Путь к империи

Пруссия была побеждена под Йеной и Ауэрштедтом, и остатки ее армии бежали. Даже королевская чета бежала к русским в Мемель, а главнокомандующие, Блюхер и Шарнгорст, попали в плен. «Наполеон дунул на Пруссию – и она перестала существовать»! – сказал Гейне. Действительно, Пруссии пришлось выплатить ужасающую контрибуцию. Наполеон начал взимать с ее жителей немилосердные налоги.

После Тильзитского мира Наполеон поднялся на небывалую высоту. Его окружала теперь свита венценосцев, так как своих братьев он сделал королями, а сестру – королевой. Кругом все ему подчинялось, и он стал подготовлять свой крестовый поход на Англию. Завершением Тильзита было Эрфуртское свидание с Александром I в сентябре 1808 года, которое могло удовлетворить даже гигантское честолюбие Наполеона.

Сидя в театре он любовался на партер из королей. Ему все льстили, а мелкие государи чуть не прислуживали ему за столом. Он же со всеми держал себя надменно, и только такое светило немецкой литературы, как Гете, удостоился его любезного внимания. Впрочем, и Гете воспевал его. Но звезда Наполеона, достигнув зенита, стала склоняться к закату. Опьянение собственным величием, властью и славой, заставляло его забывать о чувствах других народов, судьбами которых он распоряжался по своему произволу, пренебрегая их правами и интересами.

Везде, где утверждалась его власть, он вводил деспотический режим и, кроме того, приносил материальное разорение своими войнами, контрибуциями, конскрипциями и континентальной блокадой. В ненависти к нему объединялись все классы. Против него нарождалась новая сила – национализм, и прежде всего ему пришлось столкнуться с ним в Испании. Восстание испанцев послужило сигналом к освобождению остальных народов от цезаризма.

Пока с Наполеоном боролись только отсталые правительства, посылавшие против него такое же отсталое войско, он всегда выходил победителем. Его даже приветствовали – как носителя прогрессивных идей. Но теперь начиналась борьба с ним народов, вступавшихся за свои попранные права. И она-то сгубила его.

Недовольство началось и в самой Франции, истощенной войнами, ростом налогов и последствиями континентальной блокады. Народы мечтали о покое и о том, чтобы положить конец непомерному властолюбию Наполеона. Континентальная система довела и Россию до торгового кризиса, и вот 1811 год начался тем, что Россия сразу нарушила ее, не только облегчив ввоз английских товаров, но и затруднив ввоз произведений Франции. С этой минуты Наполеон начал готовиться к войне с Россией.

Русский поход 1812 года явился, по меткому выражению Талейрана, «началом конца». Но этот конец давно можно было предвидеть. Неудача Наполеона в России отразилась в европейских государствах, воспользовавшихся этим, чтобы свергнуть столь тягостное для них владычество французского императора.

Возникла новая европейская коалиция, и трехдневная «Битва народов» под Лейпцигом нанесла решительный удар могуществу Наполеона. В начале 1814 г. союзные войска перешли французскую границу, а через три месяца они были уже в Париже.

Положение Наполеона в самой Франции уже сильно пошатнулось к тому времени, и он сам это понимал, поэтому так и боялся вернуться в свою столицу побежденным, зная, что это подорвет его престиж. Деспотизм и постоянные войны тяжело отражались на нации, и, главное, все чувствовали, что установленный им порядок держится только им одним. Вначале к Наполеону примкнули люди, действительно видевшие в нем спасителя Франции от угрожавшей ей анархии и разгрома извне.

Но потом его тираническая власть оттолкнула их, и около него сгруппировались исключительно только те, которые преследовали личные цели, добивались власти, почета и богатства. Служение императору могло все это доставить им, и, пока им было выгодно, они служили. Но, разумеется, такие люди легко могли изменить ему, как только счастье повернулось к нему спиной, и в этом Наполеону скоро пришлось убедиться.

