Марш на Кавказ. Битва за нефть 1942-1943 гг.

Четвертого августа попытки расширить плацдарм потерпели неудачу от жесткой обороны и контратак противника. Майор Брукс, командир подразделений на плацдарме, приказал создать рубеж обороны.

Генерал-лейтенант Герр понял, что дальше так дело не пойдет. Его новый план предусматривал форсировать реку на следующую ночь в другом месте в полутора километрах от моста. А потом следовало объединить оба плацдарма.

Под командованием подполковника Штольца была создана новая группа. В 23.00 южнее она переправилась через реку. Сопротивление противника было незначительное. Сразу же все имеющиеся в распоряжении роты начали расширять новый плацдарм и приступили к наведению моста. Пятого августа в 1.30 приступили к переправе тяжелого вооружения на 4-тонном пароме. В 4.35 были встречены передовые части 16-й пехотной (моторизованной) дивизии, которые также вошли в подчинение подполковника Штольца. Связь с северным плацдармом установил 60-й мотопехотный полк. Пятого августа в 10.00 магдебургский 4-й саперный батальон навел 24-тонный мост. Теперь марш можно было продолжить!

«Викинг», будучи соединительным звеном между подвижными дивизиями на востоке и медленными пешими соединениями на западе, 2 августа прошел всего 15 километров. Целью соседней дивизии справа сначала был важный железнодорожный узел Тихорецк, который удалось взять только через три дня.

Для борьбы с оставшимися в тылу подразделениями противника с этого времени боевая группа «Викинг» наступала двумя маршевыми группами. Каждую ночь они занимали круговую оборону. Ежедневно позади оставался один танковый взвод с подвижной мастерской танкового батальона, которая занималась ремонтом поврежденных машин. Время от времени оставались и гренадерские роты. Они ждали ежедневную транспортную колонну снабжения и сопровождали ее вперед. Таким образом, постоянно обеспечивалось сопровождение. Еще 1 августа «Викинг» потерял в результате нападения пять автоцистерн.

Второго августа «Викинг» выдвинул одну боевую группу в Новопокровское (в 15 километрах от Белой Глины), в то время как главные силы оставались в Белой Глине и подошли позже. Но 3 августа снова пришла пора выступать и для «Викинга»! Утром у Ново-Дмитриевской на своем двухмоторном Ju-88 приземлился командор группы 500-й истребительно-бомбардировочной эскадры майор Диринг, чтобы обсудить план наступления с сухопутными командирами. Генерал-майор войск СС Феликс Штайнер, принявший командование над пополненной к этому времени дивизией «Викинг», из которой временно была выделена танковая боевая группа оберфюрера Гилле, кратко и точно изложил свой замысел форсирования Кубани. В результате изучения местности было выявлено два подходящих для переправы места. Одно — под Кропоткином, другое — под Григорополисской. Командир корпуса определил Кропоткин, чтобы сразу получить мост, пригодный для подходящих пехотных частей. У штурмбаннфюрера Мюленкампа было другое мнение. В излучине Кубани он хотел переправиться на южный берег в подходящем месте и считал, что в Кропоткине можно встретить сильное сопротивление. Штайнер с ним согласился.

Танки «Викинга» двинулись вперед, за ними последовали полк «Германия», 1-й и 2-й дивизионы 5-го артиллерийского полка СС. Открытые фланги прикрывали разведывательные дозоры разведывательного батальона.

В воздухе постоянно находился самолет истребительно-бомбардировочной эскадры, сопровождавший головные танки. Генерал-полковник Рихтгофен, командующий 4-м воздушным флотом, выбивший из главного командования Люфтваффе эти авиационные соединения поддержки наземных войск, во время боевого применения своей авиации на Кавказе переживал лучшие времена, когда взаимодействие между частями сухопутных войск и авиации было налажено идеально. Позже, правда, его уже не удавалось обеспечить должным образом из-за недостатка самолетов. Только летом 1943 года во время Курской битвы эта координация снова достигла совершенства. Об этом взаимодействии с авиацией штурмбаннфюрер Мюленкамп вспоминал:

«Прекрасно было налажено взаимодействие с 500-й истребительно-бомбардировочной эскадрой. Как только рассветало, наши летчики, наша истребительно-бомбардировочная эскадра давала себя знать. Они говорили с нами по радио или сбрасывали капсулы с сообщениями, просили обозначить светящимися маяками места, пригодные для посадки. Командор майор Диринг блестяще садился на незнакомые площадки. После приветствия обсуждался замысел боевых действий на день, и после взаимных пожеланий «ни пуха, ни пера» он снова улетал.

