Всемирная история: в 6 томах. Том 2: Средневековые цивилизации Запада и Востока

Мощь Фридриха росла — в 1162 г. сдался восставший Милан, который был сожжен и распахан подобно Карфагену. Но чрезмерное усиление императора вызывало все больше недовольства. Папа Александр III (1159–1181) способствовал объединению противников императора в Ломбардскую лигу (1167 г.). Ее ополчению в 1176 г. удалось разбить армию императора, которая оказалась немногочисленной — Вельфы и другие князья не предоставили войск. Фридрих I вынужден был признать Александра III папой (в ответ тот снял отлучение с императора) и покинуть Ломбардию. В Германии император сумел разделаться с Вельфами, отобрав у них Саксонию и Баварию. Успехом императора стал и брачный договор с королевством норманнов, что в будущем дало возможность претендовать на Юг Италии. Престиж Фридриха Барбароссы достиг небывалой высоты: на празднике, устроенном в Майнце в 1184 г. по случаю посвящения в рыцари сыновей императора, приняли участие от 40 до 70 тыс. человек. Восстановив пошатнувшиеся позиции в Италии, император с помпой возглавил III Крестовый поход, но скоропостижно утонул при переправе через реку в Малой Азии.

Его наследник Генрих VI сумел организовать поход в Палермо и вступить во владение богатым королевством на Юге Италии. Средства для набора войска он получил в качестве выкупа за английского короля Ричарда, захваченного на территории империи. Штауфены реализовали свою мечту, получив целостный домен, но располагался он слишком далеко от собственно Германии.

Политика Штауфенов демонстрировала сосуществование двух способов управления, имевшихся в распоряжении правителя. Он мог опереться на имперскую идею, использовать ее публично-правовые аспекты, оживленные за счет интеллектуальных резервов римского права, обновленных ритуалов и концепций особой святости, не зависящей напрямую от пап. Второй способ заключался в укреплении монархом своей роли сюзерена, вершины вассально-ленной пирамиды. Этот путь был не столь эффектным, сколь более надежным. Но он не менее первого требовал усилий правоведов, тем более что складывающаяся практика выглядела чрезвычайно запутанной.

РАСЦВЕТ СИЦИЛИЙСКОГО КОРОЛЕВСТВА: ДИАЛОГ КУЛЬТУР

Публично-правовые и ленные отношения образовывали сложную многослойную конструкцию в той части Италии, которая оказалась в руках Штауфенов. Норманны на протяжении столетия захватывали все новые территории на Сицилии, в Калабрии и Апулии, пока герцог Рожер II Сицилийский из рода Отвилей не объединил все норманнские владения и не получил от антипапы Анаклета II корону нового «Сицилийского королевства» (ИЗО г.). Оно охватывало значительную территорию, на которой проживали потомки лангобардов, а также норманны и греки, арабы и евреи. Здесь раскинулись цветущие города Амальфи и Салерно, Бари и Неаполь, Мессина и Палермо, здесь высились неприступные замки баронов. Норманны проявляли относительную веротерпимость и предоставляли общинам автономию. Но при этом они рьяно отстаивали свои монарший прерогативы. Король Рожер (Роджер) и его преемники жестоко подавляли мятежников, опираясь на преданное им войско сицилийских мусульман.

В управлении обширными областями причудливо переплетались византийские и арабские традиции. Канцелярией по обычаю ведал грек, носивший при этом титул «эмира эмиров». Королевство служило ареной интенсивного диалога культур. Достаточно назвать лишь имя аль-Идриси, автора «Книги Рожера» («Китаб ар Руджер»), самого точного географического труда своего времени. Салерно становится главным центром медицинского знания на Западе, местом встречи греческой, арабской и еврейской медицинских традиций. В Амальфи создается «Торговый кодекс», заложивший основы морского права Европы. В городах Сицилийского королевства зарождается нотариат, создаются учебники, которыми будут руководствоваться нотариусы Нового времени. Многочисленные королевские судьи, юстициарии, разъезжали по всему королевству, творя суд в присутствии «добрых людей» — местных присяжных. Необходимость согласовывать различные системы права предоставляла правоведам богатое поле деятельности. В 1140 г. свод законов нового королевства («Арианские ассизы») устанавливает порядок сочетания местных обычаев и королевского права. Впервые в Европе государь полностью запрещает все частные войны, все рыцари первым делом обязаны клятвой королю и только во вторую очередь непосредственному сеньору. Сицилийские короли сохранили верховное право распоряжения ленами и право высшей юрисдикции, максимально широко трактуя понятие государственной измены, считавшейся одновременно и святотатством. Впрочем, эти меры оказывались действенными лишь в руках решительного короля. Калабрийские бароны вновь и вновь устраивали мятежи в период междуцарствий.

