиболее интересные городские виды, памятники архитектуры, новые здания и прочее.

Продовольственный вопрос в городе, судя по всему, решен. Купить можно почти все, но по очень высоким ценам. В последнее время открыто много магазинов и ресторанов, которые почему-то называют коммерческими и где все дорого. Но есть и другие, куда ходит обычный люд. Чтобы не быть голословным, как человек практичный и умеющий считать деньги, он записал цены на некоторые продукты: фунт масла — 9 рублей, яйца — 3 рубля за десяток, батон хлеба — 75 копеек, яблоки — 2—3 рубля за килограмм, виноград — 4 рубля. В ресторане первое блюдо (без него в России не принято обходиться) можно получить за 1—2 рубля, второе — за 3—4 рубля. Что касается мануфактуры, обуви, одежды, то с этим плоховато.

Как человек, интересующийся различными сторонами городской жизни, Лаго не мог, естественно, пропустить такое важное для столицы событие, как международный матч по футболу, состоявшийся 18 августа 1931 года.

Футболистов из Турции встретили очень хорошо. Игра состоялась на недавно отстроенном красавце стадионе «Динамо», который вмещает 65 тысяч зрителей. Столпотворение могло быть ужасное, городской транспорт брали штурмом, но публика проявляла удивительную дисциплинированность и, несмотря на нешуточные эмоции, давки и драк не было.

Случился, правда, скандал совсем с неожиданной стороны, который вызвал оживленные толки. К началу матча приехал турецкий посланник на автомобиле со своим флажком, но милиция не пропустила его к полю. Дипломат был возмущен и даже хотел снять свою команду с игры. Кое-как инцидент уладили. Сама игра была весьма зрелищной, публика — эмоциональной, но дружелюбной. Счет 3 : 3.

Так писал иностранный турист своим «приятелям» в Париж.

С Лаго договорено, что, подводя итог своей поездки, он в разговоре с Беседовским и Бурцевым подчеркнет, что наиболее удобным способом является приезд в СССР в качестве иностранного туриста с паспортом одной из западных стран. Паспорт должен быть настоящим, а не липовым, и визы получать надо в советских посольствах. Заменять фотографии в паспортах он, Лаго, имеет возможность через свои венские связи. Лаго поднимет также вопрос о том, что та сумма (600 рублей), коей он был снабжен, совершенно недостаточна, и в будущем это надо учесть: он находился в довольно стесненном положении. Даже сувениры для друзей не смог приобрести. Кроме того, он требует оказания помощи завербованным им людям: они должны периодически получать хотя бы скромные суммы.

Пребывание Лаго в СССР позволило составить более полное представление о нем как о человеке. Его профессиональные и деловые качества сомнений никогда не вызывали. Своих привычек и наклонностей он, как можно было видеть, не скрывал. Вел себя так, как привык. Не стремился выдавать себя за идеологически «правоверного». За ним было установлено и наружное наблюдение, которое показало, что никаких связей, кроме бытовых, он не заводил. Все остальное укладывалось в санкционированную для него работу с людьми. Несколько раз, уведомляя оперработника, он посетил свою сестру. Подтвердилась его неодолимая тяга к представительницам слабого пола: дамы «демократического» поведения постоянно мельтешили вокруг него и пользовались его вниманием. Всем своим обликом Лаго как бы говорил: «Берите меня таким, какой я есть, со всеми человеческими слабостями и достоинствами, или не берите вовсе». Никаких поводов усомниться в его добросовестности в части оперативной работы он не давал. Никаких попыток обнаружить наблюдение или уйти от него Лаго не предпринимал. В сопровождении оперативных работников Лаго выезжает для выполнения имевшегося у него задания в Одессу. Результаты работы по каждому пункту задания тщательно обрабатываются в ИНО и будут представлены Лаго по его возвращении в Париж Беседовско-му и Богомольцу в Риге.