Летчики действовали так, что обеспечивали нас разведкой и огневой поддержкой. Они устанавливали места для переправ, и нам не нужно было проводить долгую разведку местности. Они направляли самолет так, что он пересекал места переправ, бродов или участков плохих дорог и отстреливал над ними сигнал. Мы двигались в соответствии с этим сигналом и быстро находили эти места. Они докладывали также об оборонительных рубежах противника и сразу же намечали для нас пути их возможного обхода. Бортовым вооружением и осколочными бомбами они вмешивались в наземные бои или подавляли силы противника. Было развито образцовое взаимодействие».

Третье августа стало высшей точкой этого взаимодействия. Внизу мчались танки, пехота на бронетранспортерах, артиллерия и саперы, а с воздуха за происходящим следили воздушные наблюдатели. В тот день едва ли можно было сдержать наступление через русское прикрытие. Гауптштурмфюрер Дорр, командир роты 1-го батальона полка «Германия», 3.8.1942 года записал в своем дневнике:

«Дмитриевская/Григорополисская: еще никогда немецкий солдат не бывал здесь, между Черным и Каспийским морями. Местами голая степь, потом попадаются хорошие земли. Сильный ливень. Это хорошо после жары и пыли. В ходе быстрого броска в 11.30 вышли к Кубани. Загадочный совет в штабе дивизии. Потом приняли решение: наступать на Григорополисскую, где вообще нет моста. Русские бегут. Мы гонимся за ними. На надувных лодках переплываем через Кубань. С ходу. Замечательный успех нашего 1-го из «Германии»».

Крупное событие, которое гауптштурмфюрер Дорр описал лишь вкратце, включало и другие факты, о которых он не мог знать. В полдень авангард дивизии «Викинг» был у излучины Кубани. К этому времени вторая маршевая группа, включавшая боевую группу «Нордланд», продвинулась до Дмитриевской. После обсуждения обстановки с более высокими штабами было принято решение нанести удар главными силами «Викинга» в юго-восточном направлении, чтобы прикрыть длинный западный фланг 13-й танковой дивизией, далеко продвинувшейся на юг.

Пока принималось решение, в 14.30 около 30 русских самолетов атаковали боевую группу «Нордланд» в районе сосредоточения под Дмитриевской. При этом были сожжены стоявшие на поле «физелер-шторх» и бомбардировщик Ju-88.

Пока вечером 1-й батальон полка «Германия» создавал небольшой плацдарм под Григорополисской, полк «Нордланд» двумя батальонами, танковой ротой и 3-м дивизионом 5-го артиллерийского полка СС вышел к излучине Кубани. Боевая группа под командованием оберфюрера фон Шольца для ночного отдыха сосредоточилась в районе хутора Воровской. Чуть позже поступили приказы о действиях на следующий день. В них говорилось: «Боевой группе фон Шольца взять Кропоткин и захватить шоссейный мост через Кубань южнее города!»

Проследим теперь сначала путь 40-го танкового корпуса, шедшего на самом восточном фланге: 3 августа из-за недостатка горючего боевые действия вела только одна танковая дивизия корпуса. Пока главные силы 23-й танковой дивизии в Пролетарской и Сальске дожидались подвоза горючего, 3-я танковая дивизия совершила гигантский прыжок до Ворошиловска (Ставрополя). От исходного пункта Прегродное до Ворошиловска расстояние составляет 100 километров по воздушной линии. Как его удалось преодолеть?

Утром 3 августа передовой отряд под командованием майора Папе вышел из поселка Безопасное. Его целью было Донское. Слабое сопротивление противника было сломлено. На станции Пелегяда был захвачен стоявший под парами эшелон с танками и артиллерией.