Короли, сохранившие за собой право инвеституры, при опоре на городское рыцарство и послушную церковь полностью подчинили города управлению своих чиновников. Городам не позволили превратиться в самостоятельные коммуны, что поспособствовало их постепенному упадку. Такой жесткий вариант доминирования объясняют тем, что у сицилийских королей слишком рано не осталось соперников, а папских отлучений и интердиктов они привыкли не бояться, зная, что без помощи норманнов папы оказались бы беззащитны перед императором. Указывают также на влияние византийской государственной традиции и на особенности вассально-ленной системы в родном для завоевателей герцогстве Нормандском. Но беспрецедентная жесткость и централизация ленной системы стала возможной в силу факта завоевания. Ведь право завоевания было свято, поскольку выражало «Божью волю».

АНГЛИЯ ПОСЛЕ НОРМАНДСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ

Нормандский герцог Вильгельм, ставший королем Англии (1066–1087), действовал в своих новых владениях еще более решительно в деле укрепления власти монарха. Сопротивление местного населения подавлялось, к концу XI в. англосаксонская знать лишилась почти всех земель, которые передавались нормандским баронам, непосредственным вассалам короля. Бароны располагали собственными вассалами, в том числе и сохранившими свои владения англосаксонскими тэнами. Но король требовал клятвы от всех рыцарей королевства, обязывая их нести службу вне зависимости от того, чьими они являлись вассалами. Возведение замков и башен было возможно только с разрешения короля. Седьмую часть всех обрабатываемых земель король перевел в свой домен, в состав которого вошло и большинство лесов, превращенных в охотничьи заповедники. Король также восстановил сбор «датских денег», что дало ему дополнительные финансовые ресурсы. По результатам беспрецедентной переписи 1086 г. был составлен кадастр, известный как «Книга Страшного суда» (Domesday book).

Сохранив старую систему административного деления Англии, Вильгельм Завоеватель поставил во главе нее своих должностных лиц, шерифов, ведавших повседневным управлением в региональных собраниях «сотен» и графств, но при этом создавал церковные суды, в деятельность которых запрещалось вмешиваться людям короля. Церковь при Вильгельме I получала богатые пожалования и сосредоточила в своих руках до 1500 поместий, но высшие церковные иерархи становились непосредственными вассалами короны, обязанными различными повинностями и службами.

Стройность вассально-ленной системы не гарантировала короля от мятежей знати. Они начались еще при жизни Вильгельма Завоевателя (характерно, что англосаксонское население поддерживало короля, но не знать) и усиливались в периоды междуцарствий. Новые короли обещали нормандским баронам и епископам, а иногда и англосаксам, что будут править по старине, уважать права и свободы церкви и баронов, разрешат охоту в своих лесах, подтверждая это клятвами на Библии, составлением «Хартий вольностей». Но по мере укрепления своей власти они не выказывали склонности выполнять взятые на себя обязательства. Так, Вильгельм II Рыжий (1087–1100) простодушно заявил архиепископу Кентерберийскому: «Разве есть тот человек, который выполнил бы все, что обещал?», — но он заслужил репутацию тирана и погиб на охоте при загадочных обстоятельствах. Его брат Генрих I Боклерк (1100–1135) действовал умнее и избегал ссор с церковью (его прозвище переводится и «хороший клирик», и «хорошо образованный»), но и он отступил от большей части обещаний, данных в своей «Хартии вольностей». При нем был значительно усилен королевский суд, превратившийся в регулярно действующую судебную палату («Суд королевской скамьи»), королевские судьи периодически объезжали страну, творя правосудие в отдельных графствах.