Начало Великой Отечественной войны

Следом за ними в этой же полосе продвигались три моторизованные дивизии, которые находились во втором эшелоне 4-й танковой группы.

Командир дивизии генерал-майор Богабгун П. П. строил боевой порядок в два эшелона. Основой полковых участков являлись батальонные и ротные районы обороны, находившиеся в огневой связи Друг с другом. Дивизионные артиллерийские полки (легкий и гаубичный) были приданы стрелковым полкам первого эшелона и вошли в группы поддержки пехоты. Приданный дивизии 51-й корпусной артиллерийский полк составил дивизионную группу артиллерии дальнего действия. Две батареи противотанкового дивизиона придавались полкам первого эшелона для организации противотанковой обороны. Плотность противотанковой артиллерии в полосе обороны 125-й стрелковой дивизии едва достигала трех орудий на километр фронта. Для отражения массированного удара танков противника такая плотность была явно недостаточной. Слабо были прикрыты войска и с воздуха. Зенитный дивизион не мог обеспечить прикрытие всего боевого порядка дивизии, занявшей оборону на широком фронте.

Однако, несмотря на неравные условия борьбы, советские войска смело вступили в бой и оказали врагу ожесточенное сопротивление. В первой половине дня особенно упорные бои войска 125-й дивизии вели в районе Тауроген. При поддержке артиллерии стрелковые части отбивали неоднократные атаки противника. Лишь к середине дня, нанеся большой урон врагу и потеряв большое количество своего личного состава, дивизия была вынуждена оставить Тауроген. Овладев этим городом, танковые соединения противника устремились к Расейняй. На подступах к нему с ходу вступила в бой с противником 48-я стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор Богданов П. В. Напряженный бой шел несколько часов. Противник бросал против геройски сражавшихся советских воинов все новые и новые части. Под давлением танков и непрекращавшейся бомбежки вражеской авиации наши части были вынуждены отойти к исходу дня за р. Дубисса.

На вильнюсском направлении, которое прикрывали войска 11-й армии, успело развернуться на 100-километровом фронте лишь одиннадцать батальонов 5, 33 и 188-й стрелковых дивизий. Против них наступала 3-я танковая группа с подчиненными ей двумя корпусами 9-й армии, имея только в первом эшелоне три танковые, одну моторизованную, шесть пехотных дивизий и одну моторизованную бригаду.

Сильные удары наземных войск непрерывно поддерживались вражеской авиацией 1-го и 2-го воздушного флотов.

В связи с тем что наши части и соединения не ожидали наступления гитлеровских полчищ, оно явилось для них полной неожиданностью. В результате этого все пограничные автодорожные и железнодорожные мосты были захвачены противником в исправном состоянии. Это позволило врагу беспрепятственно развивать наступление в глубь нашей территории, вследствие чего фронт обороны советских войск оказался прорванным на нескольких направлениях. «Этот прорыв, отмечает командование группы армий „Север“ в своем донесении в Берлин, — удался благодаря тому, что приграничные позиции противника либо оборонялись очень слабо, либо совсем были не прикрыты» (подчеркнуто нами). Об этом же указывается и в отчете 3-й танковой группы: «Многочисленные полевые укрепления были недостаточно обеспечены гарнизонами или же не имели их вовсе».

Но и на вильнюсском направлении уже в первый день войны советские войска оказывали местами сильное сопротивление врагу, препятствуя продвижению его танков. Командующий 3-й танковой группой генерал-полковник Гот отмечает, что если 39-й моторизованный корпус встретил на своем пути дорожные препятствия, то продвижение 57-го моторизованного корпуса было затруднено многочисленными инженерными заграждениями.

К исходу 22 июня передовые части 4-й танковой группы вышли в район северо-западнее Каунаса к р. Дубисса, а войска 3-й танковой группы форсировали р. Неман в районах Алитус и Меркине (Меречь). Форсирование противником Немана в короткие сроки оказалось возможным потому, что понтонеры 4-го понтонно-мостового полка вследствие сложности обстановки и неполучения от общевойсковых командиров приказа на подрыв мосты в вышеуказанных районах не взорвали.