Подводя итоги работы с Лаго, Центр отметил, что сотрудничество с советской разведкой, очевидно, отвечает его жизненной установке, во всяком случае на данный период времени. Но за его поступками и побудительными импульсами решено было внимательно следить, чтобы не упустить возможных перемен в его настроениях и, если потребуется, вовремя вмешаться. В ходе обмена мнениями берлинская резидентура, которая, видимо, лучше других «чувствовала» натуру Лаго и его образ мышления, употребила для его характеристики нестандартный термин «честный двойник»: об интересе к нему иностранных спецслужб он исправно докладывал нам и действовал затем по указанию нашей разведки. Заключительный вывод был таков: Лаго является ценным работником, способным принести большую пользу делу, а если и когда это будет нужно, то он, несомненно, вновь приедет в Москву.

Мистер Гибсон

Приехав в Ригу, Лаго остановился в «Метрополе» и позвонил по домашнему телефону Богомольца: 30-4-17. Ответила служанка, сказала, что хозяев нет дома и следует позвонить немного позже. Второй звонок Лаго сделал уже в десятом часу. К аппарату подошла супруга Богомольца, она сказала, что муж очень ждал гостя, хотел его встретить сам, но должен был срочно уехать в Варшаву.

На следующее утро Лаго посетил квартиру на Кайзерслаутерн и познакомился с госпожой Богомолец. Как галантный кавалер Лаго преподнес ей московские духи. Он объяснил мадам, которая, как и все дамы, наверное, бредит всем парижским, что парфюм называется «Красная Москва», а делает их фирма «Новая заря». Людям постарше отлично известно, что это дореволюционный «Брокер», выпускавший самые престижные и дорогие духи в России по французским рецептам. Пусть дама все это знает, чтобы не подумала, что преподнесенная ей парфюмерия — это, как теперь говорят русские, какой-то ширпотреб. Чтобы придать еще большую пикантность своему подарку, Лаго сообщил, что звучащая почти по-французски аббревиатура ТЭЖЭ на этикетке флакона на самом деле расшифровывается довольно скучно: Трест эфирножировых эмульсий, но зато им руководит мадам Жемчужина, супруга Молотова, ближайшего сподвижника вождя. Пояснения Лаго бьши выслушаны весьма благосклонно.

Почерпнул он все эти полезные сведения от своих мимолетных московских спутниц, а теперь Лаго в который раз убеждался, что любая информация не бывает лишней и нужно только уметь ею с толком распорядиться.

Супруга Богомольца, поблагодарив господина Лаго за приятный сувенир, сказала, что близкий знакомый ее мужа, которого она оповестит, позвонит ему в отель и они договорятся о дальнейшем.

Действительно, звонок вскоре последовал, и Лаго попросили прийти в 11 часов по адресу: Алунена йела, 3, квартира 6. Когда, сориентировавшись по туристской схеме города, вывешенной в вестибюле отеля, Лаго пошел по указанному адресу, то обнаружил, что рядом, в доме 5, находилась британская миссия в Латвии.

Дверь открыл молодой человек. Он был весьма немногословен и провел Лаго во внутренние помещения к джентльмену, не нашедшему нужным представиться. Возможно, тот полагал, что Богомолец предупредил гостя о вероятности такой встречи во время пребывания Лаго в Риге. Лаго никаких вопросов не задавал, интуитивно поняв, что перед ним как раз тот английский начальник Богомольца, о котором ему говорили советские разведчики в Москве.

Он коротко рассказал об обстоятельствах своей поездки в Москву, не останавливаясь на деталях ее подготовки, зная, что собеседнику они наверняка известны от Богомольца. Лаго счел уместным пересказать сведения о внутриполитической обстановке и экономической ситуации в России, которые должен был бы сообщить Бесе-довскому и Богомольцу. Как ему показалось, англичанину понравился его доклад, и он несколько раз удовлетворенно кивнул головой. Очевидно, оценки и выводы Лаго совпали с его собственными. Лаго отметил про себя, что англичанин не только не испытывал трудностей в восприятии его информации, но и свободно изъяснялся на русском языке. Он попросил Лаго подготовить и прислать подробный доклад о его поездке, обратив внимание на бытовые условия и прочие заслуживающие внимания мелочи, с которыми столкнулся турист в СССР.