Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

Ближневосточный синкретизм

Характер народов – континентальный, к морю не спускались. Амхаарцы – это земледельцы Месопотамии? Горцы должны ходить к земледельцам – грабить. В ирано–турецких горах все было для научно–технического прогресса. Культура горцев отличалась от культуры греков. Ирано–турки быстро подпали под власть одного шаха, а у греков было много главарей. Разница в работе ученых, находящихся под властью шахов, и свободных. Появление шах–ин–шаха. Проявление эффекта Геодекяна. Восточные религии – религии тотальной покорности. Правила вождения автомобилей. Средний класс неизвестен. Глава семьи. Близость к закавказцам.

Я не хотел останавливаться на Ближневосточном синкретизме. Очень уж большая там мешанина народов с древнейших времен. Разбираться в нем – черт ногу сломит. Но прежде чем перейти к русскому синкретизму, надо узнать поближе их соседей. А на русских через «хазар» влияние Ближний восток оказал большое. Поэтому немного вникнуть придется. Начну, пожалуй, тоже с всеобщей испуганности народа. Она тут налицо как чисто восточная черта. В глубокую древность опускаться не буду, так как достоверных сведений о ней нет, так сказки одни. Можно начать со времен Византии, все более древние времена отбросив. Чем характеризуется это время для Ближнего Востока, исключая его побережья Средиземного и Черного морей и знаменитых проливов? Коренные народы Малой Азии – континентальные народы, жили в глуби континента, к морю не спускались. Точно так же как и кавказские народы.

Побережья же занимали в основном мореплавающие народы, такие перемешанные, что тут ни об одном народе в отдельности ничего нельзя сказать. Тут каждая деревня – народ, притом по пять–шесть раз за время писаной и неписаной истории менялся. Иногда эти изменения состояли в одной–двух буквах, как фригийцы и фракийцы. И я их уже рассмотрел выше вместе с евреями и греками.

Главное, коренные континентальные народы этого прелестного местечка никогда не приближали свое жилье к морю, разве что ездили к нему кое–что купить–продать. В пустынях жили бедуины со своими верблюдами, они не были нужны никому, и их никто не трогал, как и среднеазиатских казахов. Большого научно–технического прогресса у них не наблюдалось, да к нему и минеральных предпосылок не было, а нефть – глубоко. Но отсталыми их считать нельзя, как и казахов. Для размеренной и ровной жизни у них было все, что необходимо, придумали все, что было позарез нужно, и жили себе без больших забот, как бы окуклившись. Собственно, так и часть австралийских племен в жарких пустынях жило, не слишком утруждая свой мозг. Население ограничивалось наличием продуктов пропитания, то есть самой пустыней. И в Сахаре так живут, никому не нужные. Испуганность и «чинопочитание» в них, конечно, есть, как и в казахах, но не такие отчетливые и явные как у японцев.

Народы Месопотамии, безусловно древнейший народ, как и египтяне, жившие на открытом пространстве. Думаю презираемые евреями амхаарцы, потомство Каина, прогнанного богом «на восток, в страну Нод», — это именно они. Потому что кроме земледелия здесь делать абсолютно нечего. И народы эти беззащитны от внешних врагов. Защититься стенами можно только их правителям в небольших городах, а поля–то заливные или искусственно орошаемые стенами не огородишь. Здесь даже строительного камня почти нет, одни речные наносы, не говоря уже о металлах, из которого можно изготовить оружие и средства производства. Пища их практически вся растительного происхождения, продукт земледелия. Мясо редкость, диких животных практически нет, только домашние, но и пастбищ нет, чтобы развести достаточное количество скота. Поэтому эти народы – легкая добыча для спустившихся с гор, наевшихся дикого, а затем и пастбищного мяса, племен, притом познавших металлы у себя в горах. Поэтому они и есть презренные амхаарцы, буквально народ земли, которых можно грабить и обращать в рабов, и «пользоваться ими вечно», как завещал не то Соломон, не то Моисей. Бога Яхве, безусловно, придумали не они, иначе бы они к земледельцу–Каину отнеслись бы получше. Яхве придумали любители мяса, а пасти скот можно только в горах, где не так жарко. Вот они и придумали в дополнение к Яхве Каина и Авеля. Авеля – единственно, для того, чтобы сделать так, как будто его убьет Каин, и тогда можно будет «на полном основании» идти и грабить каинов, то есть амхаарцев. Ведь мясо без хлеба тоже не очень вкусно. Никакой они Вавилонской башни не строили, конечно, так – укрепрайон для своей элиты. Поэтому и сегодня этот народ очень испуганный и подчиняется беспрекословно кому не попадя, включая и самого своего вечного президента. Я не думаю, что евреи с берега моря ходили туда грабить амхаарцев, у них и без амхаарцев на берегу дел было невпроворот. А вот с гор, с севера, к ним, безусловно, ходили. Вот к ним и перейдем.

