Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности

В связи с такой важной задачей мы должны прежде всего поставить вопрос об источниковедческой добротности современных востоковедческих построений. Он распадается на три части: во-первых, необходимо установить полноту использования восточных источников, во-вторых, проверить степень их историко-географической исследованности и, в-третьих, — степень соотнесенности их со всеми новейшими исследованиями в области истории Киевской Руси IX–XII вв., основанными на других видах источников.

На первый пункт приходится отвечать отрицательно. Востоковеды, пишущие о Киевской Руси, почти не используют такой солидный источник, как «Услада путешествующих вокруг света» Абу-Абдаллаха Мохамеда Ибн-Мохамеда ал-Идриси и его знаменитую карту, составленную в 1154 г. в Палермо для короля Рожера П. На карте помещено около 2500 названий; в тексте книги их около 7000 ^{368}.

Русская востоковедческая наука (Френ, Хвольсон, Гаркави, Розен, Бартольд) обошла почти полным молчанием труд Идриси. Норманисты (Куник, Вестберг) умолчали о карте Идриси, т. к. на ней Скандинавия показана без знания дела и как безлюдная земля, тогда как Русь обрисована очень подробно как огромная страна с большим количеством городов и точно измеренными расстояниями между ними. Норманист П.П. Смирнов использовал карту Идриси для своего совершенно фантастического размещения «трех русских городов»:

Куяба — Балахна; Славия — Ярославль; Артания — Ардатов. (См. его «Волзьский шлях…», с. 168–173; 203).

Почти одновременно с книгой Смирнова вышел монументальный труд Конрада Миллера, посвященный арабской картографии ^{369}. По беспомощности научной методики и по несуразности выводов обрисовка географии Восточной Европы К. Миллером соперничает с выводами Смирнова. Предлагаю на суд его итоги: Половецкая земля охватывает всю Восточную Европу; от Крыма до Куйбышева идет надпись «Кумания»; от Гомеля до Горького идет надпись «Кумания Внутренняя», а «Кумания Внешняя» расположена за Западной Двиной и Волгой в Полоцкой и Новгородской эемле, доходя до Белоозера, находящегося в таежной ландшафной зоне ^{370}.

Советские востоковеды 1960–1970-х годов упоминают Идриси крайне редко, походя, и не используют тех возможностей, которые представляет его подробный географический труд. Б.Н. Заходер в своем «Каспийском своде» формально имел основание подробно не рассматривать Идриси, т. к. этот автор не входил в число географов, проживавших близ Каспийского моря, — Идриси учился в Кордове, в Испании, а писал в Сицилии. А.П. Новосельцев привел небольшой отрывок из «Услады путешествующих». То место в труде Идриси, где говорится о трех русских городах, Новосельцев назвал «самым путаным» и рекомендовал «настороженно отнестись к версии ал-Идриси [40].

Труд Идриси заслуживает значительно большего внимания, т. к., во-первых, содержит достоверные сведения, которых нет ни в одном восточном географическом сочинении, а во-вторых, позволяет проверять выписки его предшественников из еще более ранних трактатов.

Научный характер пятнадцатилетнего труда Идриси явствует из перечня использованных им основных восточных авторов IX–XI вв.: Ибн — Хордадбех (846?); Ахмед ал-Якуби (891); Джейхани (ок. 900); Кодами ал-Басрия (ок. 902); Масуди (953); Ибн-Хаукаль (976); Ахмед-бей ал-Андрий; Джаган Ибн-Хакана ал-Кимакия; Ал-Кардия; Исак-бей ал-Гасан ^{371}.

Сочинения Джейхани, к которым восходит ряд важнейших сведений авторов X–XI вв., до нас не дошли; тем важнее отметить, что па-лермский географ располагал этим важным и основополагающим трудом. Зная состав библиотеки Идриси, мы уверенно можем с его помощью корректировать те сведения, которые, переходя из рук в руки на протяжении двух столетий, значительно исказились и отдалились от своих первоисточников вроде Ибн-Хордадбеха или Джейхани.

Приведу в качестве примера несколько не использованных нашими востоковедами ценных сведений о Киевской Руси, содержащихся в «Усладе путешествующих»:

Из русской летописи мы знаем, что Черное море (или какая-то его часть) именовалось Русским морем: «А Дънепр вътечеть в Понтьское море трьми жерелы еже море словеть Русьское» ^{372}.

Идриси дает интереснейшее уточнение: у него тоже говорится о Русском море, но оно расположено в 5 днях плавания от Трапезунда, т. е. является частью Черного моря, находящейся у северного побережья близ города Русии (Керчи), расположенного в 27 милях от Тмутаракани, на берегу «реки русов», под которой понимался Керченский пролив (40 миль от Судака). Это уточнение чрезвычайно важно как для понимания «Славянской реки», упоминаемой рядом авторов, так и для поисков знаменитого «Острова русов» ^{373}.

Очень важны сведения Идриси о городах за Дунаем, связанных с историей Киевской Руси. Так, например, он указывает местоположение знаменитого Переяславца «в Дунае», который четыре года (967–971) был резиденцией киевского князя Святослава. Его обычно помещают на месте села Преслав близ Тульчи, непосредственно на Дунае, у начала растока гирл, но текст Идриси дает иное местоположение:

Болгарский исследователь размещает Переяславец в 18 км севере — восточнее Хорсова, у села Эски-Сарай, где, по его мнению, был Малый Преславхана Омортага (814–831), построившего там дворец ^{375}. [41]

Второй город за Дунаем, о котором у Идриси есть неизвестные из других источников сведения — это Шумен (Масиунус), «многолюдный город, в котором есть русская управа (контора). Это — цветущий город; в нем многолюдные базары и изобилие природных богатств. Он расположен на горе» ^{376}.

Русское учреждение в этом городе, носившем имя царя Симеона (отсюда и арабское Масиунус и турецкое Шумен), ведет нас к русско-болгарским отношениям на рубеже IX и X вв. Город находился в гуще таких староболгарских центров, как Плиска, Преслав, Мадара, и загадочную «русскую контору» хронологически естественнее всего приурочить к эпохе расцвета этих городов, т. е. не позже падения первого болгарского царства в начале XI в.

Еще одно очень важное уточнение дает Идриси для пути из Булгара на Волге в Киев. Если в тексте конца X в., восходящем, по всей вероятности, к Джеихани, посередине между этими городами указана «граница государства Рум», т. е. Византии ^{377}, и Византия оказывается где-то под Воронежем, то Идриси, располагавший, как мы помним, рукописью труда Джеихани, дает совершенно правильное чтение, указав, что на полпути между Булгаром и Киевом начиналась граница Руси.

Важность и давняя наезженность этого пути явствует из того, что измерения здесь идут не в милях (как для небольших расстояний) и не в днях пути («яум» — позднейшее русское «ям»?), а в «станциях». В связи с тем, что измерение расстояний на Востоке (и вообще в средневековье) производились многими способами и находилось в зависимости от качества пути, от степени загруженности путников и особых целей ездоков (например, гонцы), нельзя жестко применять какие-либо стандарты. Даже мили и фарсанги сильно варьировали у авторов, в разное время и в разных местах. Надежнее всего определить, если это возможно, для каждого автора его меру, ту, которой он сам измерял расстояния. Для Идриси это возможно и притом при сохранении одной и той же точки отсчета: