Заветы Ильича. «Сим победиши»
Заветы Ильича. «Сим победиши» читать книгу онлайн
Автор этой книги Владлен Терентьевич Логинов — советский и российский историк, специалист по истории Октябрьской революции и Гражданской войны, кино драматург.
Книга посвящена последнему периоду жизни и деятельности В.И. Ленина - от окончания Гражданской войны в России до ленинского «завещания». Нередко авторы, пишет В.Т. Логинов, повествующие о тех или иных исторических личностях, спешат поведать миру не то, о чем думали эти личности, что они писали, говорили и делали, не о том, при каких обстоятельствах это происходило и каков был общий контекст истории, а о том, что они, авторы, думают по этому поводу.
В.Т. Логинов поставил перед собой иную задачу: «Донести до читателя то, что делал, говорил, писал, о чем размышлял Ленин в эти трудные годы. Отсюда и обилие цитат, что, конечно, утяжеляет повествование, но гораздо лучше, если читатель, размышляя над ленинскими текстами, сам придет к каким-то выводам, нежели впихивать ему нечто переваренное в чужой голове».
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Когда Пятаков ушел, Куйбышев, оставшись один на один с. Троцким, вероятно, «сорвался» и якобы заявил: «Мы не можем Вас объявить врагом, но считаем нужным в интересах партии против Вас бороться, — вот откуда проистекает необходимость таких методов» 1231 1232.
В записке членам ЦК и ЦКК Куйбышев 7 октября написал, что Троцкий неправильно понял и исказил его слова. На самом деле он сказал более витиевато: «Ваше положение в партии и отношение к Вам членов ЦК исключает возможность публичного противопоставления Вас большинству ЦК. Я лично боролся с Вами и буду бороться, поскольку меня будет вынуждать к этому революционная совесть, так как Ваш темперамент часто Вас далеко заводит, но нельзя же только поэтому Вас объявить врагом, начав публичную партийную дискуссию с Вами» 1233.
Так или иначе, но вызов был брошен, а поскольку «темперамент» Троцкого не давал ему возможности смолчать, на следующий день, 8 октября, он направил всем членам ЦК и ЦКК обширнейшее письмо по всем тем вопросам, которые обсуждались на сентябрьском пленуме. И судя и по объему и по содержанию этого документа писался и обдумывался он не один вечер. Троцкий утверждал, что вернувшись из Кисловодска 7 октября «он застал обстановку в стране и в партии резко изменившуюся к худшему… Это изменение стало мне ясно только на Пленуме ЦК» 1234. Так что Куйбышев дал лишь повод.
«Главной характеристикой момента, — отмечает Троцкий, — является то обстоятельство, что чудовищно возросшее несоответствие цен на промышленные и сельскохозяйственные продукты равносильно ликвидации нэпа…». Для деревни, полагает он, такое положение равнозначно возврату к «военному коммунизму», ибо «для крестьянина — базы нэпа — безразлично, почему он не может покупать: потому ли, что торговля запрещена декретами, или же потому, что две коробки спичек стоят столько, сколько пуд хлеба» 1235.
Помимо объективных обстоятельств, которые привели к «ножницам», одной из основных причин сложившегося кризиса являлся, по мнению Троцкого, — «самодовлеющий, т. е. не подчиненный общему хозяйственному плану характер нашей финансовой политики»1. Дело дошло до того, что Политбюро ставит вопрос о введении государственной монополии на продажу водки, т. е. стремится «сделать доходы рабочего государства независимыми от успехов хозяйственного строительства» 1236 1237.
Ленинский лозунг смычки истолковывается лишь в сугубо «абстрактно-агитаторском виде», без внимания к «реальному его экономическому содержанию (плановое хозяйство; жесткая концентрация промышленности; жесткое снижение накладных расходов промышленности и торговли)». Возникающие проблемы бюрократическая система решает, как правило, бюрократическими методами: созданием различных комиссий с чрезвычайными полномочиями.