В тяжелых условиях обстановки не смогли выполнить боевую задачу по обороне переправ в районе Алитус мотострелковые подразделения частей 5-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса, которым командовал генерал-майор танковых войск Куркин А. В. Подвергаясь неоднократным массированным налетам бомбардировочной авиации противника, наши танковые части несли большие потери. Советские танкисты несколько часов вели ожесточенный, напряженный бой с танками противника у переправ через р. Неман, но с наступлением темноты 22 июня они были вынуждены отступить.

На других участках фронта под давлением превосходящих сил противника советские войска также были вынуждены к исходу дня отойти от границы на 15–20 км.

В связи с тем, что противнику удалось разрушить постоянные провода в приграничной полосе, управление войсками часто нарушалось. Вследствие этого отдаваемые вышестоящими начальниками распоряжения и донесения нижестоящих штабов запаздывали и не соответствовали сложившейся обстановке. Все это еще более осложняло положение советских войск.

Утром 22 июня были подняты по тревоге и соединения 27-й армии, 3-я отдельная стрелковая бригада одним батальоном готовилась к обороне на острове Даго, а остальными силами-на прибрежных укреплениях острова Эзель. 67-я стрелковая дивизия заняла оборону на побережье Балтийского моря в районах м. Колкасрагс, Виндава, Павилоста и Либава. [44]

Вследствие введения Народным комиссаром Военно-Морского Флота в ночь на 22 июня повышенной оперативной готовности основные соединения и корабли Краснознаменного Балтийского флота в первый день войны были готовы к боевым действиям. Командование флота установило дозорную службу подводными лодками и миноносцами.

Оценив сложившуюся к концу дня обстановку, Военный совет Северо-Западного фронта, командующим которого был генерал-полковник Кузнецов Ф, И., членом Военного совета корпусной комиссар Диброва П. А., а начальником штаба генерал-лейтенант Кленов П. С., решил силами стрелковых соединений 8-й и 11-й армий не допустить прорыва противника на Шауляй, Каунас и Вильнюс, а 12-м и 3-м механизированными корпусами нанести контрудар по его группировке, прорвавшейся к р. Дубисса на шауляйско-тильзитском направлении, и разгромить ее. Командующий фронтом считал, что главный удар противник наносит вдоль шоссе Тильзит — Шауляй, поэтому поражение вражеских войск на этом направлении должно было, по его соображениям, решить судьбу оборонительной операции фронта в приграничном районе. [45] После разгрома фашистских соединений на этом направлении он планировал перебросить механизированные корпусах полосу 11-й армии с целью разгрома противника на каунасском и вильнюсском направлениях.

Необходимо заметить, что механизированные корпуса, в соответствии с планом прикрытия, получили задачу на подготовку контрудара в указанных районах еще в 9 часов 45 минут 22 июня. [46] Во исполнение приказа командующего фронтом 3-й механизированный корпус (без 5-й танковой дивизии) сосредоточивался в районе Расейняй с целью нанесения 23 июня контрудара совместно с 12-м механизированным корпусом на шауляйском направлении… Оба механизированных корпуса на период выполнения боевой задачи были подчинены командующему 8-й армией. Соединения 12-го механизированного корпуса, которым командовал генерал-майор Шестопалов Н. М., должны были нанести удар из района Шауляя в юго-западном направлении, а войска 3-го механизированного корпуса — из района южнее Расейняй в северо-западном направлении.

С утра 23 июня войска Северо-Западного фронта отражали яростные атаки противника. Вражеские самолеты производили многократные бомбардировки аэродромов, районов сосредоточения наших войск, городов и железнодорожных узлов. Вместе с тем под прикрытием авиации противник высаживал большое количество диверсионных групп в целях дезорганизации тыла и захвата мостов, аэродромов и других военных объектов.