В ирано–турецких горах было все, что нужно для научно–технического прогресса, даже поваренная соль. Сталь тут вырабатывали лучшую в мире, очень прочную, а это немаловажно, когда воевать можно было только режуще–колющим «инструментом». Эти племена никогда не спускались к морю, им и здесь дел и пищи хватало. Скотоводство, черная и цветная металлургия, бронзовые изделия, кожевенное дело, добыча соли, горный лес – широкое поле деятельности, особенно в Иране, или в Персии, как ее раньше называли. И, разумеется, торговля, не только война, с Месопотамией. Надо признать и то, что научно–технический прогресс здесь был выше, чем в Западной Европе. Об этом говорят хотя бы та же самая сталь и древние изделия из бронзы и латуни, особенно кувшины, декоративные вазы, чеканка. Это все производилось на уровне островной Греции, в том числе на островах Крит и Кипр. Но, как мне кажется, это были самобытные культуры, не общающиеся между собой, иначе бы изделия их совпадали, а они отличны. Морские народы много общались между собой, но на континенты далеко не заходили, не удалялись вглубь материка, страшно. Так как континентальные турецко–иранские племена не спускались к морю, то оно было в полном распоряжении древних греков, вот они и понастроили своих факторий по всей береговой линии Средиземного и Черного морей, вплоть до Трабзона–Трапезунда, на самом востоке Черного моря, не говоря уже о Крыме. Постепенно налаживалась береговая торговля: греки на судах, ирано–турки – пешком или на ишаках.

Но это не скоро, перед самой Византией–Константинополем, или даже чуть позже. А пока, развитие собственных производительных сил было самодостаточным и позволило не только ходить и грабить Месопотамию, но и самим как следует разделиться на шахов, шах–ин–шахов и простой народ. Шахи же, досыта наевшись, позволили себе иметь не только искусства, но и науку, а для этого потребовались более высокие поборы с народа, и строгости с ним в обхождении, которые и ныне очень явно присутствуют. Богатство шахов требует народных жертв, точно так же как и в России, да и во всем мире. Главное же в том, что все богатства оказались в руках шахов, в том числе и все ученые, которые стали служить только им, и делать то, что скажут. Поэтому, хотя такой как Аристотель у и них был, а может быть, и еще умнее, но заказа на демократию не было, вот и не написали они о демократии. Зато в остальных науках, как, например, в математике, были сделаны очень значительные работы, в том числе и по цифрам, а то бы мы до сих пор мучились с римскими палочками. Греки же чем отличались? Тем, что у них было много «шахов», на каждом острове – шах, а шах–ин–шахов, то есть шаха шахов, не было, потому что они жили далеко друг от друга, через проливы и никто из этих шахов никак не мог надолго стать шахом шахов, ну разве на год–другой, не больше. Поэтому греческие ученые не в одном кулаке работали, как в нашей Академии, например, а у каждого шаха – на свой лад. Поэтому разнобой получался в исследованиях, тут и демократию, и олигархию, и автократию успели обосновать и доказать исчерпывающе. Зато в «кулаке» легче было придумать цифры, совсем так же как атомную бомбу или космические ракеты у нас, при голодном–то плебсе.