Однако подобное политико-административное давление лишь возвращает нас «к попыткам военно-коммунистического командования ценами». А роль Госплана по научному и плановому регулированию хозяйства, вопреки воле Ленина, не только не усилена, наоборот, — «он отодвинут еще более назад» 1238.
Отсюда плановая несогласованность, которая приобретает «вопиющие формы в работе центральных и вообще основных государственно-хозяйственных органов… Важнейшие хозяйственные вопросы решаются в Политбюро наспех, без действительной подготовки, вне их плановой связи… Чтобы быть совершенно точным, надо сказать: руководства хозяйством нет, хаос идет сверху» 1239.
Такая ситуация, полагает Троцкий, во многом объясняется «внутрипартийным режимом». Еще на X съезде стало очевидным, что «зажим эпохи военного коммунизма должен уступить место более широкой и живой партийной общественности». Однако сложившийся режим «гораздо дальше от рабочей демократии, чем режим самых жестких периодов военного коммунизма» 1240.
«Создаваемый сверху вниз секретарский аппарат, все более и более сомодовлеющий, стягивает к себе все нити». Это неизбежно убивает у хозяйственников инициативу и чувство личной ответственности, порождает у партийных работников, входящих в аппарат государства и партии, отказ от собственного мнения, по крайней мере открыто высказываемого, а у рядовых членов партии — пассивность и апатию»1.
В этом контексте Троцкий излагает и свою версию кадровых перестановок в Реввоенсовете, предложенных ЦК на сентябрьском пленуме, которые, по его мнению, направлены на изоляцию «руководящего органа» РККА и «ударяют по моральному сплочению армии» 1241 1242.
В заключение, обращаясь ко всем членам ЦК и ЦКК, Троцкий заявлял, что наиболее безболезненным «выходом из положения явилось бы осознание нынешней руководящей группой всех последствий искусственно поддерживаемого ею режима и искренняя готовность содействовать переводу партийной жизни на более здоровые рельсы. В этом случае методы и организационные формы для перемены курса нашлись бы без труда. Партия вздохнула бы с облегчением» 1243.
В соответствии с существовавшим порядком, Троцкий направил свое письмо в Секретариат ЦК для рассылки членам ЦК и ЦКК На следующий день, 9-го, по указанию Молотова, на ротаторе распечатали 125 копий этого письма и одну тотчас послали Сталину, а 10-го 12 экземпляров роздали членам Политбюро и президиума ЦКК 1244.
Судя по обмену записками между Рыковым и Троцким, для обсуждения письма поначалу предполагалось провести «частное совещание членов Политбюро» или «устроить совещание с некоторыми членами ЦК». Вероятно, поэтому 11 октября Политбюро, с согласия Троцкого, решило отложить дальнейшую рассылку, приняв к сведению его информацию, что сам он успел ознакомить с письмом лишь узкий круг единомышленников, которые не являлись ни членами ЦК ни ЦКК 1245.
Однако круг лиц, ознакомившихся с письмом Троцкого, оказался гораздо более широким. И хотя Троцкий решительно отрицал какие-либо шаги, направленные к его распространению, уже 14 октября бюро МК РКП(б) приняло постановление обсудить оный документ, являющийся, «по сути дела, платформой, на основе которой делаются энергичные попытки к образованию фракции» 1246.
На следующий день, ссылаясь на эти постановления, Политбюро ЦК решает разослать письмо Троцкого всем членам
ЦК и ЦКК, а Президиум ЦКК, тогда же — 15 октября, принимает резолюцию, в которой указывает, что «разногласия, перечисленные тов. Троцким, в значительной степени искусственны и надуманы, и что т. Троцкий неосновательно заостряет обычные во всякой коллективной работе разногласия». И хотя партия стоит перед фактом попытки «организации фракции», Президиум ЦКК убежден, что «на данной стадии развития разногласий все они могут и должны быть изжиты внутри ЦК и ЦКК», а посему все получатели письма Троцкого обязаны не выносить эти разногласия за рамки ЦК и ЦКК1.