Да и нация, возлагавшая столько надежд на Наполеона, чувствовала себя утомленной и разочарованной. Особенно раздражали ее постоянные наборы, лишавшие бесчисленные семьи работников во цвете лет, и постоянные войны, разорявшие страну. Конечно, все это подготовляло оппозицию, которая в конце концов должна была привести к катастрофе.

Победы Наполеона, конечно, льстили тщеславию французов, но очень многие уже начали высказывать сомнение в том, что политика императора соответствует интересам Франции. Число уклоняющихся от военной службы с каждым годом возрастало, несмотря на строгие меры, и в 1811 году оно достигло огромной цифры 80 тысяч человек.

Во время русского похода в Париже распространился ложный слух о смерти Наполеона, и этим слухом не замедлил воспользоваться республиканский генерал Мале, с целью государственного переворота и низвержения империи. Ему удалась даже увлечь за собой часть гарнизона, но его схватили и вместе с его сообщниками предали военному суду, который и приговорил его к смертной казни.

Наполеон вышел из себя, когда узнал об этом. Его поразило главным образом то, что публика отнеслась равнодушно к этой дерзостной затее и заговорщикам легко поверили гражданские и военные власти. «Разве все дело только в одном человеке, а присяга и учреждения ничего не значат?» – воскликнул он. Но в созданной им Франции, действительно, все дело было только в нем одном. В первый раз открывая сессию законодательного корпуса в 1813 году после русского похода, Наполеон тревожился мыслью, как сойдет она?

Сенат все еще льстил ему, но в ответном адресе законодательного корпуса замечалась уже резкая критика его политики. Узнав об этом, Наполеон потребовал из типографии первый корректурный оттиск адреса и, познакомившись с его содержанием, запретил его печатать и распустил законодательный корпус, к которому он обратился во время прощальной аудиенции с очень резкой речью.

Эта мера очень оскорбила депутатов, оппозиционное настроение усилилось, а между тем союзники уже вступали на территорию Франции, и их вторжение не вызывало того подъема духа, который характеризовал настроение нации в прежние времена. Вот почему союзники могли не бояться народной войны.

Однако союзные государи вначале еще пытались склонить Наполеона к заключению мира. Но он противился и объявил австрийскому уполномоченному князю Меттерниху, что не может вернуться побежденным в свою столицу. Во Франции, при дворе и в обществе, все были проникнуты убеждением, что необходимо заключить мир. К коалиции присоединялись все новые и новые члены, а Франция была истощена борьбой и страстно желала конца беспрерывной войны.

Наполеон же ни за что не хотел согласиться на мир на предлагаемых условиях: он боялся за свой престиж в самой Франции. Ввиду его упорства решено было низложить его, и, только боясь народной войны во Франции, союзники продолжали переговоры о мире. Когда же союзники взяли приступом высоты Монмартра и торжественно вступили в беззащитную столицу Франции, то участь Наполеона была решена.

Он сам находился в это время в Фонтенбло, а его жена Мария Луиза и его брат Иосиф, которому он поручил столицу, учредив регентство с императрицей во главе, поспешили бежать из Парижа, как только неприятель начал приближаться. Услужливый и льстивый Сенат, собранный Талейраном, тотчас же отвернулся от Наполеона и 1 апреля 1814 года объявил его низложенным. Его приближенные – люди, всем ему обязанные, – один за другим покидали его: Мармон, его товарищ юных лет, первым изменил ему и даже перешел на сторону врагов.

Узнав о его измене и о низости Сената, Наполеон воскликнул: «Меня часто упрекали в презрении к людям. Теперь должны признать, что я был прав!» Четыре маршала – Ней, Лефевр, Макдональд и Удино, – бывшие всегда наиболее близкими ему, потребовали от него, чтобы он подписал полное безусловное отречение, как того хотели союзники. Он еще противился, зная, что в войске найдутся генералы и солдаты, готовые биться за него до последней капли крови, но маршалы настаивали, и, покинутый своими приближенными, он уступил.